Великолепный мозг в любом возрасте - Дэниэл Дж. Амен

Ощущение паники начиналось на операционном столе, когда ему вставляли дыхательную трубку перед проведением двух последних операций (чтобы дыхательные пути оставались открытыми во время анестезии и операции). Поскольку Крис был очень стойким парнем, эти приступы обеспокоили Марию — его мать, и она привела его ко мне. Ему предстояло перенести еще, по крайней мере, две операции. Несколько занятий релаксационным тренингом и гипноз сняли тревожность Криса.

Когда я познакомился с Крисом, то пришел к убеждению, что несмотря на его тревожную реакцию (которая возникла лишь на 20-й операции!) он был наиболее здоровым человеком из всех, которых я когда-либо встречал. Он был лидером своего 10-го класса, круглым отличником, и у него была девушка, которую он обожал. Он имел абсолютно четкие цели на будущее и грандиозные планы несмотря на множество операций и изуродованное лицо.

После того как его тревожность спала, я продолжал несколько месяцев наблюдать его бесплатно. Я чувствовал потребность понять, почему он настолько здоров несмотря на все невзгоды, которые выпали на его долю. Я наблюдал много других пациентов, не сталкивавшихся и близко с подобными стрессами и трудностями, и притом они были полными эмоциональными развалинами. Я пришел к выводу, что существуют четыре причины стрессоустойчивости Криса.

Во-первых, его мать никогда не позволяла, чтобы болезнь была оправданием чего бы то ни было. Мария была матерью любящей, но твердой. Недуг Криса был ее большой внутренней болью. Как все хорошие матери, она переживала за своего сына, но с самого начала поняла, что, обращаясь с ним как с больным, только превратит его в инвалида. Поэтому Крис, как все, выполнял свои домашние обязанности, от него ожидали отличных успехов в учебе, и он общался с другими детьми, даже когда они смеялись над ним.

Во-вторых, Мария научила сына, как себя вести в тех случаях, когда дети бывают жестокими. Когда другие дети обнаруживали, что Крис не обижается, если его дразнят, а готов к этому и смеется вместе с ними, они прекращали дразниться. Многие дружили с ним и восхищались им.

В-третьих, различные обзывательства казались Крису ничтожными по сравнению с тем, что ему пришлось пережить. А благодаря поведению Криса вокруг него сложилась дружная компания сверстников. Его друзья часто приходили навещать его в больницу после операций, и Крис проводил с ними много времени. Он был хорошим другом.

В-четвертых, Крис был оптимистом. Если послушать его, он практически во всем видит положительную сторону. Он не воспринимал свой недуг как дефект. Когда мы говорили с ним об этом, он сказал, что у каждого что-то болит. «Это моя проблема, — сказал он. — По крайней мере, это не рак или что-то страшное, что убило бы меня».

Мне не нужно было делать Крису томограмму, чтобы понять, что у него отличный мозг. Он был гибким, ориентированным на цели, сфокусированным, полным страсти к жизни, позитивным и честным в своем мышлении.

Мне часто хотелось, чтобы отношение Криса к жизни можно было бы разлить по бутылочкам и раздать моим детям, пациентам и даже самому принять дозу или две.

Психиатр Роберт Паснау, бывший президент Американской психиатрической ассоциации, однажды на лекции для моих стажеров сказал, что преодоление трудностей требует трех вещей: информации, ощущения контроля и высокой самооценки. Очевидно, у Криса была высокая самооценка. И он хорошо знал, что происходит. Он был прекрасно информирован о своем состоянии и о том, что еще предстоит сделать. Его тревожность появилась тогда, когда он почувствовал, что теряет контроль. По всем правилам он должен был быть уже под наркозом во время интубации (введение трубки в горло) перед операцией. Но анестезиолог дал ему недостаточную дозу лекарства, и Крис переживал эту процедуру, находясь в сознании, и почувствовал панику от потери контроля над ситуацией.

ДЕТСТВО НАСТРАИВАЕТ МОЗГ НА СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТЬ ИЛИ ПОДВЕРЖЕННОСТЬ СТРЕССУ

Результаты исследований, проведенных на людях и на животных, показывают, что пережившие экстремальный неконтролируемый стресс в детстве (например, физическое или сексуальное насилие), с большей долей вероятности будут страдать от тревожности и депрессии и будут более подвержены стрессу в последующей жизни. При рождении мозг живых существ обладает важной способностью гибко реагировать на стрессовые события и адаптироваться к ним. Согласно исследованиям существует критический период в течение первых нескольких недель жизни, во время которого травмы особенно опасны с точки зрения способности мозга справляться со стрессом.

Кроме того, известно, что у женщин, подвергшихся насилию в детстве, повышен уровень гормонов стресса (в сравнении с теми, кто не подвергался насилию). А длительное воздействие гормонов стресса приводит к гибели клеток гиппокампа — структуры мозга, связанной с памятью, обучением и эмоциями. Уменьшение объема гиппокампа происходит при депрессии и хронических стрессовых расстройствах.

Жестокое обращение и стресс, пережитый в раннем возрасте, могут породить устойчивые изменения в мозговых цепях, связанных со стрессоустойчивостью и способностью к обучению.

Подвергшиеся насилию женщины, вероятно, будут тянуться к мужчинам, склонным к насилию: отчасти из-за своей собственной тревожности, хаотичных воспоминаний и низкой самооценки. Эти данные позволяют предположить, что жестокое обращение с детьми может привести к устойчивым изменениям в мозге, и, возможно, объясняет, почему плохое обращение передается из поколения в поколение.

Однако интересный поворот в результатах исследований, возникает, когда дети находятся под воздействием слабого, более управляемого стресса. Судя по всему, такой стресс, наоборот, помогает увеличить стрессоустойчивость. Умеренный стресс, судя по всему, полезен, и даже необходим. Это своего рода стрессовая прививка, по аналогии с прививками против инфекций. Дети, сталкивающиеся с умеренно стрессовыми обстоятельствами, например переездами, болезнями родителей или потерей друзей, и преодолевающие их, способны лучше справляться с превратностями судьбы в будущем, чем люди, никогда не подвергавшиеся трудностям в детстве. Дети, научившиеся справляться со стрессом, обладают более развитой способностью преодолевать тяготы жизни в дальнейшем.

Так, исследование юношей, переживших стрессовые ситуации в детстве, показало, что при выполнении сложных задач они проявляют меньше объективных признаков стресса (учащение пульса и изменение кровяного давления), чем их сверстники с абсолютно безоблачным детством.

Исследования, проведенные на животных, подтверждают теорию стрессовых прививок и дают понимание механизма их воздействия на мозг. Молодые обезьянки, отлучаемые от своих матерей на один час в неделю (управляемый стрессовый фактор), испытывали острое ощущение беды в период отлучения, и у них временно повышался уровень кортизола, гормона стресса. Однако в дальнейшей жизни эти обезьяны демонстрировали сравнительно низкий уровень тревожности и относительно низкий базовый уровень кортизола, по сравнению с особями, которых никогда не отлучали от матерей. Более того, у обезьян, получивших стрессовую прививку, активность префронтальной коры была лучше. (Слабую функцию лобной коры у людей ассоциируют с депрессией и импульсивностью поведения.)