Невольный брак - Анастасия Маркова

— Вы прикрываетесь благими намерениями, а сами творите самосуд. Убиваете ни в чем неповинных людей. Вы во стократ хуже Аарона! Вам нравится убивать, нравится чувствовать себя всесильным. Решать, кому жить, а кому умереть. Признайтесь, вы упивались мучениями моей матери. Вы подобно кукловоду играли с ней, — я намеренно выводила его из себя, чтобы он первым нанес удар.

Джонатан попался на мою уловку. Но первый огненный шар полетел в дознавателя. Видимо, злодей видел в нем более серьезного противника, нежели во мне, несмотря на состояние Ламира. Предположения, что преступник может быть неосведомлен относительно моей магии, подтвердились. Я просчитала в уме подобный вариант развития событий, поэтому накрыла щитом и любимого мага. Правая бровь мужчины сильно взлетела вверх, когда немаленький файербол растворился, соприкоснувшись с выставленным барьером. Однако его удивление длилось недолго. Вскоре оно сменилось презрением. Похоже, Джонатан понял, что его план начал проваливаться.

— Отдай артефакт, и я о…оставлю тебя в живых, — проговорил Солтанс после затянувшегося молчания.

Как можно было поверить человеку, сотворившему столько зла: убившему мою маму, бабушку, пытавшемуся сжить со свету Ламира, охотившемуся за мной последние семь месяцев, тому, кто собирался принести еще много горя другим, ни в чем неповинным людям? Ведь иначе зачем ему артефакт? А вдруг он только прикрывается «благими» деяниями, а сам попросту хочет завладеть зеркалом и стать еще более могущественным магом? Если Джонатан вымещал злобу за смерть брата, неужели за тридцать семь лет он не смог добраться до Аарона или Ламира? Почему Солтанс убил именно бабушку и маму? С каждой секундой подозрение, что все дело в артефакте, а не в мести, усиливалось.

— А если у меня его нет? — мой голос не дрогнул, щеки даже не покраснели, чему была безмерно рада. Однако обмануть недруга оказалось не так просто.

— Ты меня не проведешь. Я е…его чувствую. Он совсем рядом, — тонкие губы Джонатана вновь изогнулись в мерзкой ухмылке, его голова слегка склонилась набок, а глаза устремились к лифу дорожного платья.

— Допустим, я отдам вам артефакт. Что дальше? — пусть я и не собиралась расставаться с сокровищем, все же хотела услышать и другой расклад событий.

— С…сяду на коня и уеду. З…забудем о существовании друг друга.

Мои догадки в очередной раз подтвердились: негодяю нужно было лишь зеркало. Желание завладеть им стало навязчивым.

— И что вы предлагаете мне делать одной посреди глуши да еще и ночью?

— Ждать подмоги. Утром точно кто-то появится. А не хочешь ждать, садись на козлы, бери вожжи в руки и езжай себе на здоровье.

— И не тронете Ламира? — я скептически посмотрела на Джонатана, не поверив ему.

— А ч…что его трогать? Он и так уже нежилец, — на изрезанном морщинами лице появилась довольная ухмылка.

— Что с ним? — я почувствовала, как сердце оборвалось, отчего-то посчитав слова Солтаса правдивыми.

— Он опустошен м…магически. Да еще и жизненные силы вложил, чтобы усилить удар. Дурак! Но ничего не ска…ажу, эффектно получилось…

— Как его спасти? — я пропустила последнее высказывание негодяя мимо ушей.

— Ни…никак. Ему уже никто не поможет, к…кроме меня, а я этого делать, конечно же, не с…собираюсь, — Джонатан так отвратительно рассмеялся, что я с трудом сдержалась, чтобы не кинуть в него огненный шар. Ярость заклокотала в груди, стоило услышать, что любимый маг обречен на смерть. Страх перед Солтасом отступил окончательно.

— Как я могу вам довериться и отдать артефакт, если вы лжете?

— С…сама на него посмотри! Если в нем не зажечь магию с минуты на минуту, он умрет!

— Так зажгите ее! — я сорвалась на крик.

— Еще чего! Я п…похож на дурака? Вернуть врага к жизни, чтобы потом умереть от его руки? — Джонатан посмотрел на меня, словно я сказала несусветную глупость.

— Значит, сделке не быть. Или он, или артефакт.

— Ну что ж, п…придется тебя убить. Может, и к лучшему, мне свидетели не нужны. А ведь я хотел подарить тебе жизнь, но ты сама выбрала свою участь.

Он не шутил. В его ладонях появился файербол, стремительно увеличивающийся в размерах.

Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я решила: раз уж не жить ни мне, ни Ламиру, следует уничтожить артефакт, чтобы он не достался такому безумцу, как Солтанс. Иначе количество смертей возрастет в разы. Запустив пальцы в лиф платья, достала зеркало.

— Вам ведь это нужно? — я была так спокойна, что в теле не дрогнула ни одна струна.

В глазах Джонатана полыхнул лихорадочный огонь. Магический шар растворился в ночи, освободив руки, которые мгновенно потянулись к артефакту. А я… извлекла на мгновение хрупкий предмет из чехла, продемонстрировала его магу и, вернув в футляр, со всей силы бросила в сторону камня, лежавшего на обочине. С этого момента, время, казалось, остановилось. Я видела безумный взгляд Джонатана, снявшего наконец маску, за которой он прятал истинное лицо, его никчемную попытку спасти зеркало в виде резкого прыжка, слышала истошный вопль: “нет!”, разрезавший ночную тишину, когда раздался звук, напоминающий звон бьющегося стекла. Его скорбь придала мне сил. Это был единственный шанс на выживание.

Я не стала медлить ни секунды и дожидаться, когда немолодой мужчина дотянется до чехла с осколками, поднимется на ноги и попытается придушить меня собственными руками, позабыв о магии, или же поджарит на костре, а подняла ладони и метнула в него полыхающий шар… второй… третий… четвертый… Огромные файерболы, наподобие тех, которыми я разбила зеркала в бальном зале, с невероятной скоростью срывались с моих рук. Такого мужчина не ожидал. Слабенький барьер, который он успел выставить, его не спас. Волна огня протащила Солтаса по земле, так и не позволив ему подняться на ноги, в одно мгновение охватила его одежду, волосы. Мужчина корчился, катался по снегу, но пламя было безжалостно к нему, как и я, продолжая наносить удары.

Едва враг затих, я обессиленно рухнула на колени, однако раздавшийся спустя мгновение стон Ламира заставил опереться ладонями о промерзшую землю, подняться и поторопиться на помощь любимому. Он лежал с закрытыми глазами. Стараясь не обращать внимания на его бледность, опустилась рядом с ним и нащупала пульс. Сердце дознавателя билось так медленно и неровно, что казалось, каждый удар мог быть последним. Прокрутив в памяти слова Джонатана, положила ладони на литые мышцы груди в области сердца, закрыла глаза и мысленно представила, как магия, подобно огненной реке, бежит по рукам, сосредоточивается в кончиках пальцев и перетекает в тело Ламира.

Вдох… выдох… вдох… выдох… Я прислушивалась к ощущениям. Прошла минута или две, прежде чем мой зов был услышан. Мне же показалось, что целая вечность. Кровь в моем теле стала закипать и понеслась по венам с удвоенной скоростью, бросая меня в жар. Я почувствовала, как на лбу проступил пот, а ладони нагрелись так сильно, что от них начал исходить золотистый свет, напоминающий яркие солнечные лучи. И отнять их не было никакой возможности, словно они приросли к мужской груди, которая с каждым ударом новым и более уверенным ударом сердца стала подниматься все чаще. Бордовые и черные вздувшиеся вены, проступавшие сквозь полупрозрачную бледную кожу, начали исчезать, расслабились и мышцы на лице, которые были натянуты, подобно канату. Постепенно свечение сошло на нет, позволив мне убрать руки, но веки Ламир так и не поднял. Ему срочно требовался целитель, ведь больше я ничем ему помочь не могла, хотя очень хотела, но не понимала, что с ним: ни кровотечения, ни ран у него не было.