Вершина счастья - Кэндис Кэмп

Вечер продолжался, и Мередит все больше уставала. Ей приходилось улыбаться и выглядеть бодрой, хотя на душе у нее скребли кошки, а живот подводило от страха.

К тому времени, когда на дом опустились сумерки и зажгли восковые свечи в медных канделябрах, Мередит заледенела от ужаса. Прошел еще один час усиливающейся напряженности, прежде чем подошла Лидия и доверительно положила ладонь ей на руку.

— Идем, Мередит. Тебе пора уходить, как ты считаешь?

— Что?

Лидия понимающе улыбнулась.

— Уже поздно… Пора готовиться к постели.

— О! Да… Полагаю, что так.

— Хорошо. Поднимайся. Я скажу Джереми примерно через полчаса.

Лидия отошла.

Мередит, едва переставляя ноги, покинула бальную залу и поднялась по лестнице. Откладывать больше нельзя. Пришел час расплаты. Сердце бешено колотилось, и она подумала, что может запросто замерзнуть от охватившего ее ужаса.

Лестница еще никогда не казалась Мередит такой бесконечной.

Наконец она добралась до спальни, в которой возвышалась огромная кровать с пологом.

Впервые в жизни ей придется делить ложе с мужчиной.

Бетси взволнованно подскочила со стула.

— Мисс Мерри!

Мередит повернулась к ней и попыталась улыбнуться.

— Привет, Бетси.

— Я первый раз вижу вас, мэм… Ну, с тех пор, как вы вышли замуж. Я так рада за вас, мисс Мерри.

— Спасибо, Бетси.

Служанка усмехнулась, сверкнув белыми зубами.

— Уверена, вы будете очень хорошо жить с таким красивым мужчиной, как ваш муж.

— Внешность — еще не все.

— Нет, конечно, нет, но она помогает, — авторитетно заявила Бетси.

Мередит не могла не улыбнуться на эти слова. — Думаю, тут ты права. Я… Теперь мне нужно переодеться ко сну.

— Да, мэм. Я приготовила одну из рубашек, которые миссис Лидия сшила для вас.

Служанка принялась расстегивать бесконечный ряд пуговиц на спинке платья Мередит.

Новобрачная взглянула на постель, где Бетси разложила рубашку, которая выглядела просто великолепно: ведь Лидия сшила ее специально для брачной ночи. Служанка, конечно, сочтет весьма странным, если она сейчас попросит старую толстую сорочку. В конце концов. Бетси же не знает, что эта ночь может получиться совершенно обычной.

Негритянка помогла ей снять платье и повесила его в гардероб, пока Мередит освобождалась от подъюбников и кринолина. Служанка убрала ее вещи и продолжала все время щебетать о Джереми и великолепной ночи.

— О, мисс Мерри, вы везучая женщина. Ваш муж будет очень хорош в постели. Он большой и сильный, как мой Неб. Словом, мужчина, что надо.

«Что надо… Даже больше, чем надо», — угрюмо подумала Мередит. Но вслух она ничего не сказала, а просто стиснула зубы и попыталась отгородиться от болтовни Бетси.

Раздевшись, Мередит искупалась в маленькой сидячей ванне, которую служанка притащила наверх и наполнила водой. Она мылась чисто механически, размышляя над тем, как нелепо готовить себя для жениха, который презирает ее. Бетси плеснула в воду духов, и даже после того, как Мередит вытерлась, кожа продолжала источать приятный аромат. Чернокожая рабыня надела ей через голову тонкую рубашку и принялась вынимать шпильки из волос.

— Нет, я сама, — коротко сказала Мередит, вырывая цветы, которые Лидия вплела в ее подколотые локоны. — Иди спать, Бетси.

Служанка заговорщицки улыбнулась, полагая, что хозяйке не терпится поскорее остаться одной, чтобы Джереми пришел к ней. На самом же деле Мередит больше не могла выносить трескотню девушки.

Когда Бетси ушла, она неуверенно подошла к зеркалу. Ее поразила чувственность собственного отражения. Рубашка была из тончайшего белого батиста, не совсем прозрачная, но приближавшаяся к тому. Линии тела проступали как сквозь дымку. Вырез Лидия сделала очень низким, и он открывал вершины грудей во всей их полноте. Темные соски виднелись сквозь просвечивающуюся ткань. Они сейчас напряглись в ответ на вечернюю прохладу и ее страх, их выпуклость явственно выпячивалась вперед.

Мередит закуталась в теплый бархатный халат и сунула ноги в отороченные мехом шлепанцы, затем села в кресло и стала ждать своего приговора. Казалось, прошли часы, а Джереми все не шел. А явится ли он вообще? Как глупо сидеть и поджидать его. Впрочем, зачем ему приходить? Та ночь в кабинете была лишь игрой. Девлин хотел умаслить ее, чтобы она не отказалась от брака. Как хорошо он изображал хриплый голос и неровное дыхание, как убедительно звучал его низкий стон желания! Джереми играл с ней, как с рыбешкой, то ловя на крючок, то отпуская. Но теперь, когда они поженились, ему нет надобности притворяться. Он не желает спать с ней и предпочтет другую комнату. Возможно, Девлин уже так и сделал и погрузился в сладкие объятия Морфея. Но нет, Мередит расслышала его смех внизу, где продолжалось веселье.

Она сцепила руки. Нужно лечь в кровать и немного поспать. Если завтра у нее будут темные круги под глазами, не избежать непристойных комментариев. А вдруг Девлин все-таки придет? Увидев ее в постели, он подумает, что она ждет его с нетерпением, словно какая-то распутница.

Мередит нервно покусала губы, пытаясь угомонить судорожно сжимающийся живот, но не смогла. Руки еще сильнее похолодели, в то время, как сердце бешено металось в груди, а в голове стучало: «Придет или не придет?»

Дверь открылась, скрипом нарушая тишину, и Мередит вскочила на ноги, словно услышала оглушительный выстрел. В дверном проеме стоял Девлин, положив одну руку на косяк. Кто-то в коридоре отпустил в его адрес шуточку, но он не обратил никакого внимания на этот выпад. Его взгляд оказался прикованным к Мередит, полуопущенные тяжелые ресницы скрывали выражение его сапфировых глаз. Она сжала пальцы и приготовилась к тому, что последует дальше.

Джереми уже снял камзол и небрежно перебросил его через плечо; жилет распахнулся, а тонкая батистовая рубашка по бокам выехала из-за пояса бриджей. Он слегка покачнулся. «Интересно, сколько он выпил? — подумала Мередит. — Каким бывает навеселе? Может, завалится на кровать и отключится?»

— Джереми! — послышался мужской голос с лестницы. — Помочь тебе раздеться?

Девлин усмехнулся и ответил намеренно сердитым голосом:

— Даже и не думай приближаться к комнате! Мне поможет жена.

Он вошел и закрыл за собой дверь.

Мередит облизала губы, посматривая на него, как зверек в клетке. Девлин швырнул камзол на спинку кресла, сбросил жилет и отправил его вслед за камзолом. Его руки поднялись к горлу, отстегивая кружевное жабо. Проделывая все это, он не сводил с нее глаз и ничего не говорил, словно не доверял своему голосу.

В конце концов, доведенная до отчаяния его молчанием, Мередит выпалила: