Тёмных дел мастера. Книга вторая - Алексей Берсерк

– Да какой к чёрту «здешний»! – ещё сильнее разозлился на него подтянутый крепыш в красной мантии. – Ты хоть понимаешь, что я из авангарда полковых войск?! А ну бросай свою нагайку!

– Ч-чего? – проронил озадаченный парень, только и успевший занести руку с хлыстом, чтобы удивлённо почесать затылок – отчего вдруг сразу же повалился на землю, когда уверенная нога разозлённого патрульного внезапно огрела его за это прямо с высоты своей армейской лошади.

– Стоять, мразь! Не двигаться! – заорал тот во всё горло. И резво соскочив с седла, принялся продолжать усердно околачивать сидевшего на земле крестьянина руками и ногами, стараясь бить, как учили. И время от времени даже добавляя к своим издевательствам противные смешки садистского наслаждения, которое бравый служака уже давно не мог выплеснуть никаким иным способом – на что попавшему в переплёт парню оставалось только защищаться, извиваясь в дорожной пыли подобно гаду. Постепенно мучительные секунды истязаний стали казаться ему бесконечными и, отхаркивая из уголка рта подступавшую кровь, когда его угнетатель снова и снова ударял бедолагу по почкам, молодой крестьянин уже начал было забываться в приступах мелькавшей пред ним смерти. Но вскоре неожиданно почувствовал, что боль от его тела ненадолго отступила, разразившись вместо этого ещё одной рьяной командой из уст нападавшего:

– А теперь скажи: «Спецмагвойска – лучшие!» Говори, тварь!

Не воспринимая и половины этих слов после всех полученных ударов, искалеченный паренёк попытался было встать, чтобы отойти в сторону. Но, не пройдя и пары метров, свалился в кусты, что вызвало у солдата очередной приступ раздражительного смеха.

– Г-овори!!! Г-овори! «Я люблю спецмагвойска!» – продолжал наседать он на крестьянина, пиная того в корпус с каждым новым словом. Однако вдруг зачем-то громко всхлипнул, покрутил головой и, царапая своё горло словно сумасшедший, начал шататься и постепенно оседать как подрубленное дерево.

Порываясь рассмотреть всё это сквозь заплывший глаз, молодой паренёк лишь растерянно наблюдал за тем, как могучее тело военного, целиком обвешанное магией с ног до головы, сначала опустилось на колени, а потом и вовсе упало к его ногам, залитое фонтанами крови. И посчитав такой исход попросту наказанием с небес, парень решил добровольно отдаться в руки своего Единого Бога, отплачивая тому услугой за услугу… Но, как оказалось, не тут-то было.

Уже через пару минут незадачливый крестьянин очнулся от того, что его тело куда-то волокут, а когда боль в его грудине стала назойливо шевелиться и исчезать, то и впрямь понял, что это ему не приснилось.

В довершение, почувствовав жёсткие доски под своей спиной и обмотки тряпичных бинтов на пояснице, раздосадованный паренёк хотел даже открыть глаза, чтобы хоть как-то оглядеться, когда неожиданно услышал до рези знакомый голос отца, который очень скоро его и успокоил. Хотя по звуку тот разговаривал не с ним, а с каким-то незнакомцем:

– …Я теперь тебе по гроб жизни буду обязан!

– Да ладно-о, – протянул немного хрипловатый незнакомец. – Сочтёмся. Но парня – береги. Он у тебя вон какой крепкий – всё выдержал… Да, и не забывай втирать ему эту мазь каждый день, как я тебе и сказал.

– А как же ты сам, охотник? – заволновался было отец. Но незнакомец лишь размеренно хлопнул его по чему-то крепкому и только тогда снова заговорил:

– Обо мне не бойся! Я себе в лесу ещё насобираю… Это-о, и не давай ему много пить в первые дни…

– Ну а-коли-спросит-о-нём-кто? – быстро вмешалась в их разговор как всегда донельзя распереживавшаяся мать, произнося слова при этом почти неразборчиво.

– М-м, ну тогда скажите, что, мол, зверь на него напал. А ни о каком солдате или разведчике вы здесь и слыхом не слыхивали, – попытался сообразить что-нибудь озадаченный незнакомец. – Да, и к тому же, не за вами они сюда пришли, не за вами. Уж будьте покойны.

– Ой, горе-нам-всем-горе-е…– снова протянул закручинившийся голос матери. Но как бы она ни старалась, её сын даже через подступавшее к нему забытье смог ясно различить в нём нотки благодарности. И от этого ему вдруг стало значительно легче.

Блуждая по закатным дебрям какого-то местного косогора, жутко заросшего репейником и крапивой, Гортер пытался сверху разглядеть затерянный родник, о котором говорил ему благодарный крестьянин, и всё же, несмотря на все старания, последние солнечные лучи очень удачно скрывали его в этом море зелени. Но даже если бы сейчас над его головой уже стояла глубокая ночь – острых глаз следопыта было не обмануть, и вскоре, углядев в траве небольшое потемнение и заглубление, он без труда различил знакомое журчание воды. После чего со всех ног устремился к нему.

Возможно, в первые минуты Гортер и сожалел о потраченном на спасение крестьянского паренька времени, ведь за сегодняшний день он ещё ни разу не позволил себе отвлечься на сон или еду, а значит попросту выкинул эти часы, заменив их проведёнными в деревне, но сама ситуация, в которую он вмешался, просто не позволяла следопыту оставаться безучастным. К тому же, услышав кое-что из разговора убитого им патрульного, Гортер всё-таки сумел сделать пару выводов о творящихся вокруг него делах, и теперь совсем не радовался тому, что вскоре могло случиться здесь исключительно по его вине.

Очевидно, королевским начальникам уже порядком надоели бесплодные попытки выследить следопыта, мотаясь за ним по всем лесам и полям Сентуса с самых первых дней его побега из Вант-Сартоса, и в конце концов они решили сменить тактику, разом спустив на Гортера всех собак, которые только имелись у них под рукой. Об этом говорили и опознавательные эмблемы, висевшие на груди и плечах того воина, с телом которого следопыт не стал долго церемониться, свалив его попросту в ближайшую канаву придорожного рва, и целый рой следов лошадиных копыт, найденных им неподалёку от южных деревень сегодня утром.

Однако, несмотря на то, что после той злополучной ночи Гортер практически ждал чего-то подобного от своих неумех-преследователей, ему и в голову не могло прийти, насколько быстро те окажутся рядом: ведь он хотел разобраться с ними уже после того, как настигнет свою главную цель и узнает от неё всё необходимое об их магической секте и численности. А не искать удобной возможности, чтобы объехать очередной, невесть откуда взявшийся у него на пути патруль, когда сам отрывался от них каждый день на целые километры и всё равно не мог сбросить их со своего следа.

«Магия, – скривившись в лице, подумал про себя следопыт, опустив в довершение всех этих мыслей давно заготовленный кожаный бурдюк в холодные воды источника. – Но как? Ведь этот хрен тогда на галере всеми правдами и неправдами клялся мне, что для ихних магусов такое, считай, невозможно проделывать с большими расстояниями… Или же?.»

Внезапно всегда чутких ушей Гортера коснулся ещё один знакомый звук, доносившийся издалека, и следопыт мигом юркнул в высокую траву, притаившись на месте словно мышь. Это был звук приближающихся шагов. Оглядевшись по сторонам, Гортер быстро заметил трёх незнакомцев, спускавшихся с холма почти в том же самом месте, что и он сам пару минут назад. Но рассмотрев их повнимательнее, следопыт без тени сомнения тут же взялся за оружие, стоило только заходящему солнцу отразиться в их блестящих нашивках и плетёных аксельбантах, свисавших на гилийский военный манер справа. Зарядив в лук сразу две стрелы из своего нового колчана, взятого у кочевников после той ужасной бойни в пещере, Гортер уже был готов выстрелить, если боевые магусы заметят его первым. Но похоже, что у новоявленных армейцев просто не хватило желания проделывать тот же самый путь, что и он. И побродив немного по округе, они благополучно решили не искать треклятый родник, а попросту взять и набрать воды у местных, как только отыщут ближайший деревенский колодец.