Огненная звезда и магический меч Ренгвальда - Сергей Самаров

– Да, я тебе промыслил, а ты не понял… – Лотус спохватился и даже хихикнул от собственной неловкости. – Стрельцы перебили тридцать восемь воинов, а двенадцать зарубили дварфы. И уже догоняют пленных…

– Говори мне все, что там происходит. Сворачиваем на дорогу…

– Стрельцы луки готовят. Они уже видят людей с бичами. Те едут парами по краям колонны… Пленников бьют… Мальчик упал, его бьют… Уже не бьют… Стрельцы выстрелили…

– Быстрее на дорогу… – поторопил сотник.

– Зачем? – не понял дварф. – Стрельцы будут по очереди пары бить и всех перебьют…

– Лошади из-под убитых поскачут, – объяснил сотник. – Выдадут…

– Еще двоих подстрелили… Пленники все поняли, лошадей перехватывают…

– Могут не перехватить… Пленники к цепи привязаны…

Овсень упрямо правил резко вправо, проламывая грудью Улича заросли каких-то растений и выходя на спуск с холма, который они пересекали.

– Уже отвязываются… – сообщил Лотус. – Ножи взяли у убитых… Какие-то кривые ножи, нездешние… Веревки режут, но цепь держат в руках, чтобы по земле не волоклась и правильно звенела. Стражник впереди обернулся и стрелу в рот получил. И его напарник тоже… Только в горло… Пленники вперед передают, чтобы лошадей держали… Две женщины на лошадей сели… Мечи убитых в руки взяли… И дварфы догнали колонну. Мечи убитых смотрят… Странные мечи, только с одной стороны заточены. У нас таких не делают… И кривые… Но сталь, говорят, хорошая. Если перековать, можно добрый серп сделать… А для мечей такая сталь плоха, слишком мягкая и легкая… Еще двоих…

Овсень увидел, что они вышли на дорогу, развернул Улича и снял в его рогов свой топор. Дал рукой знак другим воинам. Те тоже приготовились к бою и выстроились двумя колоннами. Дварфов ссадили на землю.

– Лотус, скажи Истлейву, что мы в атаку пошли. Пусть стрельцы осторожнее стреляют…

Сотник обернулся и махнул рукой. И после этого послал своего лося в быстрый размашистый бег. Расстояние до колонны с пленниками было небольшим, но все же лошади успели Улича значительно обогнать. И, когда сотник оказался около первых пленных, уже все было закончено.

Женщины самостоятельно срезали веревки с рук. Воины отыскивали родных, прижимали к себе жен и детей. Радостный десятник Велемир посадил на своего лося сразу и брата, и сестру, а сам пошел рядом, то и дело посматривая не себе под ноги, а на своих спасенных близких. Сестра была на несколько лет моложе стрельца, а брату было от силы лет восемь.

– Возвращаемся… Идем быстро… Понимаю, что сил нет, потерпеть придется, но так надо… Детей на лошадей… Кто слаб, тоже на лошадей…

Дварфы, к удивлению сотника, на лошадей садиться отказались. Они понимали, что освобожденным женщинам и детям идти будет труднее, чем им. И даже к трофейным лошадям не прикоснулись. Однако пленникам эти лошади пришлись весьма кстати. Но Овсень знал, что дварфы умеют ходить очень быстро.

– Вперед… Назад то есть… К Ансгару… Скоро светает…

Улич двинулся первым, задавая темп, который контролировал сотник…

* * *

Переговорив с норвежскими дварфами, Большака никакой конкретной информации не получил, кроме сообщения о том, что Овсень с дварфами прибыл к поместью, а в самом поместье проживает кузнец-дварф, с которым Истлейв мысленно переговаривался и получал сведения. Что там происходило дальше, норвежские дварфы не знали, потому что очень спешили и шли предельно быстро. Их и сам Истлейв мыслью поторопил. Оставалось ждать вестей от Овсеня, который, как сообщил Живан, обещал вернуться к моменту выступления всех сил в сторону Ослофьорда.

Перед тем как отправиться к Сухому оврагу, Большака заставил одного из своих воев пальцем нарисовать на земле примерный план места, в котором предстояло воевать. В дополнение несколько штрихов к общей картине словесно добавил разведчик, приставленный в помощь к «большому сотнику» старостой Хрольфом. В принципе ничего сложного в рисунке не было, а очертания оврага, полумесяцем огибающего невысокий холм, сразу подтолкнуло Большаку к принятию правильного плана. Разведчики, что наблюдали за людьми Торольфа, доложили, что неполная сотня спустилась в овраг и даже коней туда завела. Это была, конечно, большая ошибка, потому что кони по крутым склонам резко и сразу подняться не могут, в самой широкой части оврага, там, где он выводит на речной обрыв, тоже выйти не могут, и остается только один проход – через который они в овраг и проникли. И если этот проход хорошенько перекрыть, то конная неполная сотня превращается в неполную сотню пешую. Можно было, конечно, перекрыть выход и живой силой, но через живую силу конники могут прорваться. Следовало искать иной способ.

И способ нашелся сразу. Чтобы перекрыть проход и вообще не позволить конникам выбраться из оврага, Большака прибег к простому инженерному решению. Выбрал два самых тяжелых бревна из приготовленных для ремонта стен и лежащих во дворе поместья. Потом позаимствовал в сарае несколько крепких морских канатов, используемых для поднятия паруса, и прицепил бревна к седлам четырех самых сильных лосей из неполной сотни Живана. Живан уверял, что и двух лосей хватит, но Большака настоял на четырех. Разведчик сказал, что бревна легко перебросятся с одного края на другой и перекроют выход для коней.

Бревна везли впереди отряда и прямиком к началу оврага. А впереди лосей шла пешая разведка, которая присмотрелась к месту, подстрелила одного из часовых, но второго упустила, и часовой, воспользовавшись скоростью коня, ускакал по дну оврага, чтобы предупредить своих. Вот здесь и понадобилась сила четырех лосей, чтобы быстрее, прежде чем люди Торольфа успеют выбраться из оврага, доставить бревна к месту. Но лосей уже опередили конники и заняли позицию с приготовленными луками. Причем передовые кони все были этой ночью подкованы новыми копытами, и со стороны можно было подумать, что на овраг наступает несколько сотен конников. Как это воспринял противник, впрочем, никто не знал. Лоси бревна все же доставили вовремя и прежде чем была предпринята попытка прорыва. Воины в овраге, должно быть, вообще надеялись, что отряд Большаки идет не в их сторону и минует их засаду, обойдя овраг стороной. И потому выжидали. А когда поняли, что ищут именно их, пришли в замешательство от звука множества копыт и опять не сразу вперед двинулись, но потом поняли ситуацию и предприняли попытку прорыва. Но было уже поздно. Конники надеялись, что смогут стремительным клином пробиться через пеший строй и прорубиться через строй конный, но два прочных бревна, на которые кони налетели корпусом в темноте, сразу устроили кучу из поверженных тел, уже пробитых несколькими стрелами и в дополнение копьями. Конная атака затормозилась, и воины Торольфа, не продолжая схватки, сразу отступили в глубину оврага, надеясь найти другой выход. А здесь уже Большака показал, что он умеет легко менять планы, сообразуясь с обстановкой. Бревна в овраг не сбросили, а просто оттащили за те же веревки, но теперь даже лосей не впрягали, потому что воинам это сделать было быстрее.

– Живан!.. Лоси по дну оврага – в полную скорость. Остальные, поверху… Расстреливать… Конники – дальний край, пешие – ближний…