Китайский проезд - Эдуард Тополь

– You like it? Be my guest! Take it! – и Винсент с апрельской щедростью дал им по гамбургеру, а они в ответ даже не стали открывать его атташе-кейс, где лежали пачки с долларами.

Нагруженный свертком с цветами, сумкой с гамбургерами и атташе-кейсом, он прошествовал через центральный вход в вестибюль отеля и не узнал его: вместо прежней величественно-холодной и бело-мраморной пустоты тут царила обстановка не то революционного штаба, не то шумной московской тусовки. К лифту пришлось чуть ли не проталкиваться, и по дороге Винсент натыкался то на банкиров, которых он видел на банкете в «Праге» и в президентских покоях на «приеме» у Сос Кор Цннья, то на знаменитых политологов и журналистов, чьи лица не сходят с русских телеэкранов. В воздухе стоял сигаретный дым, шелест деловых бумаг и листов ватмана с эскизами плакатов, значков, клипов. И со всех сторон шумели голоса, обрывки разговоров, возгласы:

– Издание газеты «Не дай Бог» обойдется всего в пятнадцать миллионов баксов…

– Шестьдесят дирижаблей и воздушных шаров с транспарантами «Голосуй сердцем!» полетят по маршруту Москва – Урал – Челябинск…

– Почему все клипы должен делать Никита Михалков?…

– А кто финансирует портреты Ель Тзына с мэром?…

– Прямая почта «От двери к двери». Печатаем антизюганские листовки и нанимаем людей, чтобы разносили по квартирам!…

– Это старо! Сегодня с помощью компьютерного банка данных можно печатать личные письма каждому избирателю. «Дорогой Пупкин Иван Иванович, поздравляю Вас с днем рождения и так далее. Подпись: Ель Тзын».

– Плакаты «Голосуй или проиграешь» должны висеть на каждом столбе! То есть тираж – десять миллионов, не меньше!…

– Сеть клубов молодых избирателей – но современных, с дискотеками…

– Передвижная фотовыставка «Россия вчера, Россия сегодня» обойдется в копейки, но может проехать по всей стране…

– Фильм «Рассекреченный Ленин»…

– Значки «Ель Тзын – наш президент!» – всего два миллиарда рублей…,

Когда Винсент был уже рядом с лифтом, чья-то рука легла ему на плечо:

– Stop, американский шпион! Hende hoh! Он оглянулся.

Конечно, это был Брух, хохочущий своей собственной шутке.

– Shit! – с облегчением сказал Винсент. – Fuck твой юмор! Что тут происходит?

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – сказал Брух и спросил своего шестилетнего сына: – Марик, можешь перевести на английский?

– I'll try, – сказал мальчик и действительно перевел.

Но Винсент все равно не понял, и Брух ему объяснил:

– Тан Ель изложила нам классный план проведения выборов. Не знаю, это ее идеи или твоей команды, но видишь, что тут завернулось?! Если мы выиграем, ты получишь орден Героя России, бля буду!

– Папа! – укорил его сын. – Watch your language!

– Извини, Марик, – сказал Брух-отец. – Познакомься. Это дядя Винсент, он делает бронированные и летающие автомобили.

– Правда? Really? – загорелся мальчик. – Можно мне посмотреть?

– Запросто, – сказал Винсент. – Как только твой папа и его друг привезут мне кевлар и броневую сталь, 0 кей? А сейчас мне нужно идти наверх.

Но наверху, в номере 1120, где находился офис американской команды, Винсента ждало разочарование – Александра укатила в очередную командировку.

– Ты ее только что упустил! – сказала Лэсли Голдман и потянула воздух ноздрями, указав на пакет в руках Винсента: – Настоящие гамбургеры?! О Винсент! – и на радостях даже обняла его. – Это так мило с твоей стороны!

Американцы, бросив свои компьютеры, расхватали гамбургеры и радовались им, как дети – даже больше, чем привезенной Винсентом зарплате.

– Ты не представляешь, какая тут еда! – жаловались они Винсенту и показали ему крошечные бумажные талоны на питание в гостничном ресторане.

– Смотри! Они выдали нам талоны на еду в ресторане. Типичный коммунизм!

– А ты был за Москвой? В русской провинции? О Боже! Там живут ужасно!

– Люди приятные, но – голодают! Я имею в виду – по-настоящему!

– Конечно, они хотят назад, в коммунизм. Ты слышал последний анекдот? Слушай. Старуха идет по улице и тащит на себе туалетную бумагу, хлеб, соль, мыло. Ей говорят: «Бабушка, зачем ты столько накупила?» Она говорит: «А запасаться надо, коммунисты возвращаются». «А за кого ты будешь голосовать, бабушка?» «А за них, проклятых, за коммунистов!»

– Так как у вас идут дела, ребята? – спросил Винсент, оглядывая висящие на стенах графики и таблицы популярности кандидатов в президенты в каждом регионе страны. – Там внизу настоящий Вавилон. Это ваша работа?

– Частично наша, – сказали они с гордостью. – Но скажу тебе честно: эта президентская дочка – не дура! О нет! Она хватает любую идею и щелкает ее – вот так! А сейчас ее команда – они затеяли нечто перченое в Краснодаре и послали туда Патрика и Александру проверить эффект. Знаешь, у нас ведь уже есть банковский самолет, на котором мы летаем по всей стране!

– Поверь мне: сейчас мы работаем на них, но осенью они уже смогут работать на наших президентских выборах.

– А как насчет этого красного цвета? – Винсент кивнул на карту России, больше чем наполовину закрашенную в красный прокоммунистический цвет.

– Да, это серьезно. Действительно. Но мы только начинаем работу. И стараемся поддерживать энтузиазм у Тан Ель, это важно!

– Так когда же Саша вернется?

– О, через пару дней! Но потом мы сразу летим в Сибирь. Президент вот-вот объявит свой план окончания войны в Чечне, и мы должны проверить на фокус-группах, как люди это воспримут.

– У вас тут есть ваза или что-нибудь в этом роде? – Винсент развернул газету с подснежниками.

– О, подснежники! – воскликнула Лэсли. – Винни, ты такой романтик! Разве сегодня День Валентина?

В Краснодар самолет «Бере-банка» прибыл к вечеру, но малочисленную, из семи человек, группу московских гостей никто не встречал – город был столицей красного «коммунистического пояса», и местная администрация бойкотировала всех кремлевских визитеров, тем более из Штаба избирательной кампании президента. Алексей Свешников, молодой худощавый помощник дочери президента и руководитель группы, стал озадаченно звонить в Москву по своей «Мотороле», но едва они вышли из здания вокзала, как их окружили восемь парней в спортивных костюмах «Адидас» и кроссовках «Найк» – униформе нижнего звена российского криминалитета.

– Нэ нада никуда званит, – сказал один из них с грузинским акцентом. – Возле самолета ми вас не могли встретит, это нэ наша тэрритория. Зато тепер вы наши гости, прашу в машины!

С автомобильной стоянки, накрытой вечерним полумраком, выкатил целый кортеж во главе с «БМВ» и «Чайкой». Гостей провезли по центру города, показывая местные достопримечальности – неосвещенные памятники, правительственные здания, гостиницы и ночное казино. Город был южный, с невысокими домами, с пустыми аллеями посреди улиц и с медлительными водителями пыльных автобусов и машин. Только у закрытых уже и темных продовольственных магазинов была какая-то суета не то погрузки, не разгрузки товаров. Встречающий обменялся со Свешниковым многозначительным взглядом и усмехнулся: