Не Сволочи., или Дети-разведчики в тылу врага - Теодор Гладков

— Ну, что стоишь? Располагайся на лавке.

Кузьмину понравилась эта несколько грубоватая, такая миловидная, с открытым русским лицом женщина. Чувствовалось, что до войны эта была добрая и хлебосольная хозяйка. Интуиция разведчика подсказывала ему: здесь можно остаться на ночь. Он еще некоторое время смотрел, как она ловко и проворно закрывала какими-то тряпками окна, а затем кашлянул и, словно извиняясь за причиненное ей беспокойство, проговорил:

— Хозяюшка, нас действительно трое, тут они, промокшие… За домом.

Она долго смотрела на Кузьмина, потом вздохнула и игривым голосом произнесла:

— Эх, что не сделаешь для мужчин. Семь бед — один ответ. Иди за своими братьями, места хватит. Кузьмин вышел из дома и пропал в темноте. Дождь лил, как из ведра. В кустарнике его встретили Петя и Леша. Минут десять разведчики наблюдали за домом, а потом командир подтолкнул Петю в плечо, и тот бесшумно, стараясь не хлюпать по лужам, рванулся к дому. За ним также тихо и быстро шел Григорьев. И вот они в доме. Кузьмин же недолго постоял около избы, прислушался, вошел в сени и закрыл дверь на щеколду.

Держа кепки в руках, Петя и Леша, опустив глаза, стояли смущенные и смотрели, как стекала с них вода и медленно расползалась по крашеному полу. Хозяйка, нахмурив брови, разглядывала разведчиков, затем перевела взгляд на черные, со смолистым отливом волосы Кузьмина, улыбнулась и спросила:

— И этот, белобрысый, твой брат?

Она пальцем ткнула в Петю и, прикрыв рот рукой, задорно рассмеялась, а потом хитро так проговорила:

— Ну, ладно, братишки, раздевайтесь. Вот вам халат и две рубашки. Развешивайте сушить одежду, и будем кушать. Мяса, правда, нет, но картошкой накормлю.

И она взялась за чугунок.

— Детишек я накормила, спят уже Настенька с Влади ком.

Вскоре они сидели с хозяйкой за круглым столом и ели разваристую картошку с необыкновенно вкусной квашеной капустой с тмином и клюквой. Потом она напоила их чаем с брусникой. За шутками Кузьмина и прибаутками хозяйки время пролетело незаметно. Устраиваясь на ночлег на дубовой лавке, Петя долго смотрел на убиравшую со стола хозяйку, чем-то очень похожую на его мать, а затем вздохнул и спросил:

— Кого же нам благодарить за все это? Как ваша фамилия?

Она посмотрела на него материнским взглядом и ответила:

— Благодарите простую русскую женщину, которую родители нарекли Марией, а по батюшке Ивановной. А фамилия? Я же не спрашивала ваши фамилии, не так ли, братишки?

Она засмеялась.

— А теперь спать, завтра вас ждет дорога.

Рано утром разведчики были на ногах. Дождь кончился, но тяжелые свинцовые тучи, словно гигантские парусные корабли, низко плыли с Балтики над землей. Там, где-то на востоке, они с избытком поили многострадальную русскую землю. Мария Ивановна встала раньше всех, а может, и вовсе не ложилась спать, так как на столе в чугунке уже стояли дымящиеся кислые щи с запахом сушеных грибов, а на большой сковородке лежала румяная жареная картошка. Они быстро расправились с едой и, тепло распрощавшись, по одному покинули гостеприимный дом. Каждому из них Мария Ивановна, хотя разведчики и отказывались, буквально насильно всунула по куску хлеба и несколько отварных картошин.

Разведчики сразу приступили к своим обязанностям. На станции Ушаки в их поле зрения попал огромный склад снарядов, тянувшийся метров на триста. Снаряды лежали под навесом штабелями высотой в два метра. Здесь же располагались зенитная батарея и несколько крупнокалиберных пулеметов.

Покинув Ушаки, разведчики прошли платформу Соколиный Ручей. Весь этот путь Петя был задумчивым и каким-то грустным. В густом сосновом лесу ребята расположились на отдых. Не разговаривая, что было очень странным для Пети, он наломал сосновых веток и лег. Кузьмин понял, что в душе юного разведчика что-то происходит. Он подошел к своему боевому другу, сел на сосновые ветки, положил руку на плечо и ласково спросил:

— Что такой грустный, Петя?

Мальчик тяжело вздохнул и тихо ответил:

— Маму вспомнил — Мария Ивановна очень похожа на нее. Тяжело ей с малыми детьми, а она веселая. Нам помогла. Не испугалась расклеенных по всей станции фашистских приказов: ведь ей за наш ночлег грозил расстрел.

Кузьмин утвердительно кивнул головой и сказал:

— Да, фашисты ее бы не пожалели. Не пощадили бы они и Настеньку с Владиком. Но террором фашисты наш народ не запугают. Уже поднимаются на борьбу с проклятыми оккупантами женщины, старики, дети. Такие, как Мария Ивановна, уходят к партизанам, становятся подпольщиками. Уже горит земля под ногами гитлеровцев.

Петя поднялся и твердо сказал:

— Она еще не так будет гореть под их ногами. У… проклятые фашисты! Сколько горя, сколько слез они принесли. Уничтожать их надо, как бешеных собак.

Радуясь пришедшей к нему мысли, посмотрел на Кузьмина и Григорьева, а затем с жаром продолжил:

— Давайте взорвем склад снарядов в Ушаках. Охрана там небольшая. Я уверен: операция пройдет успешно.

Кузьмин усмехнулся:

— Нет, Петя, мы не будем взрывать этот склад. Это не наше дело. Мы — фронтовые разведчики. У нас другие задачи. Выполнив их, мы принесем гораздо больше пользы, чем взрыв склада в Ушаках. И ты прекрасно об этом знаешь.

Тут молчавший Григорьев поднялся с веток, стряхнул с телогрейки сосновые и еловые иголки и произнес:

— Я пошел бы с тобой, Петя. Мне нравится твое предложение, устроили бы такой трам-тарарам фашистам. Но у нас есть только один приказ: заниматься разведкой. От нас ждут сведений о противнике. И мы должны выполнить этот приказ. Теперь наш путь к деревне Веретье. По данным Особого отдела и войсковой разведки, где-то около этой деревушки располагается большой аэродром фашистов. От нас ждут его координаты.

Тут Петя перебил Григорьева, взмахнул рукой и весело сказал:

— А значит, долой хандру, в путь, друзья, в деревню Веретье. Склад снарядов в Ушаках подождет.

Смеркалось. Короткий октябрьский день с уже надоевшими свинцовыми тучами, плывущими над верхушками деревьев, был на исходе. Ночь надвигалась с какой-то невероятной быстротой. Сразу умолкли птицы, и только изредка возвращающаяся к месту ночлега одинокая ворона пугала все живое своим громким карканьем. Уже несколько часов разведчики бесшумно шагали по мокрому лесу, лишь только иногда из-под ног доносился шорох пожухлой травы и давно опавших, почти уже черных от дождя листьев.

Вот на их пути возникли молодые посадки ели. Они не стали обходить их стороной. Задевая ветки, которые обильно обдавали их водой, они упрямо шли к намеченной цели. А потом опять вековой лес. Казалось, что ему не будет конца. И тут до слуха разведчиков донесся шум авиационных моторов. Над верхушками деревьев пронеслась пара истребителей с горящими огнями на крыльях, а затем один за одним, набирая высоту, пролетели десять тяжело нагруженных бомбардировщиков. Разведчики повеселели: они были у цели. Под ветвями огромной ели они покушали, затем наломали большую кучу лапника и, прижавшись друг к другу, улеглись спать.