Идеальный размер - Луиза Кин

В кронах огромных вязов, выстроившихся по периметру парка, мигают китайские фонарики. Они приветствуют потоки людей, через каждые семь минут появляющиеся из станции метро. Большинство из этих людей только-только возвращаются с работы, и на их лицах словно написано: «Дело сделано».

Кью – не район, а настоящая мечта. Мне нравится пинать по тротуарам опавшие листья. Нравится видеть вокруг себя удачливых и состоятельных людей. Я надеюсь, что частичка того покоя и счастья, которые обретают здесь люди, достанется и мне.

Мне нравится, что рождественская елка, стоящая у входа на станцию метро, осталась нетронутой вандалами. Мне нравится, что во время всего Рождественского поста у того же входа людей приветствует хор, исполняющий рождественские гимны. Каждый день один хор меняется другим в строгом соответствии со списком, утвержденным муниципалитетом. Все они собирают деньги на благотворительность и поют одни и те же гимны. На одиннадцатый день на дежурство заступает хор «Общества пожилых актеров». Им я обычно денег не подаю, потому что вряд ли они собирают мелочь для детей или больных раком; скорее всего собранные ими средства пойдут какому-нибудь престарелому актеру, у которого не хватает денег на новый шиньон. Я не спонсирую стареющих трагиков с нездоровым пристрастием к парикам и постоянными жалобами на то, что никто не видел их Гамлета. Меня не волнует, как хорошо их хор споет очередной гимн. Я бы предпочла, чтобы пожилые актеры сами вышли на улицу и что-нибудь исполнили. Мне вообще нравится, когда старики занимаются не только тем, что сидят перед телевизором с коробкой печенья и переключаются с канала на канал в поисках очередного ток-шоу.

Иногда мне ужасно нравится просто быть здесь. Нравится ходить по опрятным улочкам, вдыхать чистый воздух и запах жареного мяса из лавки, улыбаться элегантной пожилой даме, которая держит книжный магазин только потому, что ей по душе возиться с книгами. Иногда мне так нравится здесь, что становится не важно, одинока я или нет. А иногда...

Иногда меня совсем не радуют зеленые кроны деревьев. Подумаешь, зеленые! Они и должны быть такими. Точно так же, как небо должно быть синим. Иногда меня не радует даже синее небо. Мир делается прекрасным не оттого, что деревья зеленые, а небо синее. Разве кому-то есть дело до всех этих цветов? Разве кому-то есть дело до тишины, безопасности, уюта, смены времен года, красоты? Может, Кью только притворяется таким?

Разве кого-то волнует, что я ем? Разве кого-то волнует, чего я не ем? Разве кого-то вообще что-то волнует?

Наверное, не очень красиво так думать, но кого это волнует? Может, я не хочу быть красивой? По крайней мере сегодня не хочу. Может, мне надоело каждый день разглядывать в зеркало свое лицо в поисках случайного волоска? Я не желаю больше ломать голову над тем, какую сделать прическу. Не желаю изучать свое похудевшее тело с некрасиво обвисшей кожей. Я хочу хоть раз в жизни почувствовать себя свободной. Сделать вид, что все хорошо. Поэтому в некоторые дни, когда мне бывает очень легко угодить, Кью кажется самим совершенством.

Что же до Кэгни, то он никак не вписывается в этот район. Очевидно, Кэгни был бы счастлив, если бы его раз и навсегда оставили в покое. Я уже достаточно взрослая и понимаю, что немногословный парень очень скоро наскучит девушке и начнет ее раздражать. Однако маленькая частичка моего «я» все-таки находит угрюмую молчаливость Кэгни довольно привлекательной. Крохотная, эгоцентричная, почти микроскопическая часть моего сознания втайне надеется, что как-нибудь поздно ночью я сумела бы разговорить этого нелюдима. Хотя к чему прилагать столько усилий? Разговариваешь ты или нет, кому какое дело? Я не собираюсь заниматься такими глупостями.

Проблема Кэгни в том, что он хочет остаться в полном одиночестве и в то же время думает, что это гибельно. Поэтому внутри его происходит постоянная борьба – та же самая борьба, которая происходит во мне самой. Иногда я так злюсь на себя, что теряю всякое терпение. Это больше всего похоже на езду в автомобиле. Вы едете по знакомым улицам и внезапно сознаете, что переключаете передачу, давите на тормоза или поглядываете в зеркало заднего вида автоматически, не задумываясь ни на секунду. Вы прекрасно знаете, куда направляетесь, и это придает вам уверенности. Однако через некоторое время вам вдруг приходит в голову, что недурно бы потеряться! Потеряться, не имея с собой карты и не зная, куда ехать. Ну разве это не здорово?! Особенно если вам повезет встретить по пути что-нибудь удивительное. Итак, вы оказываетесь в незнакомой местности и сбавляете скорость, чтобы сориентироваться, но остальные автомобили вдруг начинают раздраженно сигналить, требуя немедленно их пропустить. Они-то знают, куда им ехать!.. И тут вы начинаете жалеть, что забрались так далеко от дома, и хочется снова попасть на знакомые улицы и ехать, не задумываясь, автоматически поглядывая в зеркало заднего вида.

Я подхожу к магазину Кристиана и, не поднимая головы, сразу замечаю, что свет в окнах Кэгни потушен. У меня почему-то пересыхает во рту. Фестиваль видео, о котором рассказывал за ужином Кристиан, в самом разгаре. Над входом в магазин натянута полоса черной ткани с разбросанными по ней звездами и ярко- оранжевой надписью: «О УЖАС!». В витрине стоят тыквы с прорезанными глазницами и ртами, в которых мерцает красноватый свет. За тыквами гордо выстроились картонные фигуры Тома Круза, Пола Ньюмана, Леонардо Ди Каприо, Лайзы Минелли, Джулии Роберте и Оливии Ньютон Джон. Кто-то из знаменитостей облачен в военную форму, кто-то – в сверкающее искрами платье, ажурные чулки и шляпу-котелок; в руки им вложены – по всей видимости, Кристианом – пластмассовые кинжалы, топоры и бензопилы, изо рта торчат клыки.

Когда до витрины остается всего несколько метров, я замечаю сквозь стекло Кристиана. Он сидит за прилавком с огромной кружкой кофе в руке, считает что- то на калькуляторе и напевает под нос песенку, слов которой я не слышу.

Я открываю дверь и вместо привычного дребезжания колокольчика раздается резкий неприятный скрип. Кристиан поднимает голову и широко мне улыбается. Я тут же начинаю жалеть, что пришла. Улыбка у Кристиана широкая, но совсем не дружеская. По ней нельзя сказать, что он рад меня видеть, а ведь я успела нафантазировать, будто мы с ним стали друзьями! Конечно, мы общались совсем недолго, но мне показалось, что между нами установились особые отношения, очень близкие. Может, Кристиан со всеми так общается?

–Привет, – говорю я с притворной небрежностью. – Вот решила заскочить в гости, посмотреть, как проходит твой фестиваль...

–Ну и молодец, – отвечает Кристиан с такой же неискренней улыбкой и распахивает глаза в поддельном восторге.

–Как у тебя дела? – любезно интересуюсь я, переминаясь с ноги на ногу.

–Занят очень, – признается Кристиан.

Мы одновременно оглядываемся по сторонам. В магазине, кроме меня, нет ни одного покупателя. Я опускаю глаза в пол и внимательно рассматриваю свои туфли.

–В смысле, я раньше был занят, – поясняет Кристиан. – Когда оформлял интерьер.

Он делает манерный жест, как юная манекенщица, рекламирующая на автомобильной выставке новейшую модель «форда». Мы улыбаемся друг другу и торопливо отводим глаза.