Атака неудачника - Андрей Стерхов

— Ты что, Егор, мертвеца поднять надумал?

— В точку, Серёга. Сорок дней не прошло, так что…

— Подожди. Сорок, не сорок, дело не в этом. Дело в том, что сами-то мы с тобой, брат мой по Свету, не сможем этого сделать, там, позволь тебе напомнить, тёмный блудняк.

— Понятно дело, что тёмный, — не стал спорить я. — Поэтому и предлагаю воспользоваться услугами некроманта.

Судя по напряжённому молчанию, оторопел Архипыч от моего предложения основательно. А я, не давая ему передыха, стал ковать железо, пока горячо:

— Скажи, ты уже свободен или эта ваша чёртова проверка…

— Закончилась, Егор, — перебил меня Архипыч, — Закончилась, слава Силе. Москвичу сказали, что демон, убегая от погони, сам на линию Силы наступил. Недотыкомок самоварный поверил и на радостях все акты подмахнул. Наша Маша сейчас повезла его на Озеро.

— Я так понимаю, знаменитое сибирское гостеприимство никто не отменял?

— Правильно понимаешь. Хочешь, не хочешь, а аман да пардон уважай. Гость — козлина, но принимаем по полной. Копчёный омуль, усть-илимский эль и настоящая сарма на оба его чахлых лёгких.

— Выходит, ты сейчас свободен?

— Ну, как сказать, — моментально сменив бодрый тон на безрадостный, произнёс Архипыч. — Почти. Сижу докладную рожаю, и не знаю, сколько ещё за этой дурацкой писаниной… Впрочем… — На том конце раздался глухой звук падения какого-то тяжёлого предмета. — Расколись оно всё конём. Задалбало в конец. Завтра отпишу. Или вообще послезавтра. Не горит ни фига.

Я прекрасно понял, что произошло, однако уточнил:

— Сдаётся, теперь окончательно свободен?

— Свободен, Егор. Свободен, друг мой крылатый. Теперь уже — точно.

— Ну, раз свободен, давай тогда дело провернём немедля. А? Что на это скажешь?

Архипыч вновь опешил:

— Прямо сейчас? Вот так, с наскока?

— А чего откладывать?

Изрядно потомив меня ожиданием (не мальчик подписываться на левые дела без раздумий), он ответил так:

— В принципе, Егор, я не против, в принципе я за. Но это — в принципе. А теперь скажи, где я сейчас тебе некроманта вот так вот сходу откопаю? Под началом у меня таких специалистов, как ты догадываешься, нет. Близких знакомых такого рода тоже не имею. И официально к этому делу никого привлечь, извини, не могу. Стало быть, с кем-то нужно договариваться, стало быть, нужно подходы искать. А это, согласись, целая песня.

— Ну и в чём дело? Договаривайся, Серёга, ищи, пой эту песню.

— Легко сказать, пой, — хмыкнул кондотьер. — Не всё так просто. Это тебе не лобио… Слушай, Егор, а может, отложим до утра? Признаться, голова после сегодняшних догонялок кругом идёт. Может, завтра всё уладим? Утро вечера, как гласит хазарская пословица, мудрее.

— Сам-то понимаешь, что говоришь? — возмутился я. — Ни фига до завтра ждать не могу. Сижу на бомбе с часовым механизмом, в любой момент рвануть может. А на твою хазарскую пословицу есть у меня другая, скифская: не откладывай на завтра то, что нужно было сделать вчера.

Архипыч хотел что-то возразить, но скомкал реплику и промолчал. А я, дожимая его, спросил без обиняков:

— Слушай, Серёга, ты должник мой, в конце концов, или не должник?

— Должник, — признал он очевидное.

— Долг хочешь вернуть?

— Обязательно.

— Так почему выделываешься? Мне же реально твоя помощь нужна. Что за прогибы такие нездешние? Что за вычуры? Мы же взрослые дядьки, так давай по-взрослому вопрос решать. Или хочешь себя банкротом на весь Свет объявить?

— Не дави, Егор, — успокаивающим тоном произнёс Архипыч. — Не собираюсь я с темы съезжать. Просто не знаю, как подступиться. Погоди, дай покумекать, дай сообразить, кого за жабры взять, кого прищучить.

— Другое дело, — пробурчал я примирительно и тотчас выпустил на волю своё удивление: — Неужели, Серёга, у тебя на горизонте нет никаких подходящих вариантов? В жизнь не поверю.

— Можно подумать, у тебя есть на примете такой вариант.

— Представь себе.

— Так чего ж ты, чудила, молчишь тогда? Выкладывай давай. Если дельный, влёт утвердим.

Тут телефон мой жалобно пикнул, предупреждая, что батарейка вот-вот сдохнет, и я заспешил:

— Помнишь, Серёга, в прошлом году один обиженный старикан отправил поднятого мертвяка крушить райсобес?

Архипыч напрягся:

— Ну, что-то такое…

— Вспоминай, Серёга, вспоминай, — поторопил я. — Ветеран, орденоносец, послали его дуры по кабинетам гулять, а он обиделся и мертвяка поднял. В Медоварихе дело было. Мы с тобой ещё у Жонглёра в кабаке сидели, когда тебя срочно вызвали ситуацию разруливать. Ну? Вспомнил?

— Всё, Егор, вспомнил. Вспомнил, вспомнил, вспомнил. Было дело. Аскольдом его зовут. Аскольдом Илларионовичем Петуховым. Так ты что, дружище, его предлагаешь задействовать?

— А чем не вариант? Ты же тогда, помнится, спустил дело на тормозах, не стал дядьку сливать. Ведь так?

— Ну да, — подтвердил Архипыч, — отмазал я его от всех пунктов обвинения якобы за недостаточностью улик. Дядька-то правильным оказался. В обороне Москвы участвовал, в составе Первого Белорусского до Берлина дошёл, на рейхстаге «Здесь был Аська» написал. Как такого уважаемого человека было загибать? Тем более что с упражнениями своими непотребными давно завязал. Причём, заметь, без принуждения стороннего завязал, исключительно по собственной доброй воле. А что рецидив случился, так тому объяснение уважительное имелось — спровоцировали его занозы кабинетные.

Внимательно выслушав молотобойца, я сказал:

— Честно говоря, Серёга, мне всё равно, почему ты его тогда отпустил на все четыре. Это ваши дела, солдатские. Главное, что отпустил. Теперь он тебе должен. А ты — мне. Так что хватай его за хобот, волоки сюда, пусть тряхнёт стариной.

Кондотьер выдержал паузу, которая показалась мне вечностью, и — ну, ну, ну — наконец принял решение:

— Ладно, Егор, сейчас попробую найти и уболтать. Только, это самое…

— Что ещё?

— Если с момента гибели прошло более девяти дней, а они, судя по всему, прошли, глубоко сознание Взглядом не копнёшь, там уже хлад и мрамор.

На это его справедливое замечание я так ответил:

— А мне, Серёга, глубоко копать и не надо. Мне бы только глянуть одним глазком, с кем он в последние дни якшался.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласился Архипыч. — С поверхности действительно можно оперативных данных чуток наскрести. Если только, конечно, злодей не спалил ему наперёд всю думалку к едрене фени.

— Это вряд ли. Невменяемый не смог бы стихи в редакцию пристроить. Согласись, разговоры-переговоры — это хоть и несложное, но всё-таки интеллектуальное действие. А невменяемый горазд исключительно на примитивные: пить, есть, ковырять пальцем в носу и блеять на новые ворота.