Верхние Саванны - Жюльетта Бенцони

— Прошу прощения, — заговорил Москит, отряхиваясь, — но найти сию минуту все, что вам нужно, весьма затруднительно. Может, господа на три-четыре дня остановятся в доме господина Легро у реки? Он невелик, но вам там будет куда удобнее, чем на голой циновке посреди пустого особняка. А потом, Дезире, черная девушка, которая ведет хозяйство управляющего, неплохо готовит. Она вас накормит и…

Он говорил, говорил, словно вовсе позабыл о том, что произошло только что, и не было у него другой заботы, как услужить новому хозяину.

— Что скажете? — спросил Жиль, повернувшись к своим спутникам.

— По-моему, неплохое предложение, — откликнулся Пьер Менар. — Уже смеркается.

И в самом деле, солнце теперь не так пекло, в его закатных косых лучах стали отчетливей видны корабли и острова на горизонте.

— И потом, — тихо добавил Понго, — маленькая дом — легко защищать…

Судя по всему, индеец ни на йоту не доверял заросшему надсмотрщику и к тому же испытывал к нему отвращение, а его обостренное чувство опасности подсказывало, что на плантации может случиться всякое.

— Ладно! — решил Жиль. — Так и сделаем. Но сначала я хочу объехать владения. Найдите себе лошадь, господин Кальвес, и показывайте. Мне надо увидеть каждый угол.

Присмиревший, по крайней мере с виду. Москит кивнул.

— Не сочтите за дерзость, подождите минуту…

И действительно, через минуту он появился снова, верхом на крепком муле.

— Куда поедем?

— Сначала покажете, где перерабатывают листья индиго. Потом хлопковый ток, потом поля.

Да, пока не забыл: чтобы я больше не видел эти орудия смерти. — Жиль указал плеткой на столб и манцениллу:

— Этот убрать, а это сжечь, но чтобы до завтра все было сделано..

Экскурсия оказалась долгой, хотя объехать все они так и не смогли, и Жиль без труда убедился, что земли, перешедшие в его собственность однажды вечером во время игры в карты в «Таверне Француза», весьма обширны. За жилищем надсмотрщиков располагались «мельницы для индиго». Состояли они из четырех установленных одна над другой огромных каменных чаш: в верхнюю листья собирали, во второй они проходили процесс ферментации, в третьей их в течение нескольких часов отбивали самые крепкие из рабов, а в четвертой полученный порошок оседал, потом его сушили и расфасовывали по небольшим полотняным мешкам.

Жиль задержался здесь, чтобы понаблюдать, как работают рабы: они как раз отбивали индиго Длинными колотушками — шест, а на конце утолщение, словно плоская коробка. Труд нелегкий, и хотя занятые тут черкокожие выглядели куда лучше своих собратьев на полях, им приходилось несладко. Жиль вспомнил вдруг проштудированные книги и повернулся к Кальвесу.

— Почему до сих пор применяете столь примитивную технологию? Имение достаточно богатое. Давно надо было установить жернов, который вращали бы мулы, людям не пришлось бы махать колотушками. Их сила пригодилась бы куда больше для производства продовольственных культур.

— Новшества предполагают большие расходы, а господин Легро…

— Сейчас я с вами разговариваю, и не смейте больше упоминать этого типа. Взглянем на поля.

Сначала осмотрели тянувшиеся в сторону моря хлопковые плантации, где полным ходом шел сбор урожая, в то время как индиго еще не вызрел. На хлопке трудилась сейчас большая часть рабов имения: мужчины, женщины, даже дети старше десяти лет, все в лохмотьях, все с огромными мешками пушистого снега на согнутых спинах — пришло время складывать собранный хлопок в хранилище, откуда его отправят на тока, а самим возвращаться в свое убогое жилище.

Начинался сезон дождей, нужно было торопиться, потому рабы на полях трудились с рассвета до заката.

На этот раз Жиль не стал делать замечаний, решив про себя, что изменит заведенный на плантации порядок на следующий день. Он лишь заметил Кальвесу:

— Подчиненные передадут вам, без сомнения, что я запрещаю впредь пользоваться плетками.

Это жестоко и подло.

Глаза Москита округлились.

— А как же без плетки? Как иначе вы заставите их работать?

— Сами посмотрите. Я считаю, что хорошо накормленные рабы, с которыми в тому же обращаются по-человечески, дают больше прибыли.

Завтра утром получите более подробные указания.

— Кстати, — вступил в разговор Лайам Финнеган, — больные у вас есть?

— Да… кажется. В изоляторе всегда валяется три-четыре раба. Но не так, чтобы много. Я знаю вас, доктор Финнеган: не воображайте, что мы прячем тут больных холерой или желтой лихорадкой…

— И все-таки покажите их, — приказал Турнемин. — А потом я хочу посмотреть, как вы кормите невольников, им ведь как раз пора возвращаться в хижины.

Кавалькада повернула назад к службам и кварталу рабов, лежавшему серым пятном на веселой зелени холмов. Турнемина поразила грязь в жилых помещениях, впрочем, сам «старший» был не чище. Давно пора было пройтись по хижинам известью… а людей познакомить с мылом. Как уберечь здоровье рабов, если не дезинфицировать жилища — паразиты там, наверное, кишмя кишат? Жиль пообещал себе, что завтра же проверит, в каких условиях живут те, чье благополучие отныне всецело зависит от него.

Отряд, все так же ведомый Москитом, направился к просторной хижине с грозившей обрушиться крышей, которая стояла прямо за обреченной Жилем на уничтожение манцениллой.

— Сюда мы помещаем больных, — сказал главный надсмотрщик и ногой распахнул решетчатую дверь.

— Ничего себе лазарет! — буркнул Финнеган, первым заходя внутрь.

За ним последовали Жиль и Понго. Турнемин повидал всякого, но и его чуть не вывернуло наизнанку от ударившего в нос запаха; даже врач с отвращением поморщился. При их появлении пятеро свившихся, как змеи в гнезде, чернокожих едва шевельнулись, подняв на вошедших полные безысходной тоски глаза. Одного этого хватило Финнегану, чтобы определить, что трое из них больны дизентерией в последней стадии, и жить им осталось считанные часы. Двое других оказались не столь плохи, хотя они даже не подняли головы, когда врач нагнулся, чтобы осмотреть их.

— Этих еще можно спасти, если немедленно изолировать. А сколько времени вообще местных рабов не осматривал врач?

Вопрос Кальвесу явно не понравился.

— Как вы уехали, так и все… Господин Легро, — тут надсмотрщик бросил испуганный взгляд на Турнемина, — считает, что определенный процент убыли рабочей силы по болезни неизбежен…

— Это мне известно, — сказал Финнеган. — Легро покупает рабов подешевле и использует их до последнего вздоха. А врач, лечение — лишние траты. Не желает понять, безумец, что здоровые работники сделают больше и, в конечном счете дешевле обойдутся.

— Каждый имеет право на собственное мнение, — ехидно заметил Москит, — а если…