Вышедший из ночи - Елена Элари

Мелодичный смех Карнэ, вот, что услышала Роук, прежде чем потерять сознание. В её плече и ноге торчали созданные Ветром стрелы.

***

Белые прохладные ладони подставила Смерть под серебряный поток, парящий в воздухе. Чёрные мудрые глаза задумчиво смотрели на скользящее сквозь пальцы серебро…

А на горизонте вспыхнуло красное зарево.

Трава под ногами Смерти покрылась инеем и стала синей, как утреннее небо. Часть серебра в воздухе осела на длинные волосы, осталась блестеть на белой коже её рук.

А облака медленно плыли по небу, пронзённые солнечными лучами, выглядели они прозрачными и лёгкими, как тонкие пёрышки.

Смерть тихо подула себе на ладони. Серебро закружилось, вспыхнуло, и вот на вытянутых руках Смерти лежит меч. И под его широкое, ледяное, полупрозрачное лезвие проник иней, разукрасив клинок изнутри колючими, причудливыми, тонкими узорами.

— Я избавила тебя от страданий, Западный Ветер, — проговорила Смерть, — а проклятие снять с тебя должна жизнь, я не стану этого делать, но сестре тебя не отдам.

«Как спокойно и сладостно в руках твоих… Вот бы продлилось это до моего освобождения», — прозвучал из клинка слабый, протяжный голос.

— Нет, в забытьё не отправлю тебя, — покачала головой Смерть. Её лицо отражалось в лезвии, она выглядела печальной и спокойной, совершенно бесстрастной к происходящему.

«Что же мне, ждать сто лет, чтобы выбраться из этой тюрьмы? Потерять Ветру свободу, не самое ли ужасное мучение?»

— Знаешь же, что не меняю я решений своих. Да и нельзя ни о чём смерть просить.

«Это одна из причин, почему тебя не любят люди», — Рьян произнёс это не в оскорбление, голос его не звучал дерзко или насмешливо.

— Часто ругают меня люди, но я незлобива и не горда. Что мне их слова? Да и слова от страха, злости и ненависти, разве стоят они внимания моего?

«Смерть… скажи всё это кто другой, я бы поспорил, не горд ли он, но ты сказала всё, как есть. Смерть, одна из самых больших загадок этого мира, что же ты уготовила мне, покой или боль?»

— Сражения, — ответила она.

А краски дня разгорались всё больше. Зелёная трава, влажная от росы, сверкала под золотистым солнечным светом. Тени, отбрасываемые листвой деревьев, перемигивались с яркими бликами. Птичий щебет и гул диких пчёл, стрекотание кузнечиков и треск сосновых иголок на сухом мхе под лапами диких зверей сотрясали пряный летний воздух.

Смерть ушла, остались только её покрытые изморозью следы.

Следы, медленно тающие под солнцем…

Глава тридцать пятая

Анна кусала ногти. Губы её уже были искусаны и болели, поэтому девушка перешла на ногти.

Руки дрожат, ей холодно, и в то же время её словно окатывает кипятком. Всё это от волнения, и Анна не знала, как ей успокоиться. Даже то, что она сейчас в безопасности, во дворце, в любимом всеми Илиндоре, не унимало беспокойства и поток тревожных мыслей.

Да, она, Арон и Джон вернулись в Илиндор. Арон уже который день лежал без сознания. Раны, полученные им в походе, дали о себе знать, но он точно должен поправиться! Лекарь сказал, что не всё так страшно, что Арон встанет на ноги уже через пару дней.

Когда они возвращались в Илиндор, то встретили Стражей, которые и провели их во дворец.

Армир и Селестина уже знали, что их дочь жива, отряд стражей не так давно отправился в Нижний мир, Арон пошёл бы с ними, но не успел, да и не в том он был состоянии.

Что теперь будет делать, Анна не знала. Она была рада, что царевна жива, но любовь к Арону, казалось бы, делала Анну хуже. Она не беспокоилась о своей царевне и чувствовала за это вину, но ничего не могла поделать. Больше всего волновало её то, что с Ароном ей уже не быть, ему не до неё. Ещё Анну пугала мысль, что если станет известно про сделку с воплощением ветра, то её могут обвинить в ворожбе. Всё-таки она направила на Арона чары, и приворожила бы его, будь такая возможность. И эта мысль тоже мучила её. Ещё было непонятно, куда исчез Рьян… Кольцо на мизинце дало трещину, но снять его Анна по-прежнему не могла, а значит, она до сих пор невеста Ветра. Но где же он? Анна звала его, шептала заговоры, прислушивалась к ветрам, но Рьян не отвечал и это тревожило, мучило. Анна боялась, но пока не понимала, чего именно боится.

Джон после возвращения во дворец стал нести службу царице. Анна увидела Селестину только раз, когда проходила мимо открытых дверей её комнаты. Селестина, высокая и стройная женщина с белыми волосами, собранными в высокую причёску, неподвижно стояла у окна. На ней было надето лёгкое, струящееся синее платье. От царицы словно веяло солёным воздухом океана и свежестью. Анна остановилась у дверей и смотрела на Селестину, пока та не обернулась. Анна спешно удалилась, но ей показалось, что царица плакала. Девушка уже слышала от других слуг, что Селестину часто видели с красными от слёз глазами, поэтому она не удивилась, застав царицу в таком состоянии.

Арон болел, Анне хотелось быть рядом с ним, но она не могла найти способ прислуживать ему. Он был в окружении своих слуг, помощь Анны не требовалась. Зато у неё появилась новая обязанность: приносить еду заключённому в подземелье мужчине. Немного страшно было каждое утро проходить мимо стражников, провожающих её цепкими взглядами и видеть пленника, удручённого своим положением, молчаливого и сурового.

О том мужчине Анна так же многое слышала от слуг. Он был лучшим палачом в Илиндоре, а в последние годы являлся ещё и надзирателем ведьмы, которой удалось сбежать и которую до сих пор не нашли. В то время, когда бежала ведьма, Джек тоже исчез, но он вернулся в Илиндор с новостью о том, что ведьма оказалась у Рыцарей ночи. Никто не стал разбираться, виновен ли Джек в измене, помог ли он бежать ведьме и говорит ли правду, его просто допросили и бросили в тюрьму. В любом случае, даже если Джек сказал правду, и ведьма попала к Рыцарям ночи, то найти её не представлялось возможности, Рыцари ночи славились своей скрытностью и осторожностью. Джека же не осудили на казнь. Возможно, когда всё более или менее разъясниться, его освободят и он вновь продолжит служить Армиру, пока же заключённого мучили тяжёлые мысли, и Анна это видела.

— Тебя ведь не казнят, имя своё ты не очернил, зачем