Тайна древлянской княгини - Елизавета Дворецкая

Она посмотрела на Утушку: та сидела, глядя перед собой, будто спала с открытыми глазами. Предслава неслышно встала и шагнула к черному лазу. Оглянулась, посмотрела на свечу, но решила огня не брать: много с ним все равно не разглядишь, а вот тебя с огнем издали будет отлично видно.

Еще раз оглянувшись на дверь, она сошла по нескольким ступеням. Внизу открывался единственный довольно узкий проход, уводивший на юг, к берегу Волхова вверх по течению. Предслава двинулась вперед, ведя рукой по стене. Последние отблески света из спальни мгновенно исчезли за спиной, Предславу охватила тьма, но темноты она не боялась и лишь ощупывала ногой неровный пол перед собой, прежде чем сделать шаг.

Никого живого не было ни видно, ни слышно. Должно быть, Воята с парнями уже вышли на поверхность и теперь ищут следы беглецов на берегу. Предслава торопилась: если Воята застанет ее здесь, то утащит обратно наверх и слушать ничего не захочет. А ей нужно добраться до Велесова камня. При нынешних делах никто, кроме богов и чуров, не подскажет, как ей быть и что делать. Как идти завтра к мосту на свидание с Хельги, Зверем Забыть-реки, жаждущим крови своего отца, притом что отца-то этого больше в крепости нет? Чем заменить сбежавший «выкуп»? Она, Предслава, была следующей готовой жертвой: во всех преданиях Ящер требует себе девицу, княжескую дочь. И этот, нынешний змей, сам уже сказал, что нужна ему только она, Предслава. Что ее ждет, как спастись, возможно ли это вообще? Думая об этом, она не ощущала страха перед подземельем, а только тревогу, как бы ее не остановили по пути.

Вот слева открылся провал. Предслава немного отодвинулась от стены и убедилась, что это не просто ниша, а ответвление подземного хода. Этот ход сворачивал на север, и она пошла по нему, тщательно ощупывая стену. Под ногами в изобилии лежала каменная крошка и более крупные обломки камней, идти по ним было больно, но она почти не обращала на это внимания, думая об одном. Если появится влага…

Ее ожидания оправдались: рука, касавшаяся каменной стены, скоро ощутила холодную воду. Где капли, а где и ручейки сбегали на пол, и ноги вскоре промокли, но Предслава даже обрадовалась. Значит, над ней, над каменным сводом, уже русло Ладожки! Она разрывалась между желанием ускорить шаг, чтобы побыстрее миновать опасное место, и сознанием того, что здесь необходима удвоенная осторожность. Пожалела, что не взяла волховский посох, он бы тут пригодился. «Надо было хоть сулицу прихватить», – подумала она, вспомнив легкие метательные копья, составленные в углу башни возле спящих гридей. Но кто же знал?

Но вот стены высохли – она миновала русло и очутилась за рекой. На Той Стороне… Во владениях Зверя Забыть-реки, но он еще не знает, что она уже проникла тайком в захваченный им край. «Только бы он не узнал!» – билось в голове. Предславе казалось, что их загадочный враг должен видеть и под землей. Или… Она сама не могла сказать точно, о ком думает. О Ящере, грозном божестве своих ладожских предков? О Звере Забыть-реки, которому была обещана в трехлетнем возрасте и который уже приходил за нею в Коростене? О Хельги сыне Сванрад, мстителе за мать и убийце родного брата? Все три образа сливались в ее сознании, наполняя священным ужасом, но и решимостью идти вперед. Если кто-то из живущих и может противостоять таким врагам, то только она – Предслава, дочь Дивомилы и Аскольда, внучка Милорады и легендарного Ульва Зверя, правнучка Радогневы Любшанки и полянского князя Святослава, несущая в жилах солнечную кровь Дажьбога. Неудивительно, что и Зверь Забыть-реки, и заморский дракон явились именно за ней.

Вокруг было совершенно темно и тихо, лишь изредка ее слуха касался легкий скользящий звук, а по головному покрывалу пролетал ветерок. Это были ушаны и ночницы – летучие мыши, в бесчисленном множестве обитавшие в подземельях. И хотя их считают воплощением мертвых душ, Предслава знала, что они не причинят ей вреда, и ничуть не боялась страховидных зверьков. Ах, если бы ей было некого бояться, кроме них!

Ей казалось, что она идет бесконечно долго, но и это ее не смущало: незнакомая дорога всегда кажется очень длинной, особенно в темноте. И тем более под землей! Но, насколько она могла доверять своим ощущениям, ход шел в нужную сторону – на север, вдоль берега Волхова, а значит, должен был привести именно туда, куда надо.

Она уже перестала думать, долго ли идет и не достигла ли сопок, как рука снова упала в пустоту. С осторожностью ощупывая пол, Предслава сделала еще несколько шагов и убедилась, что подземный ход вывел ее в просторную пещеру. Неужели она на месте? Выставив перед собой руки, она медленно-медленно двинулась вперед. В кромешной тьме у нее было чувство, будто и земли под ногами нет, а она идет, как при волховском путешествии, через Навь, где вообще нет ни земли, ни верха, ни низа, а одно черное пространство Бездны.

И вдруг она наткнулась на что-то большое; ладони легли на знакомую поверхность, твердую, гладкую и холодную. В черной пустоте Нави появилась точка опоры: тот самый Алатырь-камень, основа Мер-Горы, на котором стоит весь зримый мир. Предслава ощупала камень, пальцы нашли знакомые выемки, и тяжесть свалилась с души: она действительно в Велесовой пещере! Не обманула ее надежда: ход привел куда нужно! Теперь-то она не пропадет!

С камнем в качестве отправной точки она знала, куда идти дальше. В известном месте, в углублении стены, был приготовлен трут, светильник с маслом, а кресало и кремень в серебряной оправе висели у нее на поясе. Вскоре Предслава выбила огонь, зажгла светильник и поставила его на камень. Слабый свет разлился по пещере, освещая сам камень, но не доставая до стен. Так и положено: сколь ни будь ярок свет нашего знания, ему не достать до всех глубин мироздания. Только дурак думает, будто ведает все. Среди волхвов таких дураков не водится, а попадают сюда только настоящие волхвы.

Уже совсем успокоившись, Предслава встала на колени, опираясь ладонями о камень, и опустила на него голову. Закрыв глаза, она расслабилась и попыталась войти в свое навье окно. Его не надо искать, как в баснях, ходить за тридевять земель, за высокие горы, за быстрые реки. Все это – иносказания: труден путь на самом деле лишь к истинному себе. А если ты найдешь истинного себя, то и навье окно всегда в тебе, всегда под рукой. Только постучи – и там сразу откроют. Обязательно откроют. Предслава не помнила этого, но знала, что ее навье окно открылось, когда ей было всего три года от роду. В ту осеннюю ночь, когда ее мать вступила в смертельную схватку с колдуньей и вышла победительницей, но лишь потом узнала, что ценой победы может оказаться дочь. Предславу не спросили, хочет ли она этого, даже не уведомили, предоставив все времени и судьбе. И хотя порой она досадовала на то, что ее лишили выбора, этот выбор дал ей силу, о которой тысячи людей лишь мечтают, а сотни тысяч – не могут и мечтать, ибо не подозревают ни о чем подобном. С ней же эта сила была всегда, и взрослой Предславе потребовалось лишь ее осознать. Это как сердце: оно всегда в тебе, с рождения, и с рождения выполняет свою работу, просто подумай о нем и услышь его стук…

Однако сегодня что-то ей мешало. Вновь и вновь она пыталась скользнуть в навье окно, и у нее получалось, но тут же она вновь оказывалась в темной пещере возле горящего на камне светильника. После нескольких попыток она подняла голову и прислушалась, расширенными глазами глядя в полутьму перед собой. Что-то было не так. Ей мешало нечто не внутри, а снаружи. Где-то близко находилась внешняя сила, отвлекавшая ее внимание, тянувшая назад.