Подопечный - Сергей Костин

– Я вспомнил. И знаю, где есть белые гвоздики.

– Если здесь недалеко, то я согласен, – тут же выпалил ангел.

– Они у Клавки. В подземном замке.

Мустафа застонал, упал и стал в истерике колотить кулаками землю.

– Что это с ним? – изумилась Зинаида, – Он не того?

– Просто он рад, – охотно пояснил я, – Радуется, что скоро снова встретиться с Клавдией.

– А! – поняла Зинка, – Нашел чему радоваться. Тут плакать надо. Извращенец.

– Эй, в сарае, выходи по одному, – с улицы донесся звонкий девичий голос, – Руки подняты, пустые. Вы окружены. Сопротивление бессмысленно. Сначала выходит девка. Я сказала – девка!

– Ой, мамочка! – всхлипнула Зинаида, а у меня в голове мгновенно возник резонный вопрос, кто мама? – Это я во всем виновата. Дура!

– Без паники. Мустафа, посмотри другие выходы. Или через крышу.

Пока ангел торопливо обшаривал сарай, я выглянул на улицу в щелку. В пору и самому маму вспомнить. Обложили, словно зверей. Просвета не видно. все в огнях.

– Ничего, – доложил враз взмокший хранитель.

– Значит так! – решил я, – сделаем следующее…

– Странник, – опять Зинка со своими слезами.

– Ну что тебе?

– Вы не подумайте про меня плохо, я не воровка там какая-нибудь. Просто вот, прихватила по дороге.

В руках у девушки лежал подаренный оборотнями кожаный мешочек.

– А дудка где? – план по вызову подкрепления возник мгновенно.

– А дудку они сломали, – глаза у Зинаиды наливались крупными слезами.

– Давай сюда, – я схватил мешок, раскрыл и высыпал на ладонь коричневый порошок, – Не знаю, что это, и знать не хочу. Но мне сказали, что этим смогу воспользоваться в трудную минуту. Вот сейчас и попробуем.

– А как им пользоваться?– ангел осторожно понюхал порошок, – Внутрь принимать, или внутривенно? А может через заднее…

– Если понадобиться, то и туда.

– Эй, в сарае! – голос с улицы возвестил, что время на размышление закончилось и сейчас начнется захват здания, то есть хижины с применением подручных средств, – Вы уже трупы.

– Как они выражаются!– мне было понятно негодование хранителя, – Вроде приличные дамы, а язык словно у бандиток с большой дороги.

– Становитесь в кучку, – приказал я, – Каждому по немного. Часть проглотить, часть посыпать на голову. Остальное про запас. Может и прав Мустафа. На счет три. Раз, два…

Зинаида тихо заскулила.

–… Три…

Я испытал самый настоящий шок, когда увидел перед своим носом две волчьи морды. Одна с заплаканными глазами, вторая с довольной, оскаленной улыбкой.

– Трям, трям, – что на волчьем языке означает – «Ну и рожа у тебя, Васильич.»

Я прорычал чего-то невразумительное. Потом добавил более понятное:

– Гры, гры.., – мол, за мной, братва, по одному, расходимся по сторонам, встречаемся на северной стороне города.

Сильные, упругие тела волков пулей выскочили из западни, одним махом перескочили через ошарашенных хруков, миновали второй заградительный батальон и беспрепятственно, только ветер видел, исчезли среди многочисленных деревьев.

Разбегаться по сторонам никто не думал. Все жались друг к другу. Отчасти потому, что компанией веселее, отчасти, никто не знал, где северная сторона города.

Через некоторое время главные улицы остались позади. Мы двигались уже не так стремительно. Опасность миновала. Волчьи глаза превосходно видели во тьме. Остались за спиной последние домики, исчезли огни. А наша небольшая стая продолжала неторопливо поглощать километр за километром.

Но вскоре я стал чувствовать, что нечто странное происходит с волчьим телом. Прыжки становились не так упруги, хвост стал только мешать бегу, лапы быстро устали. Но зато обострился нюх.

–… . , – это я о том, что неплохо бы остановиться и передохнуть.

Я затормозил всеми четырьмя лапами.

– Ну как настроение? – я обернулся на друзей и замер.

Я ожидал увидеть мощных, красивых волков, но на их месте старательно отдувались от быстрого бега две здоровенные крысы. Осторожно скосив глаза, я посмотрел вниз. Точно. Крысиные ножки. Свел глаза на переносице. Крысиная морда с длинными усами. Повертел задницей. Хвост старательно щелкнул по боку. Шок у Мустафы и Зинаиды прошел быстрее. Но от этого наше плачевное положение не изменилось. А как обратно?!

Ангел что-то невнятно пробурчал.

– Ты прожуй или выплюнь сначала, а потом обращайся, – пропищал я в ответ.

Мустафа старательно очистил рот от зерен:

– Я говорю, еще немного и мы в тараканов превратимся.

– Тараканы, симпатичные насекомые, живущие в тесной дружбе с человеком и доставляющие ему немало радостных мгновений своими смешными выходками, – словно по писанному выложила Зинаида, старательно облизывающая свой хвост.

– Мда, ты где этого набралась? – определенно у Зинки крыша рухнула.

– А, не знаю, – небрежно отмахнулась Зинаида, –Накатило просто.

– Ей бы бульдозером поработать, покаталась бы, – Мустафа тоже стал слишком ворчлив, – Васильич, поколдуй?

Хорошо говорить – поколдуй. Моя крысиная сущность так и норовит куснуть этого стервеца-ангела. Какая может идти речь о волшебстве? У нас один выход, ждать, пока действие порошка закончиться. Так я и сказал.

– А ты слышал когда-нибудь о периоде распада?– хранитель мотнул мордой в сторону, схватил зазевавшегося кузнечика и с аппетитом захрустел пойманной добычей. Зинку стошнило, а мне стало завидно, – А ежели твой порошочек рассасывается гораздо дольше, нежели все наши жизни вместе взятые? Я уж не говорю, что крысы живут гораздо меньше человека.

Сразу же после этих слов Мустафу как-то неестественно раздуло до неимоверных размеров, лапы его стали вытягиваться, а сам он приобретать вполне человеческие очертания. Через несколько секунд над нами возвышалась гора, состоящая из массы свежего мяса.

– Ух ты!– восхищенно запищала Зинаида.

– Не ух ты, а надо что-нибудь сожрать, – посоветовал я и зашнырял в траве в поисках съестного. Зинка путалась под ногами и сыпала дурными советами. Это нельзя, то нельзя. Это вредно, а это настоящий отрава. Наконец мне все надоело и я, зажмурив крысиные веки, проглотил свалившуюся на траву муху. Дохлую. От старости.

По мозгам ударило, желудок взбунтовался, но земля стала стремительно уноситься вдаль. Раз, и я снова человек. Легко и просто.

– Привет, Васильич, – поприветствовал меня Мустафа, – А Зинка что телиться?

– Пирожное ищет.

Шнырявшая под ногами крыса присела на задние лапки и засунула в пасть пучок зеленой травы.