The Intel. Как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - Марк Мэлоун

Но сейчас, когда приближался день Х, комиссия по безопасности и обмену, арбитр государства во всех биржевых предложениях, сообщила Intel, что он не может поддерживать свой план эмиссии акций. В заслугу компании можно сказать, что даже когда программа продажи акций среди работников была закрыта, она собиралась запустить ее снова после ПРА. Однако Нойс, Мур и Гроув не были готовы пройти весь путь и наградить этих работников реальными биржевыми опционами. Вместо этого, испугавшись, что менее образованные сотрудники могут не понять риска, связанного с опционами (не говоря уж о страхе того, что работники могут спекулировать), Нойс решил основать программу, в которой профессионалы получат биржевые опционы, а менее образованные сотрудники вернутся к старому плану покупки акций.

Через несколько лет Долина будет залита этими опционами, что сделает множество таких «необразованных» работников очень обеспеченными. Это превратит Долину в одну из самых известных в мире систем, выделяющих людей по достоинству. А патерналистское решение Нойса станет одним из его самых непросвещенных решений.

Если бы ПРА Intel не стало бы столь выделяющимся событием среди ПРА следующих десятилетий, для Intel это все равно было важно. Проще говоря, компании была нужна наличность – много наличности. Три основные линейки продукта, очень дорогое исследование в микропроцессорах и новый штаб, который мог стоить от 15 до 20 миллионов долларов, – Intel загнал себя в финансовую яму, из которой не мог вылезти только с помощью продаж продукта. 1103 обещал многое, и цель Нойса – пенни за бит – была бы достигнута, но без достаточного количества наличных Intel не смог бы достичь успеха, потому что нечем было бы платить за материалы и инструменты, которые требовались для настоящего успеха. Результат стал бы катастрофой, так как нетерпеливые покупатели отменили бы свои заказы, и пришлось бы Intel выйти из соревнования.

Это было очень нервное время для фирмы. И хотя Нойс, как всегда, на людях был спокоен, внутри Intel эмоции кипели вовсю. Это был тот период, когда был уволен Боб Грэхем, что снизило работоспособность отдела маркетинга. В отделе производства Лес Вадаш все еще пытался довести производительность до нормального уровня. Фаджин и его команда заканчивали 8008. Гроув, успокоенный увольнением Грэхема, пытался оставить компанию на вершине производительности, одновременно справляясь с проблемами переезда.

«Тихий» период (30–90 дней до ПРА) был обозначен как время, когда компания не должна совершать никаких действий (для нее не характерных), которые могут повлиять на стоимость акций. А в Intel все эти действия происходили – не из-за затянувшихся предложений, но из-за того, что даже сейчас, через несколько лет после создания, Intel не находил себе места. Интересно, что в течение нескольких недель до ПРА Нойс все время был на телефоне с Комиссией по ценным бумагам.

Intel вышел на открытый рынок 13 октября 1971 года. Предложение заключалось в 300 000 акций основного капитала, по цене, начинающейся с 23,50 доллара за акцию, и итоговая цена держалась. Учтем, что 2,2 млн акций были у инвесторов и работников Intel. Распространив все предложенные на открытый рынок акции, компания получила 7 миллионов долларов – сумму, в те дни достаточную для продолжения развития всех программ. И все эти триста тысяч акций значили лишь малую потерю (12 %) контроля над компанией.

В то же время для изначальных держателей акций, так как цена все росла и росла, такое предложение вылилось в почти семикратный рост цены (от в свое время уплаченных 4 долларов за акцию). Недурно, особенно во времена экономического упадка 1960-х. После ПРА некоторые старые сотрудники Intel стали миллионерами – хотя бы на бумаге – тогда, когда дом в Долине стоил 500 000 долларов, а «Феррари» –15 000 долларов. Многие другие сотрудники, как и надеялся Нойс (включая работников на полставки), тоже стали обеспеченными. Что же касается Нойса и Мура (частично – и Арта Рока), эмиссия привела к тому, что оба (сын священника и сын шерифа) теперь были мультимиллионерами – наравне с самыми богатыми людьми Кремниевой долины. Это был, в общем, неплохой результат пяти лет тяжелой работы.

Несколько месяцев спустя, в день пятидесятилетней годовщины родителей Бетти Нойс, Боб и Бетти пригласили их и всю семью в Калифорнию. Семья Нойсов заказала автобус, чтобы взять всех в Бэй-Эриа. И это была не просто поездка. В пути Боб Нойс презентовал трехдюймовую кремниевую пластину, на которой располагались логические схемы 44014. «Я хочу, чтобы все вы это увидели», – сказал он. Когда все обратили на него внимание, Нойс сообщил: «Это изменит мир. Это изменит ваши дома. В собственном доме у вас будут компьютеры. У вас будет доступ ко всем видам информации. Вам больше не понадобятся деньги. Все будет происходить с помощью электроники».[141]

Похоже, это было лучшим предсказанием будущего микропроцессоров, сделанным за первые пять лет их существования. И оно было встречено с таким же скепсисом, с которым самые крупные мировые корпорации встречали большинство речей Нойса. Члены его семьи улыбнулись и решили, что дядя Боб опять преувеличивает. Ведь и самые продвинутые ученые задавали вопросы типа: «Что случится, если я уроню свой компьютер-на-чипе на пол и он упадет в щель?»

Но Боб Нойс, демонстрируя поведение, более свойственное Гордону Муру, пытался сообщить что-то важное. Нойс предупреждал потенциальных корпоративных покупателей, что общая смена парадигмы может изменить саму суть их бизнеса и что надо быть к этому готовыми. Своей семье он сообщал нечто более тонкое, и первым ключом к отгадке был зафрахтованный автобус. В его сообщении заключалась информация о том, что новое изобретение изменит не только мир, но и их самих.

И оно изменило. Одно из самых незамеченных последствий ПРА Intel было в том, как слабо оно изменило поведение тех, кто на этом больше всего заработал. Посмотрим, к чему привело ПРА Microsoft. Множество работников, став миллионерами, в следующие годы ушли из компании, чтобы последовать за своей мечтой. Результат был таков, что Microsoft страдал от недостатка интеллектуального капитала, от чего компания никогда не восстановилась. То же самое, пусть в меньшей степени, произошло с Apple и Google.

Но в Intel, лишь с некоторыми исключениями, которые мы вскоре увидим, была лишь очень незначительная утечка кадров. Возможно, это из-за времени (вложить 20–30 лет в сотрудничество с фирмой было нормой), социальной обстановки (Кремниевая долина была не готова иметь дело с новым поколением предпринимателей, которыми стали новые миллионеры), а возможно, и из-за природы инженеров полупроводников.

Но, наверное, главную роль в этом сыграла корпоративная культура Intel – работники Intel, даже при наличии денег, хотели остаться. Да, первые несколько лет были тяжелыми, успех компании – даже с вложением капитала – был неясен, но через короткий промежуток времени Intel выполнил свое обещание и стал самой инновационной компанией в области микросхем, а то и во всех новых технологиях. После выпуска микросхем памяти мир восторженно следил за Intel, а теперь, при появлении микропроцессоров, восторг превратился в благоговение. При наличии хорошего товара, стабильной финансовой платформы и троих самых уважаемых в мире технологий лидеров не было причин не верить тому, что Intel станет самой успешной технологической компанией в мире. Кто бы не захотел остаться и быть частью этого?