Не дерзи! - Хельга Дюран

Пьющий сосед, замордовал бабулю в край. Он не делал ничего особенного, просто напивался и передвигал забор метра на три вглубь участка бабы Нюры. Расширял границы своих владений, рейдерским способом.

Бабуля оказалась тоже не из робких, пару раз огрела дебошира лопатой, поэтому теперь он ходил к забору только с ружьем.

Что баба Нюра только не делала, и заявление писала в полицию, и пыталась «проставиться» за забор, чтобы задобрить соседа, и лопатой его гоняла, но он упорно продолжал свои пьяные манипуляции с ограждением.

Полицейские рассудили конфликт так: «Нет тела – нет дела». Даже ружье не изъяли. Оно было сломанным, не пригодным для стрельбы, поэтому не носило никакой угрозы. Им, разве что, помидоры подвязывать, но бабушка все равно боялась мужика.

– Я сейчас поеду, и в жопу ему весь штакетник затолкаю! – разозлился Сашка.

Можно было не сомневаться – так все и будет.

Сейчас Сашка уедет, а я Женьке язык ее длинный тоже кое-куда затолкаю, чтобы не болтала им, где не надо!

– Настя! – окликнул меня до боли знакомый голос со спины.

Голос, который я до сих пор слышала в тишине, который снился мне по ночам. От которого меня будто током шандарахнуло, да так, что пальцы на руках онемели. Сердце замерло, а потом пустилось в пляс. Я медленно обернулась и увидела Антона.

Он стоял прямо за моей спиной и смотрел на меня так, как будто сейчас задушит.

– Антон? – только и смогла выдавить я из себя.

– Ты? – удивленно воскликнул Сашка. – Настя, вы знакомы?

– Это Настин Антон, – ответила за меня подруга.

– Помнишь, Настюха, я подрался недавно? Так это вот с ним! – рассказывал мне брат, как будто Огнева тут и не было. – Я думал, это хахаль твой? – обратился брат к Женьке. – А это, оказывается, твой? – перевел он взгляд на меня.– А ну, иди сюда, дятел недобитый! – зарычал Сашка и шагнул к Антону, сжимая кулаки.

– Саша! – попыталась я вразумить брата.

До меня стало доходить, что происходит. Господи боже! Антон подрался с Сашкой из-за меня! Он думал, что это он облил его кофе в то злополучное утро.

– Настя, это твой брат? – спросил мужчина, и я увидела, как вытянулось его бородатое лицо.

Что же делать? Мне совсем не хотелось, чтобы Сашка поколотил Антона. Он мне не настолько ненавистен. Все, что я успела крикнуть, это:

– Беги, Антон!

То, что белобрысая Сатана меня бросила, швыранула через хуй, съебалась, до меня доходило несколько минут. Я стоял, как столб посреди ресторана и поверить не мог в произошедшее.

Мне, как будто дали обухом по голове. Трудно передать эмоции, которые я испытал в тот момент. Мне захотелось разнести весь ресторан к чертовой матери! Разъебать всю мебель, разбить посуду и пару лиц.

Чтобы успокоиться, я попил водички. Надо выпить что покрепче, да побольше. Не здесь. Только не здесь.

Я огляделся по сторонам, как будто только что понял, где я нахожусь. Что я вообще тут делаю? За каким хуем я сюда приперся на это сборище богатеньких лицемеров? Ради чего? Ради кого? Что я тут забыл?

Не удивительно, что сопле скучно стало. Лучше бы мы дома остались и потрахались. Тогда бы Насте бежать не пришлось. Она давно собиралась меня бросить или это мероприятие было последней каплей? Она меня к Милане приревновала? Обиделась на подарки им обеим? Или что?

Я нихуя не понимал, что именно могло расстроить девчонку настолько, что она рассталась со мной по смс. Почему в глаза мне свои обиды и претензии не высказала? Неужели, я не заслужил хотя бы какого-то объяснения с ее стороны?

Голова начала болеть от напряжения и волнения, поэтому я, ни с кем не прощаясь, пошел на выход. Сел в машину, закурил.

Надо найти соплю и выяснить в чем дело. Пусть в лицо мне выскажет претензии свои. Сидела смирно в уголке, пока я ее строил, а как вожжи отпустил, на задних лапках перед ней запрыгал, ее ветром сдуло. Сука, найду ее, так по жопе надаю, что неделю сидеть не сможет! Ноги вырву, чтобы больше не бегала! А лучше оттрахаю до потери сознания, чтобы не то, что бегать, встать с кровати не могла.

От этих думок так завелся, что член встал, отшибая здравый смысл напрочь.

Хотелось броситься в погоню за сбежавшей невестой немедленно, так внутри меня все кипело и брызгало, да только куда бросаться? Где ее искать? Я даже фамилию Настину не знаю. Охуенно я жениться собрался? Придется на СТОшке за нее спрашивать. Есть один шанс у меня единственный.

С этими мыслями я приехал домой. Разделся, налил себе выпить. Долго не мог свыкнуться с мыслью, что я в квартире один. Мне казалось, что вот-вот Настя войдет в спальню, улыбнется и обнимет меня.

Коньяк расслабил меня до соплей. Как же без нее хреново! Упал в кровать, зарылся лицом в подушку Настину. Кокос и миндаль. Как же быстро я в нее вляпался! Утонул в ней, растворился.

Написал ей смс:

«Настя, вернись! Мне очень плохо без тебя!»

Она меня заблокировала.

Сука бессердечная!

Утором я проснулся все так же один, но уже с другими мыслями.

Какого хера я распустил нюни? Свет на Сатане клином не сошелся. Я че чмошник какой-то? Если уж я соплю трахнул, с остальными бабами проблем вообще не вижу. Я настолько охуенный, что найду себе миллион таких же Насть! Че я по ней страдаю?

Ну, не оценила баба моих стараний, не разглядела во мне счастья своего, что мне теперь об стену убиться? Пф-ф!

И вообще, устал я от нее! Заебала меня война эта бесконечная. За что я с ней бился? И чего добился?

Пусть на хер идет! Ясно?

Две недели я жил в каком-то квесте. Сам себе придумывал задания, сам же их и выполнял, лишь бы про Сатану не думать. Получалось плохо. Что бы я не делал, думал только о ней.

Интересно, Настя любит чизкейки? А была она в этом театре? Если бы Настя увидела этот рассвет, с ума бы сошла?

Пока что с ума сошел только я, потому что к другим бабам даже подойти не мог. Нет, я мог. Ноги ходят, слава богу! Только я не понимал, за каким хером к ним липнуть. Не хотел я их других. Настроения не было. Мозгами понимал, что потрахаться надо бы, чтобы легче расставание с Настей переносить, а душа не лежала.

Это пройдет. Конечно же, пройдет. Надо просто пережить, переболеть, переломаться, а там глядишь, заинтересует меня кто-то еще, кроме Насти.

Настя, Настя, Настя, Настя!

Да еб твою же мать! Не могу так больше!

Люде я сразу с порога запретил даже имя сопли произносить.

– С вещами ее как быть? – задала женщина резонный вопрос.

– Не трожь! – рявкнул я на нее, слишком резко и громко. Как будо боялся, что последнее доказательство того, что Сатана действительно была в моей жизни, исчезнет тоже. – Прости, Людочка, – смягчился я, приобняв ее за плечи. – Что-то не хорошо мне. Пойду я...