Изолятор - Джошуа Спэньол

Возле кровати, на тумбочке, стоял телефон. Я подошел, снял трубку и набрал номер справочной, попросив телефон Бюро медицинской экспертизы. Однако, не дождавшись ответа, повесил трубку. Было необходимо собраться с мыслями.

«Натаниель, пожалуйста, позвони сразу, как получишь это сообщение». Последние слова доктора Тобел звучали у меня в голове, словно она произносила их именно сейчас: «Кот д'Ивуар».

И вот она лежит мертвая передо мной.

Это несправедливо.

Я вернулся в ванную и внимательно осмотрелся, стараясь не упустить ни единой мелочи. Дверца медицинского шкафчика открыта, баночки и бутылочки поспешно сметены с полок и валяются в раковине. Мыльница лежит на полу, словно доктор Тобел, пытаясь удержаться, хваталась за все, что попадало под руку.

Я взял салфетку и поднял маленькую янтарную бутылочку без крышки. Нитроглицерин. Раскиданные повсюду крошечные таблетки имели ту же надпись.

Так что, судя по всему, доктор Тобел умерла от сердечного приступа или, выражаясь медицинским языком, от инфаркта миокарда.

Я внимательно изучил содержимое медицинского шкафчика. На верхней полке стояли белые и янтарные бутылочки с лекарствами, которые продаются только по рецепту: дигоксин, нитропруссид, кумадин, липитор, асифекс. Было здесь и несколько свободно продающихся упаковок желудочных и слабительных средств. Если не считать липитора и асифекса, то набор лекарств говорил о серьезной болезни сердца, грозящей закупоркой сосудов. Я проверил даты. Большая часть лекарств изготовлена более года назад, однако упаковки опустели лишь наполовину. Значит, за прошедший год к их помощи обращались не часто. Лишь на баночках, предназначенных для облегчения хронических недугов, таких как асифекс, нитроглицерин и липитор, даты оказались ближе к сегодняшнему дню.

Ну хорошо, значит, сердечный приступ.

Я постарался представить все, как было: она лежит в постели и ждет моего звонка. Начинается боль в груди, она сначала думает, что это, предположим, ангина, и встает, чтобы взять таблетку. Оказавшись в ванной, понимает, что дело обстоит серьезнее. Она доктор, а потому знает – это не просто ангина. Тянется за таблетками, надеясь засунуть под язык нитроглицерин, расширить сосуды, а может быть, потом добраться до телефона и набрать 911.

Однако сердечный приступ оказывается очень серьезным, и она едва успевает снять с баночки крышку, как тут же падает. Сознание сохраняется еще несколько мгновений, а потом она забывается и умирает.

Умирает как раз тогда, когда должна сказать мне нечто «очень важное».

«Кот д'Ивуар».

Я снова подошел к телефону, набрал номер справочной и на сей раз записал телефон Бюро медицинской экспертизы.

Служащий предупредил, что, поскольку смерть наступила неожиданно и внезапно, они обязаны прислать полицию и кое-что выяснить на месте.

Я решил, что это хорошо. Сел на пол возле двери в ванную комнату так, чтобы видеть тело, и попытался заставить себя думать.

Машину я услышал, лишь когда она остановилась. Быстро встал и подошел к окну, выходившему в парадный двор, на лужайку. Ничего не видно. Должно быть, машина остановилась как раз за высокими кустами, скрывающими частные владения от глаз проезжающих по дороге. Мотор тихо урчал, едва нарушая тишину ночи. Я ожидал, когда откроется и закроется дверь и из машины кто-нибудь появится. Однако ничего не произошло. Через пару минут я решил спуститься вниз и выяснить, в чем дело. Если это полиция – а кому бы еще сюда приехать в такой час? – то начнутся формальности с телом. Эта смерть очень меня тревожила, а потому хотелось как можно скорее узнать результаты вскрытия.

Выйдя на крыльцо, я все еще отчетливо различал работу мотора. Быстро спустился в полукруглый двор и направился в сторону улицы. Однако, обойдя живую изгородь, услышал, что водитель включил передачу и тронулся с места, а я успел увидеть лишь то, что машина – темно-синий или черный седан, номер начинается с буквы «Р», а внутри сидит всего один человек.

Машина решительно проехала мимо знака «Стоп» в конце квартала.

– Черт! – не выдержал я.

События принимали скверный оборот.

Двое полицейских, очевидно, самых опытных в Эттертоне, вовсе не радовались возможности оказаться здесь. Они явно скучали, и у меня сам собой возник вопрос, что же обычно делают местные полицейские в среду ночью. То есть я хочу сказать, что Эттертон – это вовсе не Окленд и не Сан-Хосе.

Мы втроем сидели в столовой, а наверху санитары из Бюро медицинской экспертизы готовили тело доктора Тобел к перевозке. Таксы бегали возле нас.

Женщина-полицейский, по фамилии Бейн, внимательно посмотрела на меня через стол.

– А почему вам кажется, что здесь что-то не так?

– Да просто я не верю, что она так серьезно болела.

Женщина взглянула на своего напарника.

– Конечно, вы врач, но не потому ли сердечные приступы и называют «молчаливыми убийцами»?

– Так называют высокое кровяное давление.

– Это почти одно и то же.

– Почему она не добралась до телефона? – спросил я. – Сердечный приступ редко убивает мгновенно.

– Так ведь и она не умерла мгновенно, – возразила Бейн. – Как же тогда таблетки? Она ведь пыталась их взять.

– Все это мог сделать и кто-то другой.

Бейн лишь закатила глаза.

– И потом, как насчет остановившейся рядом машины? Почему она тронулась, едва показался я?

– Это мы уже обсуждали, доктор Маккормик. Здесь мы имеем первую букву номера, цвет и тип кузова. Знаете, сколько машин подходит под эти характеристики? – Она вздохнула. – Должна сказать, что парковаться здесь – вовсе не преступление.

Я чуть было не ляпнул насчет того, что быть черным – не преступление, однако вовремя сдержался.

Детектив Бейн покачала головой.

– Вам известно, что кто-нибудь держал зло на доктора Тобел?

– Нет, – ответил я.

– А что-нибудь насчет любовников?

– Нет.

– Была ли она подвержена страсти к игре, доктор Маккормик?

– Вы серьезно?

– Тот же вопрос я могу задать вам, доктор. Все, что произошло здесь, не дело полиции. Ваша подруга умерла от сердечного приступа.

На лестнице раздались шаги, и я услышал, как один из санитаров громко выругался. Собаки это тоже услышали и с лаем выскочили в прихожую.

Напарник Бейн, полицейский по фамилии Макки, обратился ко мне:

– Почему вы не посадите их в клетку? Они же сейчас набросятся на ребят.

Выразительным взглядом послав полицейского куда подальше, я встал и пошел на кухню, чтобы поискать собакам еды. В прихожей, возле входной двери, стояла каталка. Санитары медленно спускались по лестнице, неся за ручки черный мешок с телом.