Якудза из другого мира. Том VI - Алексей Калинин

Последние слова заканчиваются забрасыванием рисовой лепешки в рот. Как только мои челюсти сжали маленькую пилюлю смерти, так сразу же перед глазами вспыхнул яркий блеск фаербола.

Шакко сделала своё дело. Умница! Спектакль закончился на трагической ноте, а я…

Я умер.

— Мефистофель! Абраксас! Гамори! Примите жертву и заберите нас в лучший мир!

Из темноты донеслись знакомые слова. Где же я их слышал?

А ведь слышал!

И ведь лежал на подобном полу. И знакомо пахло кровью…

Я не открывал глаза, но активировал все те навыки, которым обучал сэнсэй Норобу. Далекие крики резонировали от отделанных вагонкой стен контейнера, огибали предметы внутри, а после чего устремлялись ко мне. Эхолокация. Прямо как у долбанного Сорвиголовы из комикса или летучей мыши и дельфина. Несмотря на все недостатки сэнсэя, вот за развитие этого навыка я был ему особенно благодарен. Пересыпание цветного песка ненавистной мандалы очень хорошо натренировало слух и ориентацию в пространстве.

С закрытыми глазами я принял картинку: овальный стол, десять кресел, бар, небольшое помещение длиной двенадцать метров и шириной в два с половиной метра. Над моим телом склонился мужчина с дубинкой в руках. Окон нет, всё закрыто. Неужели тот самый контейнер?

— Во, слышишь? Полудурки какие-то чертей вызывают. Вот на них и свалим твою мокруху. Гладко всё получается, Тень. Всё как по протоколу…

И этот голос!

Точно!

Каким-то макаром я переместился между мирами обратно, только попал во время чуть раньше, чем меня убили. Я пустил волну распознавания по телу. Ведь оно в тот момент у меня было изрешечено картечью, смазанной ядом. А сейчас…

Сейчас на теле ни царапины, только прильнула к спине мокрая от крови футболка. Это было моё прежнее тело! Всё-таки я вернулся, а сейчас должна последовать речь Цыгана и…

— Жаль, что так вышло. Ты был нормальным пацаном. Припизднутым на своих принципах, но нормальным. Сейчас твои мозги разлетятся по полу, а дробовик я вложу… Да вон хоть Гиви в руку. Пусть менты подумают, что этот хач тебя вальнул. А потом всех положили терпилы сатанинские. Что же, прощай, Тень. Подготовь мне в Аду местечко пожарче. Слышишь, как соседи завывают?

Этого ублюдка ждал сюрприз. Он видел тело, чья одежда порвана в клочья и обильно смочена кровью. Он чувствовал себя хозяином положения, но на самом-то деле… Я знал, что будет дальше.

В висок знакомо ткнулось холодное дуло, а в следующий миг я начал двигаться. На этот раз я не дам Цыгану произвести выстрел.

Рукой сбиваю дуло вверх, над ухом гремит выстрел…

ТУММ!!!

… но вся картечь уходит в золоченую вагонку на стене, где противно визжит рикошетом. Цыган вскрикивает от неожиданности, а я пружиной распрямляюсь и что есть дури луплю в грудь старого «приятеля». Он проламывает спиной золоченую вагонку и глухой звук удара уже тише дополняет прошлый гром. Я вижу, как из ладони Цыгана вылетает тонкая струйка крови.

Дробовик отлетает в сторону одного из мертвых воров в законе. Гиви… По иронии судьбы именно в его руку и собирался вложить оружие Цыган.

— К… как? — вырывается из груди Цыгана.

— Каком вверх, — отвечаю я спокойно, вставая над ним. — Соскучился по мне, Цыганенок?

— Ты… ты…

— Жопой нюхаешь цветы? — подсказал я старинную детскую дразнилку.

— Почему ты… жив?

— Потому что я хренов терминатор и прислан из будущего, чтобы завалить всех гандонов. Ты сам сказал, что последний, поэтому моя миссия выполнена и машины никогда не возьмут верх над людьми.

Цыган перевел взгляд на свою руку, на ладони чернело небольшое отверстие сквозь которое может запросто пройти карандаш. Рикошет картечи?

— Я отравлен…

— Бывает, Цыганенок. Как говорится: «Не рой чужому яму — сам в неё попадешь».

— Сколько мне ещё пыхтеть?

— Совсем немного, — покачал я головой. — Мой любимый яд убивает быстро. Есть что спросить напоследок?

— А ты… правда, терминатор?

Он смотрел на меня. Тот самый человек, благодаря которому я умер здесь и возродился в другом мире. Убийца, чьи руки обагрены кровью гораздо больше, чем у меня. Он смотрел и не мог поверить, что его хитрый план разбился на куски. Только что он был императором, а я последней ступенькой на пути к господству над Санкт-Петербургом, но… Он споткнулся о фальшивую ступеньку и упал…

— Нет, Цыган, я человек. Я обычный человек, которому нравится справедливость. Ты же знаешь, что сила в правде. У кого правда, тот и сильнее. Сейчас правда на моей стороне. А ты… А ты сейчас сдохнешь и отправишься в Ад. Там сам выберешь себе местечко пожарче…

— Но такого не может быть! Это невозможно! — выгнулся Цыган, а на уголках его рта начала пузыриться пена.

— Сейчас нет ничего невозможного. Если ты гнида и урод, то рано или поздно я приду за тобой. И я не буду смотреть на твои прошлые заслуги — для меня ты мерзкая вошь, которую нужно удалить. Цыган, ты сейчас умрешь. У тебя ещё есть время покаяться!

— Мефистофель! Марбас! Валефор! Дайте нам сил! — послышалось со стороны контейнера сатанистов.

— Вот с теми рогатыми ребятами ты и встретишься, — кивнул я на соседей. — Думаю, что они тебя встретят с радостью.

— А ты… Я тебя подожду, Тень… Ты… Су-у-ука-а-а…

Бледность на смуглом лице Цыгана проступила даже через густую щетину на щеках. Яд действовал. Похоже, что в кровь его поступило немного, так как одной капли хватило бы для моментальной смерти.

— А меня ты не дождешься, Цыган. Так что не питай надежд…

Последние слова я договаривал, глядя в остекленевший взгляд. В контейнере стало на одного покойника больше.

— Игоряша, ты тут всех убил? — послышался за спиной старческий голос. — Я могу войти?

Последний вопрос я встретил, глядя в лицо Павла Семеновича Латуфьева. Рефлексы сами развернули тело, даже не дав понять, что я слышу голос ветерана Отечественной войны, которому помогал в прошлой жизни.

В прошлой жизни? Или жизнь в той Японии мне привиделась?

А что? Вдруг я на несколько мгновений потерял сознание и мне всё привиделось? А тело восстановилось за эти мгновения и теперь я вообще охрененная неубивашка…

— Нет-нет, ты был там! Не смотри так удивленно, молодой хинин! — улыбнулся убеленный сединами Латуфьев.

Хинин? Он и это знает?

— Похоже, что у нас есть о чем поговорить, Павел Семенович? — спросил я.

— Конечно же есть. Но не здесь. Давай-ка выйдем на воздух, а то, похоже, что твой последний клиент обосрался.