Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь - Юлия Шилова

— С кем в сауне парился, с тем и встречайся!

Развернувшись, ч вернулась в дом, чувствуя спиной сверлящийвзгляд Толика.

Перебирая в комнат Машины вещи, я вдруг поняла, что мнесовершенно нечего надеть. Вечерние платья слишком закрытые, строгие. Страннодаже — молоденькая девушка, а носила такие. Хотя вот эта миленькая тряпочка,купленная, видимо, совсем недавно — на ней даже ценник сохранился (полторытысячи зелененьких, между прочим!) — вполне подойдет. Цвет яркий, насыщенный,модная в этом сезоне американская пройма (по типу купальника: открытая спина,перехлест на шее).

Спинка у меня загляденье — есть, что показать, пусть гостисмотрят и любуются. Талию можно перехватить поясом-корсетом — вот этот,сиреневый, будет в самый раз. На ноги — туфли-лодочки такого же сиреневогоцвета. Осталось подкрасить глаза — тени легкие, естественные, никаких многоцветныхнаворотов, которые столь обожают мои бывшие (да, да, теперь уже бывшие!)коллеги по ремеслу. Губы сделаем поярче, красный цвет мне идет, и — духи,нежнейшие духи от Кристиана Диора с тонким запахом ванили (по капельке — зауши, на сгиб локтя, между маленьких крепких грудей).

В половине восьмого я спустилась вниз. В гостиной было многонароду. Кого-то я уже знала, кого-то — нет. Приглашенные стояли небольшимиживописными группками и вполголоса, как и подобает по этикету, переговаривалисьмежду собой.

Вышколенные официанты, беззвучно скользя по блестящемупаркету, разносили аперитив. Радужное мое настроение едва было не испортил такнекстати появившийся Толик.

— А тебя сюда каким ветром занесло? — усмехнуласья.

— Маша, почему ты на меня злишься?

— По-моему, тебе здесь нечего делать. Ты кем отцуприходишься, родственником или близким другом? А может быть, ты метишь в зятья?

— Я телохранитель. Маша, и сюда пришел работать.

— Что ж, желаю успеха, — сказала я и собраласьотойти.

— Зря ты на меня взъелась, Маша, — поймал меня заруку Толик. — Я к тебе всей душой.

— Прибереги свою душу для кого-нибудь другого. Найдетсянемало девушек, которые смогут по достоинству ее оценить.

— Ты всегда такая вредная?

— По четвергам и пятницам. А для тебя всегда.

— И как только тебя Вадим терпел?

— Ты не Вадим. Тебе до него, как до Луны.

Толик наклонился к моему уху и прошептал:

— Маша, я бы тоже смог тебя терпеть. Ты мне нравишься.

— Анатолий, в чем дело? — подошел к намотец. — Ты на работе или где? Сядешь справа от меня и будешь следить заокнами.

В зале появились новые гости. Посмотрев на них, я чуть былоне рухнула на пол. Прямо навстречу мне шел… Макс. Выглядел он потрясающе ипочти не был похож на того Макса, которого я знала раньше. Рядом с ним шламиловидная пожилая женщина в строгом черном платье. Под руку ее держалседоволосый, по-спортивному подтянутый мужчина в дорогом смокинге. Я стояла нижива ни мертва, не веря в реальность происходящего.

— Познакомьтесь, пожалуйста, — широко улыбаясь,сказал папа. — Это доченька моя, Машенька. Маша, а этого милого юношузовут Максимом. С его родителями мы дружны уже много лет, но, к сожалению,видимся не так часто, как хотелось бы…

Максим бросил на меня безразличный взгляд.

Меня он не узнал, но в этом не было ничего удивительного. Ясама узнавала себя с превеликим трудом.

— Папа, а кто это? — шепнула я, когда гостиотошли.

— Маша, не задавай лишних вопросов. Люди они богатые идостаточно влиятельные в наших кругах.

— Господа, господа, прошу всех к столу! — громкосказал отец и, подхватив меня под руку, тихонько добавил:

— А ты, Машенька, сядешь рядом со мной и мамой.

Прославляя именинника, гости говорили подолгу и витиевато,упражняясь в остроумии (одна дама спела даже: «Поднимем-ка стаканчики за полныекарманчики!» — чем до слез рассмешила всех присутствующих), но я слушала тостывполуха. А вернее сказать — не слушала совсем. Я пила крепчайшее шотландскоевиски «Chivas Regal», совершенно не замечая его вкуса и не пьянея нисколько, япила, пила, пила и смотрела на Макса.

Погони, перестрелки, долги… Это с такими-то родителямидолги? Не понимаю, не понимаю… Хотя.., мальчик захотел самостоятельности…Надеюсь, наигрался… Господи, о чем это я? Какой мальчик? Какие долги? Мне лиего осуждать?..

А еще говорят, что время лечит… Глупости это все… Душа какболела, так и болит. И даже сильнее она болит. Как будто солью посыпали нараны.

Макс, Макс, единственная моя любовь за долгую беспутнуюжизнь…

— Машенька, пора переходить на сок, — наклониласько мне мама.

— Мамуль, ничего не будет, ведь сегодня день рождения!

— Девочка моя, ты слишком слаба. Хотя после всего того,что с тобой произошло, можно и расслабиться.

Я показала маме глазами на Макса и, стараясь скрытьволнение, спросила:

— Мама, а этот парень женат?

— Нет, Машенька, холост.

— Мамочка, я, кажется, в него влюбилась.

Мама поднесла салфетку к губам и от души расхохоталась.

— Машка, да ты совсем пьяная!

— Я не пьяная. Я прекрасно себя чувствую.

Я влюбилась, мама, влюбилась с первого взгляда и ничего немогу с собой поделать. А мы с ним раньше встречались?

— Давно, еще в детстве. Ты тогда в школе училась.

— И все?

— И все.

— Могли бы и познакомить нас поближе!

— Маша, Максим такой же непутевый ребенок, как и ты.Мотался черт знает где несколько лет.

Пытался жить самостоятельно. И все же родители уговорили еговернуться обратно.

— Мама, а как ты считаешь, он был бы для меня хорошейпартией?

— Думаю, что подходящей.

— Тогда нужно действовать. Будем брать быка за рога.

Опрокинув в рот полную рюмку текилы, я встала и направиласьк Максу. Сердце в эту минуту разрывалось от любви и боли одновременно.

— Можно пригласить вас на танец? — Голос казалсясовсем чужим. Даже отдаленно не напоминал голос проститутки Лены.

Макс бросил на меня оценивающий взгляд и, отодвинув стул,встал.