Имперские войны - Сергей Мусаниф

Хотя бы они подвели поближе один из линкоров, чтобы Дойл мог попрактиковаться в стрельбе по крупным мишеням.

В повторной попытке участвовало около ста истребителей таргов. Дойл получил приказ выбирать цели по своему усмотрению, не зацикливаясь на конкретном секторе ответственности. Такую работу он любил. За секторами пусть следят другие.

Он выбрал группу истребителей и принялся ее вести, периодически осыпая импульсами своих пушек.

Орбитальная оборона Великого Китая хотя и считалась одной из лучших, все же была далека от совершенства.

В идеале через плотную сеть орбитальных батарей к планете не должен прорваться ни один вражеский корабль. Увы, этот идеал воплощался в реальность только на одной планете человечества – на Земле. На Марса защита была почти идеальна.

У Великого Китая не хватило средств на нечто подобное, но для независимого мира они обустроили свои защитные порядки совсем неплохо. При небольшой доле везения между их орбитальными огневыми комплексами мог пролететь корабль, размерами не превосходящий истребитель. Но одиночный истребитель не способен представлять какой-либо серьезной опасности для наземных объектов.

Крыло истребителей, крейсер или линкор в эту щель уже не протиснется, застрянет.

До прихода Империи в орбитальной обороне существовало четыре бреши, через которые тарги могли бы попытаться высадить десант или устроить бомбардировку поверхности, но теперь имперские корабли наглухо перекрывали все опасные места. Поэтому никто из людей не мог понять, почему тарги до сих пор ломают зубы об оборону Китая и не отправляются поискать добычу попроще. Благо таких планет в Империи были десятки.

Для организации бреши, через которую к планете может приблизиться линкор или дредноут, таргам требовалось выбить четыре или пять соседних батарей и вступить в бой с мобильным соединением ВКС, которое к тому времени как раз подоспеет на место событий.

Или одну МКК, контролировавшую слишком большой сектор пространства. Дырку, которая образовалась бы в обороне при потере «Зевса», можно было бы заткнуть только десятком дредноутов, но ими силы ВКС при Великом Китае не обладали.

Дойл разобрался со «своими» истребителями и окинул взглядом общую картину боя. Два или три малых корабля Чужих уходили от МКК на предельной скорости, остальные присутствовали на поле боя в виде обломков. Теперь следовало ждать третьей попытки, обычно отстоящей от второй минуты на четыре, потом еще около получаса до отмены боевой тревоги, и можно будет валить обратно в свой второй эшелон готовности.

Все битвы проходили именно по такому сценарию, и Дойл не ждал, что на этот раз все будет по-другому.

Клозе нашел, что дела на Земле совсем не так плохи, как об этом говорили циркулировавшие на Сахаре слухи. Если на планете и было перенаселение, в глаза это отнюдь не бросалось, и проблема с питанием даже не маячила на горизонте. Слухи – штука ненадежная.

Ни один из посланных на поиски родной системы таргов разведчиков пока не вернулся, хотя их выхода на связь ждали со дня на день. Отсутствие разведчиков не говорило ни о чем. Может быть, они не нашли таргов. А может быть, нашли и не сумели улизнуть.

Супероружием, третьим по популярности слухом на Сахаре, тоже пока не пахло. Конечно, его пытались разработать, но, если хотя бы одна рабочая группа подошла к завершающей стадии проекта, Юлий бы ему об этом сказал.

Клозе таки стал советником императора по вопросам безопасности, хотя мало что в ней смыслил. Но он видел, как он нужен Юлию и как отчаянно Юлий хочет, чтобь Клозе остался. Он знал, что Юлий никогда не признается в этом, и знал, что он Юлию необходим. Как старый соратник, как человек, видящий в Юлии не только своего сюзерена. Таких людей было мало. Кроме Пенелопы Клозе не смог бы назвать ни одного имени. Между Юлием и Изабеллой сохранилась какая-то натянутость отношений – может быть, даже холодность. Оба старались делать вид, что все нормально, но Клозе чувствовал, чтя они еще не все сказали друг другу.

Впрочем, этим можно было пренебречь. Они привыкнут, если тарги дадут им достаточно времени.

Если бы не тарги, Клозе был бы счастлив. Он на самом деле хотел жениться, хотя и прекрасно понимал, что скажет про свадьбу в такое время его отец.

Пир во время чумы, скажет старый барон Клозе и презрительно выпятит свою нижнюю губу. Это он очень хорошо умеет делать – презрительно относиться к собственным детям.

Шел бы ты, сынок, в армию, когда-то сказал он Генриху. Наследство тебе не светит, в палате лордов тебя не заседать, да и рожей для приличной девушки ты не вышел. Может, хоть в армии от тебя польза будет, хоть я в этом и сомневаюсь.

Клозе поблагодарил отца за добрые слова и подал заявление в Летную академию. Услышав об этом, отец долго смеялся и советовал Клозе идти в пехоту. Даже служба в десанте тебе не подойдет, говорил он, потому что требует от солдата хоть каких-то проблесков интеллекта. А пехота для тебя, сынок, самое оно. Вижу у тебя явный талант к ползанию по грязи на собственном брюхе!

Клозе снова поблагодарил отца за добрые слова и прошел конкурс.

Не радуйся, сказал отец. Семьдесят процентов курсантов отсеиваются на первом курсе, и я бы на твоем месте молился, чтобы оказаться в их числе. Потому что, если тебя вышибут позднее, а тебя обязательно вышибут, тебе будет гораздо труднее смириться с мыслью, что ты неудачник.

На этот раз Клозе ушел молча. Он переехал в общежитие при академии и старался всячески избегать встреч с собственным отцом. Тот тоже не особенно рвался навестить одного из своих сыновей.

После того, как Клозе закончил академию и стал пилотом, они с отцом ни разу не встречались. Отец продолжал считать его неудачником, а Клозе старался не вспоминать, что появился на свет не из пробирки.

Интересно, теперь этот козел гордится, что его сына зачислили в герои?

Впрочем, этот интерес Клозе был чисто академическим и он не собирался предпринимать ровным счетом никаких действий, чтобы пролить свет на данную проблему.

Гораздо больше Клозе интересовал вопрос, по какой причине тарги так уперлись в Великий Китай. Поскольку теперь он был советником императора по вопросам безопасности, поиски ответа были его прямой обязанностью.

По роду своей службы он теперь часто контактировал с генералом Коллоджерро и адмиралом Крузом – главными людьми, помимо императора и самого Клозе входившими в военный кабинет.

В тот раз Клозе наткнулся на Винсента случайно. Он намеревался зайти к Изабелле, но был перехвачен в коридоре самим директором УИБ и препровожден в его кабинет.

– Тарги предприняли еще одну попытку на Великом Китае, – сказал Винсент.

– Я на них удивляюсь, – вздохнул Клозе. – Великий Китай – это пустой орех с очень крепкой скорлупой. Мы деремся за него только потому, что на нем живут два с половиной миллиарда людей, которых нам некуда эвакуировать. А какую ценность он может представлять для таргов?