Ад находится в Камбодже - Иван Стрельцов

— Ее освободили и доставили на французский учебный крейсер, — к голосу шефа вернулись прежние нотки. — Думаю, здесь не обошлось без козней твоего прежнего партнера инспектора Роже Доминьяна. И если девчонка еще ничего не сообразила, то, думаю, вскоре сможет сложить дважды два. Не надо забывать, она офицер полиции… По твоей милости у нас появился верный шанс крепко поцапаться с Интерполом.

— Что делать, шеф? — Дэвид почувствовал, как у него дрожат губы: в любую секунду все могло обратиться в прах — его карьера, его судьба и сама жизнь.

— Нельзя медлить, но и пороть горячку тоже опасно, поэтому действовать тебе придется строго по инструкции, выработанной нашими экспертами…

— Я все сделаю, — с надрывом в голосе воскликнул Клубис.

— Заткнись и слушай. Сейчас приводишь себя в порядок и отправляешься на базу «Гурон», завтра утром французские моряки вышлют за тобой вертолет. С их корабля заберешь японку и доставишь обратно на «Гурон»; там наши спецы выяснят, что ей известно, и решат, как она отправится в лучший из миров — от сердечного приступа после всего пережитого, ну, или авиакатастрофа. Это уже не так важно. Главное, запомни, любая ошибка будет караться по самому высокому счету.

— Я все сделаю.

— Не сомневаюсь. — Из динамика раздались короткие равнодушные гудки.

Дэвид Клубис отбросил трубку, отложил недопитый бокал, поднялся во весь рост и отвесил размашистую оплеуху массажистке, пытавшейся реанимировать его достоинство.

— Пошла вон, сучка.

У него возникло дело поважнее плотских утех…

На корабле у них забрали форму, оружие, а после душа выдали комплект одежды, состоящий из нижнего белья и легкой, но прочной матросской робы светло-серого цвета. Мужчинам все пришлось впору — футболки, шорты и туфли на мягкой подошве, только у Сумико возникли кое‑какие проблемы. Зато теперь они стали одной общей серой массой, населявшей учебный крейсер.

— Блин, как детдомовские, — беззлобно ругался Дум-Дум.

Ни Гуффи, ни Сумико его не поняли, а Давыдову на все сейчас было плевать, он по‑прежнему хотел только одного — спать.

Проснулся морпех во второй половине дня; как раз к этому времени в отсеке появились двое стюардов, толкая перед собой тележки, уставленные хромированной посудой. На обед моряки потчевали своих гостей гусиным паштетом под апельсиновым соусом, луковым супом и курицей с рисом. Кроме того, изобилие зелени, фруктов и даже бутылка белого вина.

Французская утонченная кухня не особо пришлась гостям по вкусу — слишком нежная и малопитательная, а вино и вовсе ненамного слаще уксуса.

— Водки бы, — жалобно простонал снайпер.

— Дома выпьем, когда все дела закончим, — угрюмо произнес Денис.

Даже здесь, на палубе военного корабля чувство тревоги его не покидало. Сейчас, едва отойдя ото сна, он пытался просчитать возможное развитие событий, но из этой затеи ничего не получалось — слишком нестандартным оказалось их положение, далеким от привычного для спецназа.

Гуффи с удовольствием ел паштет, курицу, запивал все это вином и заедал фруктами. Сумико к еде почти не прикоснулась; сидела за столом, уставившись в одну точку. Утром адмирал сообщил ей о гибели старшего инспектора Доминьяна, о том, что операция, которую несколько лет разрабатывал Интерпол, свернута, а ее ждут в Японии для нового назначения. Ее карьера секретного агента закончилась, практически не начавшись.

После обеда мужская часть группы решила выйти на палубу. Солнце уже не так беспощадно жарило, а морской ветер приятно обвевал кожу. Выделенный наемникам отсек был отгорожен от вертолетной площадки полутораметровой оградой, похожей на дорожный турникет.

Оперевшись на ограду, спецназовцы наблюдали за работой механиков, обслуживавших поднятую на палубу пару «Супер-Пум». Денис машинально отметил, что корма крейсера, переделанная под посадочную площадку, одновременно может принять четыре ударно-транспортных вертолета.

— Серьезный броненосец, — оглядев в свете дня «Кольбер», уважительно признал Дум-Дум.

Гуффи вопросительно посмотрел на него, и Денис поспешил перевести его слова. Француз широко улыбнулся и оживленно заговорил:

— О да, но вы не видели его в то время, когда крейсер был флагманом Средиземноморской эскадры. Даже сейчас, когда его перевели в разряд учебных, все равно он остается грозной единицей, способной выдержать скоротечный морской бой — уничтожить пиратское судно или сбить самолет контрабандистов, при необходимости провести специальную операцию. В связи с угрозой нападения террористов на «Кольбере» в полной готовности находятся все боевые системы и вооружение; также достаточный запас боеприпасов. Кроме экипажа и гардемаринов, размещается рота морских пехотинцев с полным вооружением.

— Откуда, любезный, ты все это знаешь? — спросил Давыдов.

— В годы моей далекой юности я служил на нем боевым пловцом, — с внезапной тоской пояснил Гуффи и поднял голову, вглядываясь в бескрайнее светло-бирюзовое небо, где показалась черная мошка, от которой исходил мощный рокот, с каждой секундой нарастающий.

— Что это? — встревожился Думдумыч, также уставившись в небо.

— Видимо, летит лягушонка в коробчонке, — пожал плечами майор.

Он уже разглядел силуэт еще одной «Супер-Пумы». Вертолет стремительно приближался, наконец заложил крутой вираж, завис над кормой крейсера и стал медленно снижаться. В лица спецназовцев ударила волна горячего воздуха, пропитанная запахами сгоревшего авиационного керосина и моторного масла.

К приземлившемуся вертолету, придерживая форменную фуражку, устремился молодой офицер. Распахнулась дверца десантного отсека, и на палубу спустились двое пассажиров: один — военный моряк, второй — гражданский, интеллигентного вида. После короткого приветствия троица направилась в сторону главной надстройки крейсера.

Они прошли мимо спецназовцев, и на мгновение взгляды цивильного гостя и Давыдова встретились. Встретились и задержались друг на друге немного дольше положенного…

Лицо одного из наемников Дэвиду Клубису показалось знакомым. Шагая нога в ногу с сопровождающими его офицерами, американец лихорадочно пытался вспомнить, где же он видел этого славянина. Во время полета Клубис уже выяснил, что агента Интерпола спасли трое наемников — один француз и два угрюмых серба.

«Сербы, сербы, — сверлила навязчивая мысль мозг разведчика, который интенсивно перебирал всевозможные варианты. — Почему сербы? — Отказавшись от заданного, мозг включил фотографическую память, и тут выплыл образ „наемника“ — только тогда он его знал как представителя российской контрразведки. Прошло всего четыре года, чтобы он мог забыть этого героя-одиночку. — Здесь русские! Они что, опять попытаются смешать нам всю игру?»

Действовать необходимо было мгновенно, и никакой возможности посоветоваться с начальством (французский учебный корабль не то место, откуда можно позвонить в Лэнгли).