Всего одна неделя - Линда Ховард

– Третьего ноября. А твой?

– Пятнадцатого августа.

О Господи! Не то чтобы я очень верила в астрологию, но Скорпион и Лев – поистине гремучая смесь. Оба упрямы, горячи, несдержанны и вспыльчивы. Впрочем, я исключение из правила – я вовсе не вспыльчива. Но зато компенсирую это отклонение высшей степенью упрямства.

– О чем задумалась? – Уайатт осторожно провел пальцем по моему наморщенному лбу.

– Ты Скорпион.

– Ну и что? – Он положил руку мне на тал ию и прижал к себе, одновременно наклоняясь и целуя за ухом. – Хочешь увидеть мое жало?

– А ты не хочешь узнать, чем плох Скорпион? Не то чтобы я очень верила в астрологию...

– Если ты сама не веришь в астрологию, то с какой стати мне интересоваться, чем плох Скорпион?

Безупречные логические построения отвратительны.

– Чтобы понимать, что с тобой творится.

– Я и так прекрасно понимаю. – Уайатт провел ладонью по моей груди и поцеловал в шею. – Творится следующее: блондинка ростом в пять футов и четыре дюйма, стройная, красивая, с чувственными губами и круглой упругой попкой, сводит меня с ума.

– Моя попа вовсе не упругая, – моментально возмутилась я. На самом-то деле я упорно работала над тем, чтобы ягодицы оставались твердыми.

– Ты же не видишь себя сзади, когда ходишь.

– Что правда, то правда.

Уайатт улыбнулся прямо мне в шею. Голова моя сама собой запрокинулась, я вцепилась в его плечи и совсем забыла, как больно двигаться.

– Она прыгает вверх-вниз, как два мячика. Тебе не приходилось замечать, как идущие следом мужчины вытирают с подбородков слюни?

– Разумеется, приходилось, но я относила это за счет какого-то сбоя в эволюции.

Уайатт весело рассмеялся:

– Возможно. Черт возьми, если бы только ты не была сейчас такой избитой и больной...

– На работу опоздаешь. – Не имело ни малейшего смысла кричать, что я ни за что не буду заниматься с ним сексом, потому что практика показала полное отсутствие у меня самообладания.

– И к тому же все сразу поймут, чем я занимался, если я явлюсь в департамент с улыбкой до ушей.

– В таком случае даже хорошо, что я избитая и больная, потому что и сама терпеть не могу, когда опаздывают на работу.

Раз уж на самообладание нельзя положиться, то стоит попробовать сыграть на собственных болячках и извлечь из них максимально возможную пользу. Не отрицаю, подход не особенно достойный, но«на войне, как на войне»,тем более если противник побеждает.

Уайатт снова поцеловал меня в шею, просто для того, чтобы напомнить, что я теряю, хотя напоминания и не требовалось – я и так все прекрасно помнила.

– Чем собираешься заниматься в мое отсутствие?

– Посплю. Может быть, сделаю кое-какие упражнения из йоги, чтобы размять и растянуть мышцы. Поброжу по твоему дому и суну нос во все закоулки. Потом, если хватит времени, составлю алфавитный список имеющихся в наличии продовольственных запасов, наведу полный порядок в кладовке и займусь пультом дистанционного управления, чтобы телевизор сразу включался на канале «Лайфтайм». – Если честно, я даже не знала, возможно ли такое, но угроза прозвучала внушительно.

– Боже милостивый! – В голосе Уайатта был неподдельный ужас. – Одевайся быстрее. Поедешь со мной в департамент.

– Но ведь все равно не удастся отложить инспекцию навечно. Если хочешь, чтобы я здесь осталась, придется смириться с неизбежными последствиями моего присутствия.

Уайатт поднял голову и задумчиво прищурился.

– Ну хорошо, действуй. Только помни, что вечером придет отмщение.

– Я ранена, не забыл?

– Если ты в состоянии совершить все, что перечислила, то жалобы на здоровье не принимаются. Вечером все и выясним, договорились? – Он легонько хлопнул меня по попе. – Весь день буду предвкушать.

О, как уверен в себе этот человек!

Я пошла следом за Уайаттом наверх, посмотрела, как он принял душ и побрился, а потом села на кровать и принялась наблюдать за процессом облачения. Сегодня выбор пал на темно-синий костюм, белую рубашку и желтый галстук с узкими темно-синими и красными полосками.

– Сначала отвезу пудинг ребятам – они будут страшно рады, – а потом встречусь с твоим бывшим мужем. – Лейтенант надел пиджак.

– Пустая трата времени.

– Вполне возможно. Но все-таки хотелось бы увидеть все своими глазами и услышать собственными ушами.

– А почему его не допрашивают Макиннис и Форестер? Как они относятся к тому, что начальство лезет в их работу?

– Во-первых, им и так дел хватает, а во-вторых, парни осознают личный компонент и потому идут на уступки.

– Коллеги очень возмущались, когда тебя повысили через их головы?

– Не без этого, конечно. Люди есть люди. Я стараюсь никому не наступать на мозоли, но то, что я их босс, они отлично понимают.

Я проводила Уайатта до гаража. На прощание он нежно поцеловал меня.

– Когда будешь бродить по дому и совать нос во все углы, ничего не выбрасывай, хорошо?

– Обещаю. Если, конечно, это не письма прежних подружек или что-нибудь подобное. Такие вещи обычно почему-то вдруг загораются. Сам знаешь, как это бывает.

Да, Бладсуорт должен знать, как это бывает: не случайно он собирался допрашивать Джейсона по подозрению в покушении на убийство только потому, что услышал на автоответчике его сообщение.

Уайатт широко улыбнулся.

– Никаких писем здесь нет, – успокоил он меня, садясь в машину.

Я, разумеется, наблюдала. Впереди простирался целый долгий день – без спешки, без забот, без разговоров. При таком огромном количестве свободного времени я просто не могла не посмотреть, как лейтенант Бладсуорт отправляется на работу. Наводить порядок в кладовке и устраивать ревизию припасов я не стала, так как эти занятия предполагали движение и поднятие тяжестей.

В результате весь день я провела в приятной праздности и неге. Посмотрела телевизор. Поспала. Загрузила в стиральную машину целый ворох грязного белья и придвинула к окну немного пришедший в себя куст, чтобы он мог увидеть солнышко. Это занятие тоже требовало движения и поднятия тяжестей, а значит, вызывало боль, но помощь растению того стоила. Потом я позвонила Уайатту на сотовый и наткнулась на автоответчик. Оставила сообщение с просьбой купить кустику еды.

Уайатт перезвонил во время ленча.

– Как ты себя чувствуешь?

– Все болит, но в целом неплохо.

– Насчет Джейсона ты оказалась права.

– Видишь, я же говорила.

– У него такое алиби, что круче не бывает: сам шеф Грей. Твой бывший муж и мой шеф в воскресенье днем играли в гольф в парном турнире в клубе «Литл крик», так что стрелять он никак не мог. Не вспомнила, кто еще мог бы попытаться расправиться с тобой?