Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

в войну с Германией. Так бесславно закончилась история этого органа гражданской контрразведки, самого же Блюмкина еще ждала короткая, но яркая карьера во внешней разведке. Главным приоритетом основной советской секретной службы отныне и на долгое время стала борьба с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности, то есть проблемы не контрразведки, а политической полиции. Принятая в основе на 2-й Всероссийской конференции Чрезвычайных комиссий и окончательно отредактированная ВЧК 1 декабря 1918 года “Инструкция Чрезвычайным Комиссиям на местах” гласила:

Граф Роберт Мирбах

“В задачи комиссии входит следующее:

а) Беспощадная борьба с контрреволюцией, преступлениями по должности и спекуляцией наличными силами, которые имеются в распоряжении Комиссии.

б) Наблюдение за местной буржуазией и за направлением в ее среде контрреволюционной работы.

в) Доведение до сведения местной и центральной власти о совершающихся беспорядках и злоупотреблениях и пресечении их.

г) Производство дознаний по государственным преступлениям.

д) Производство исследований в порядке чрезвычайного положения.

е) Наблюдение за лицами, проезжающими через границу.

ж) Наблюдение за иностранными разведчиками.

з) Розыск и наблюдение за лицами, укрывающимися от властей.

и) Участие в сохранении общественного спокойствия, при отсутствии чинов милиции и содействие последней в восстановлении нарушенного Революционного Порядка.

к) Выполнение поручений в высших губернских Советских органах по производству дознаний о преступлениях, когда будет признано необходимым.

л) Участие в некоторых нужных для борьбы совещаниях.

м) Наблюдение и регистрация всех проезжающих через границу и тщательная проверка документов на право въезда и выезда и т. п.

н) Строжайшее наблюдение за проведением в жизнь декретов и распоряжений Советской власти [79].

Совершенно очевидно, что в приведенном обширном списке задач контрразведка занимала явно третьестепенное место, не говоря уже о том, что даже сама ее задача формулировалась крайне узко, и это при том, что в 1918 году Россия представляла собой благодатное поле для деятельности иностранных разведок. Вначале наиболее свободно там чувствовали себя секретные службы недавних союзников по Антанте, пока еще сохранявшие свои дипломатические представительства и военные миссии в Петрограде и Москве, под прикрытием которых работали “легальные” резидентуры. Правительства Франции, Великобритании и США еще рассчитывали побудить Россию продолжить войну с Германией и поэтому готовы были простить союзнице предательство, при условии, что оно окажется временным. Их надежд не поколебал даже Брестский мир. Более того, он усилил расчеты на то, что великая страна не потерпит столь позорное перемирие и непременно разорвет его в ближайшее же время, поэтому резидентуры бывших союзных держав в основном побуждали большевиков возобновить боевые действия и вели против Германии тайную войну. Ни о каких операциях по свержению советской власти первоначально не было и речи. Более того, французская военная миссия, например, продолжала направлять российским коллегам разведывательные сводки вплоть до конца июля 1918 года.

Позиции немцев в России многократно усилились после прибытия в Москву посольства под руководством графа фон Мирбаха. Германская разведка, ранее работавшая лишь с нелегальных позиций, получила мощную поддержку и значительно укрепила свою инфраструктуру. Разведывательный отдел ШБ Большого генерального штаба назначил “легальным” резидентом Рудольфа Бауэра, но подлинным руководителем операций являлся первый советник посольства доктор Карл Рицлер. Брестский мир в корне изменил прежнюю стратегию Берлина по отношению к Советской России, поскольку немцы сумели вывести из войны мощного противника и менее всего желали нанести ущерб правительству большевиков. Они отчетливо понимали, что любая другая партия немедленно разорвет кабальные условия мирного договора, а страны Антанты всецело и с охотой поддержат ее. Даже входившие в коалиционное правительство левые эсеры своей важнейшей задачей полагали борьбу с Германией, не говоря уже об оппозиционных силах. С каждым днем контакты немцев с большевиками крепли, тогда как эсеры с такой же интенсивностью пытались бороться с этим явлением. Отсюда вытекало еще одно направление деятельности московской резидентуры отдела ШБ — дискредитация партии левых эсеров в глазах большевиков.

Союзники же, наоборот, всемерно поддерживали вторую партию в правящей коалиции и весной 1918 года успешно провели для укрепления ее позиций сложную дезинформационную операцию. Они подбросили немецкой разведке правдоподобные данные о левоэсеровской организации “Союз союзников”, якобы ставившей своей задачей убийство германского посла, о чем советник Рицлер немедленно сообщил Дзержинскому. Председатель ВЧК мобилизовал на раскрытие заговора все силы своего ведомства. Однако очень скоро стало ясно, что явки, шифры, конспиративные адреса и прочие непременные атрибуты подпольной деятельности являются лишь плодом чьей-то фантазии, и нескольких арестованных по этому делу пришлось с извинениями отпустить. Заговор оказался фикцией, разработанной сотрудником резидентуры французской разведки капитаном Лораном для прикрытия действительной подготовки к покушению на германского посла, которое, как известно, произошло 6 июля 1918 года. А 30 июля левые эсеры Б. Донской и И. Каховская осуществили второй масштабный террористический акт, убив верховного руководителя германской администрации на Украине генерала-фельдмаршала Германа фон Эйхгорна и его адъютанта. Союзники надеялись, что хотя бы после этого терпение немцев иссякнет, однако ошиблись. Положение на их фронтах было уже столь сложным, что Германия не могла позволить себе роскошь нарушить мир на Востоке, откуда она за бесценок черпала столь необходимые ей сырьевые ресурсы.

Тем временем резидентуры разведывательных служб стран Антанты в России активизировали диверсионную работу против германской армии. Французскую военную миссию возглавлял генерал Альфред Лавернь, имевший в подчинении оперативных работников капитана 3-го, впоследствии 2-го ранга Марселя-Мари-Анри де Вертемона (“Мсье Анри”, встречаются также написания Вертамон и Вертимон) и капитана, затем майора Лорана. Первого из них зачастую ошибочно считают разведчиком, однако в действительности он руководил исключительно диверсионными операциями, в частности, уничтожением в украинских элеваторах предназначенных для отправки в Германию запасов зерна. Позднее капитан 2-го ранга устанавливал контакт с командованием мятежного чехословацкого корпуса, работал с Колчаком и Савинковым и помогал в осуществлении некоторых политических акций. После ликвидации так называемого “заговора послов” все французские разведчики вместе с консулом Гренаром успели укрыться на территории норвежского посольства и благополучно ускользнули от ареста. Впоследствии де Вертемон отошел от тайных операций и мирно жил во Франции, а закончил свои дни в Париже в 1963 году под колесами случайного грузовика.

Французы работали профессионально, без шумных скандалов, не красящих никакую разведку, зато у англичан дела обстояли совершенно иначе. В соответствии с указаниями британского премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа, СИС организовала в России работу нескольких довольно крупных агентов, которыми руководил из Риги главный резидент Эрнст Бойс. Первым из них и самым активным можно считать фанатичного антикоммуниста Сиднея Рейли, полагавшего борьбу с большевизмом своим священным долгом и высшим предназначением. О своих противниках он отзывался в стиле, редко встречающемся в оперативных документах: “Отвратительная раковая опухоль, поражающая самую основу цивилизации… То, что происходит здесь, сейчас, гораздо