Я тебя куплю - Лея Кейн

сипит Адель. — Что ты себе позволяешь?!

— А ты большего заслужила? — Я поворачиваюсь к Адель, пригвождая ее к постели. Не могу сочувствовать ей. Пытаюсь, но не могу. — За это поблагодари. А то руки чешутся еще раз выстрелить.

— Знаешь, что?! Ты уволена, вот что!

— А я на тебя никогда и не работала.

— Смотрю, оперилась, Настенька.

— Вот именно! Я не Настенька. Никогда ею не была.

Снова отворачиваюсь к окну. Вижу идущего к дому Камиля. Он с кем-то говорит по телефону. Боюсь, не догнали Глеба.

— Что это еще за фокусы? — шокировано хрипит Адель.

— Я тем же вопросом когда-то задавалась. Спасибо Камилю — не просто ответ дал, а выжить помог.

— Хватит говорить загадками. Отвечай немедленно, кто ты такая?!

— Ася! — заявляет Камиль, распахнув дверь. Адель застывает, приподнявшись на локтях. — Ушел, сволочь. В попутку запрыгнул. Но Азиз уже оповещает братков. Долго бегать ему не удастся.

Приятно видеть глубочайшую оскорбленность на лице этой кобры. Камиль ведь не перед ней отчитался, а мне новость принес. Только сейчас я облегченно выдыхаю и убираю пистолет. Так и не притронувшись к ране Адель, подхожу к Камилю и устраиваюсь в его объятиях.

— Ты лапу-то перевяжи, — советует он Адель. — Всю постель перепачкала.

Чувствую себя последней мерзавкой, но нет у меня желания ее порезом заниматься. Как подумаю, сколько загубленных душ на ее совести, так голыми руками ведьму придушить хочется.

— Как ты мог? — шепчет Адель, теряя дар речи.

— А чего ты ждешь от киллера, сестра? Радуйся, что она местью не одержима и меня удерживает. — Он целует меня в голову. — Тем более я даже благодарен тебе. Не заказала бы ее, мы бы с ней не встретились.

Она смотрит на нас с прописавшейся в глазах паникой, будто мы палачи, пришедшие по ее душу. Только у нее слишком завышена самооценка. Ни Камиль, ни я не станем о нее руки марать. Если сама не напросится.

— Будьте вы все прокляты! — взвывает Адель, схватив подушку и швырнув ее в нашу сторону. Та падает у моих ног, а ее метательница в кулаки сгребает простыню и просто орет. Не спешу с выводами, но ей не мешает обратиться к психотерапевту.

— Ты из комнаты не высовывайся, — спокойно говорит ей Камиль. — Вдруг под горячую руку моей девочки попадешь. Это я вовремя остановиться могу, а она у меня совсем неуправляемая. — Не выпуская меня из объятий, он выходит в коридор и закрывает дверь, заглушая вой Адель. — Слышишь? — спрашивает у меня.

— Что?

— Так звучит поражение.

— Если честно, мне ее жаль, Камиль. Она никому не нужна.

— Это же отлично, потому что от нее лучше держаться подальше.

Увы, я не могу улыбнуться. Печально, когда ты одинок в целом мире. Я могла бы поговорить с мамой, чтобы она поработала с Адель. Она у меня психолог не только по специальности, но и по призванию. Немало пациентов из глубокой депрессии вытащила. Вот только огрубела я. Не смею выносить кому-то приговор, но и переживать за всех подряд больше не могу. Прозрела.

— Поехали домой, — предлагает Камиль, горячим дыханием лаская мое ухо.

— Ты же хотел пообедать.

— Вот дома и поедим. Закажем обед у дяди Наиля. Праздничный.

— Почему праздничный? — не понимаю я.

— День твоего боевого крещения. Пусть станет нашим первым семейным праздником.

— Мы еще не семья.

— По сути — семья. — Его губы касаются моего виска. — Созвонись с мамой, поезжайте завтра за платьем. Азиза к вам приставлю. Только пообещай, что будешь начеку.

Я молча соглашаюсь, подтягиваюсь на носках и позволяю Камилю поцеловать меня в губы.

— От вас глаз не отвести, — язвит возвратившийся в дом Чеховской. — Следак контролирует каждый наш шаг, Шаман в ярости, что до сих пор не получил башку Фазы, Глеб где-то в бегах, отец, в конце концов, смертельно болен, а вы сосетесь. Чудно!

— Мы уже уходим, — отвечает ему Камиль.

Тот скрещивает руки на груди и, нахмурившись, приподнимает подбородок:

— Куда? Здесь сейчас безопаснее всего.

— Твоя служба охраны меня не впечатляет.

— Между прочим, твой Азиз ею руководит.

— Руководит теми отбросами, которых ты ему всучиваешь, — зло цедит Камиль. — Ты же никогда не прислушиваешься к нему. Берешь кого попало в компанию, а потом ищешь виноватых. Сколько дерьма нам только один Череп наложил за свой недолгий срок службы! А кому расхлебывать? Правильно! Азизу! Думаешь, чтобы возродить наше былое величие, достаточно сменить Адель на посту? Нет, брат, много всего сделать придется. А пока рано говорить о безопасности. Идем, — кивает он мне, обнимая меня за талию. — Нам здесь нечего делать.

Да уж, тяжелый денек выдался! Не представляю, что еще должно случиться, чтобы сильнее встряхнуть меня. И так от пережитого по телу кривыми дорожками ток пробегает. Неужели я, медик, в свое время давший клятву исполнять свой профессиональный долг по совести и с достоинством, стреляла в Глеба, угрожала Чеховскому и отказала в помощи Адель? Не знаю, что святого видит во мне Камиль. Я же обманываю саму себя. Могу с легкостью пожертвовать принципами.

— Считаешь себя самым умным?! — бросает нам вслед Чеховской, вынудив Камиля остановиться. — Думаешь, во главе с тобой компания с колен встанет?

— Нет, брат, — уже спокойнее отвечает Камиль через плечо, — я считаю, что компанию вообще не нужно поднимать.

Он крепче прижимает меня к себе, и мы выходим из дома, оставив Чеховского переваривать это заявление.

Глава 19. Гость из прошлого

Камиль

Безумная ночь. Острая и жгучая. Знал бы, какой прилив сил накроет медсестричку, раньше дал бы ей пушку. Ненасытная, голодная и неуемная. Словно с цепей сорванная. До колючего озноба истязает меня нежной страстью. Кровь превращает в кипящую лаву. Кажется, еще немного, еще чуть-чуть — и мое сердце не выдержит такой нагрузки. А она, чувствуя мое наслаждение, притормаживает, дарит глоток воздуха и снова накрывает меня волной сладкой муки.

А утром заставляет почувствовать себя психом, когда после душа у меня на глазах надевает кружевное белье и изящно натягивает шелковые чулки на свои великолепные ноги. Обуглюсь когда-нибудь от пожара, что эта девочка разжигает. В горсть пепла обращусь.

Моя маленькая бандитка. В один миг стала одной из нас и все равно продолжает быть особенной.

Опять краснеет, поймав на себе мой любопытный взгляд. Отворачивается, прячет лицо в волосах и быстро надевает платье.

— Чем будешь заниматься? — интересуется, расчесывая волосы.

— Скучать по тебе.

Она улыбается, взглянув на мое отражение в зеркале.

— Камиль, у нас аренда квартиры просрочена. Продли, пожалуйста. Я постараюсь не задерживаться. — С повседневной невозмутимостью убирает ствол в