Маневры - Азк

чувство и поставить стоять, — по лицу говорившего было видно, что он недоволен собой, — а то стал тут передо мной, руки в карманы и стал гарантировать мне сохранение жизни у них в плену, если я лично проведу его через наши позиции! Решил завербовать меня, нахал!

— А что дал допрос практически?

— Мало. Здешнего положения почти не знает: их только утром перебросили на наше направление. Утверждает, что всего два часа назад бомбил Тарнополь. Все они служат в пятьдесят первой бомбардировочной эскадре, летают на Ю-88, базируются на аэродромы Кросно и Лежаны. Их перенаправили из под Тарнополя, в связи с огромными потерями в пятьдесят пятой эскадре. Обстановки он не знает. Кажется, так оно и есть. В общем, практически для нас пустое место. Зато психологически...

— А психологически, нам сейчас недосуг, Петр Дмитриевич, время дорого. Я пошел.

— Товарищ подполковник! С ними что делать?

— Старший лейтенант Запарин! Вы что не знаете, что делают с врагами трудового народа?

Поняв, что немцев сейчас отведут к ближайшему кювету и расстреляют, и учитывая, что они ещё толком не допрошенные, я обратился к командиру полка:

— Товарищ подполковник! Разрешите доставить пленных к нам в штаб, а мы потом данными поделимся...

— Хорошо, забирайте!

Связавшись с «Гвоздикой», согласовал передачу пленных через старшего лейтенанта из фотограмметрического взвода. Уложив немцев на землю, связав руки и надев, принесенные по моей просьбе «сидоры», им на головы, после чего разместили пленных летчиков в десантном отделении БТРа.

Переправившись уже в который раз через реку, мы выехали на широкий луг с небольшими холмиками и островками кустарника. Слева впереди рос мелкий березняк, а за ним, находился маленький хутор из трех небольших, но аккуратных домов. Впереди, километрах в двух, на небольшой возвышенности стояло село, перед ним проходила грунтовая дорога. Огибая справа, по большой дуге село, БТР уверенно шел по каким-то полям и перелескам, иногда — по просекам, лихо сминая молодые деревья. Несколько раз он, натужно воя моторами, переваливал то ли через маленькие речки, то ли большие ручьи. Хорошо, что бронетранспортер умеет плавать. Как я успел узнать, водитель сам с Дальнего Востока, успел перед армией поработать в леспромхозе шофером, а там условия думаю были посложнее, тайга погуще, местность побезлюднее. Судя по карте, парень гонит броник довольно точно к точке встречи. До места добрались за полчаса. При передаче пленных старлею, его курсанты, да и он сам вели себя как напуганные дети. Смесь любопытства и настороженности. Хорошо что у пленных на головах были "сидоры" и они не видели глаз, еще не обстрелянных наших ребят. Погрузившись в "Шишигу" фотограмметристы поехали в расположение дивизиона. Связавшись с капитаном Тышкевичем, доложил о передаче пленных, и мы двинулись назад, тем более, что 'Овод' предупредил о подлете очередной волны немецких самолетов.

Выехав на большую опушку, сразу замечаю над кромкой леса облако пыли.

— Ну ка, заглуши мотор парень. — Прижимая к горлу ларингофон, отдаю приказ водителю и подняв «уши» шлемофона внимательно вслушиваюсь.

Постепенно начинаю различать звуки множества моторов, они натружено ревут, скорее всего впереди целая колонна большегрузных машин. На сотни метров тянутся от них шлейфы поднятой пыли. Земля вся в трещинах, засуха, дождя не было давно. Принимаю решение: подобраться ближе и посмотреть что там происходит.

У нас на пути оказалась небольшая речушка, метров двадцать — двадцать пять шириной. На вид обычная, безобидная, с пологими песчаными берегами, неглубокая. Моста поблизости не видно. Подъехав к берегу вижу, что машина или колонна машин переправились в этом месте вброд. Следы шин на нашей стороне уходят в воду, на другой стороне выходят из нее. Кто-то раньше нас перешел речушку вброд. Дорога на той стороне повторяла изгибы реки, и была разбита вдрызг. Вся растительность вдоль дороги была покрыта толстым слоем пыли. На обочине лежал труп лошади и было видно несколько небольших воронок, скорее всего от бомб.

Наш БТР на малой скорости уверенно въезжает в реку, пока вода чуть выше ступицы. И тут беда — на середине реки заглохли. С нескольких попыток водитель его завел. Тыр-пыр, а броник ни с места. Вылезли, попробовали толкать — ничего не получается, зарываются колеса в песок все глубже и глубже. Пытаемся стоя по колено в воде откапывать песок лопатами, но безуспешно. Машина садится все глубже и глубже, и вот-вот сядет на "брюхо". Глупо говорить сколько воды в сапогах, когда практически все мокрые по грудь. Водитель, пулеметчик и я еще сухие. Отметил интересный момент: если бы такое случилось на учениях, то водитель уже выслушал бы очень много о себе и всех своих родственниках, особенно по женской линии. Сейчас же, все молча и быстро старались сделать общее дело. Увидев, что с ходу БТР не вытянуть, бойцы быстро размотали трос лебедки, но зацепиться было невозможно, даже нарастив трос лебедки десятиметровым штатным тросом,не хватило буквально пары метров до ближайшей сосны. Хоть плачь.

Тем временем солнышко неумолимо поднимается над горизонтом. Нервы наши напряжены. Обидно, что застряли, как говорится на "ровном месте". Тем временем к нам с ревом и лязгом приближается туча пыли, а в ней танк . Я таких и не видел никогда, но самое главное, у него на башне нарисована красная звезда с симпатичной такой белой каемочкой. В такое счастье трудно поверить!

Подхожу к танкисту, говорю:

— Ребята, помогите, дайте трос, вытянуть нашу машину, нашего не хватает!. Они видят наше бедственное положение, сочувствуют какое-то время, но почему-то колеблются. Один из танкистов высунув голову из башни и, проигнорировав просьбу, как тот еврей из анекдота, ответил вопросом на вопрос:

— А вы кто, собственно говоря, такие будете?

Чувство — как будто натолкнулся на невидимую стену:

— Э-э… капитан Валентир. Командир экипажа нового секретного ... э-э, — подбираю нужные слова — Бронеавтомобиля.

— А на документы Ваши взглянуть можно? А то вдруг Вы шпион? — Пользуясь моментом, давит танкист.

Но я уже взял себя в руки.

— Наше подразделение центрального подчинения. Так что предъявлять Вам документы товарищ ...

— Лейтенант Игнатенко, — Представился танкист.

На его комбинезоне знаков различия не было, он был застегнут на все пуговицы и пришлось поверить на слово.

— Так вот, товарищ лейтенант, предъявлять вам какие-либо документы я при всем желании не имею права. Теперь позвольте узнать, где находится Ваше подразделение, и что Вы тут делаете в тот момент, когда должны громить фашистских захватчиков?

Воистину, наглость — второе счастье.