Паладин. Странствующий рыцарь - Олег Шелонин

Люди гибнут за металл, люди гибнут за металл.

Сатана там правит ба-а-ал! Там пра-авит бал!

Сатана там правит ба-а-ал! Там пра-авит бал!

– Зырг, подержи, – граф передал свой факел троллю и начал расстегивать ремень, на котором висел меч.

– Крестный, – озаботился Кевин, – уже поздно.

– Это еще почему? – рыкнул граф.

– В смысле рано, – уточнил рыцарь. – Пусть хотя бы сначала протрезвеет, а то ведь ничего не почувствует, и наука впрок не пойдет. Давай их сначала вытащим оттуда, дадим проспаться, а потом…

А потом на них набросились упившиеся в зюзю служанки и с хохотом повалили всех на землю, а если точнее, в гигантскую винную лужу, которая покрывала весь каменный пол этой секции подземелья, и начали сдирать со спасательной команды одежду. Оглушительно завизжала Офелия.

– Зырг! – рявкнул юноша, взметнувшись на ближайшую бочку, которая стояла в этом погребе почему-то вертикально, днищем вверх.

Она было огромная, метров в восемь высотой, но тролль сумел докинуть до него девушку, предварительно стряхнув с нее служанок. Юноша поймал герцогиню на лету.

– Атас, шеф пришел!!! – завопил бес с соседней бочки, на краю которой сидел.

Бочка, с вершины которой он только что терзал всем слух, была установлена точно так же, как и бочка, на которой нашли спасение Кевин и Офелия, только вот крышки не было. Гномики ее уже успели выбить.

– Залэгаэм на дно, – хором сказал Авоська с Небоськой.

– Залегаем, – согласился с ними Альберт, болтавший в воздухе ножками рядом с Люка.

И все четверо дружно плюхнулись внутрь гигантской емкости, взметнув вверх фонтаны винных брызг.

– Идиоты!

Только тут Кевин заметил, что к бочке, на которой они оказались, была приставлена лестница.

– Лезь вниз! – подтолкнул к ней девушку рыцарь.

– А ты?

– А я сейчас.

Юноша одни прыжком преодолел расстояние между бочками, вцепился в край соседней емкости, на поверхности которой пускали пузыри Люка и Альберт. Он попытался вытащить сына графа, но тот уже начал погружаться, и рука Кевина не успела его достать. Рыцарь понял, что всех вытащить он просто физически не успеет, особенно гномиков, которые наверняка даже на дне не расстанутся со своими кувалдами, и принял другое решение. Выхватив меч, Кевин одним ударом перерубил железный обруч, опоясывающий верхний край бочки. В лицо ему плеснула ароматная струя. Отплевываясь, рыцарь вонзил меч Треварда в образовавшуюся щель, отпустил руку, которая держалась за край бочки, и заскользил вниз, перерубая по пути все попадающиеся препятствия. Доски распались, и рубиновый поток вынес из погреба всех: и спасателей, и спасаемых.

– Ну, нет! Я не буду ждать, пока он протрезвеет! – донесся до Кевина рык Леона де Рейзи.

Рыцарь выудил Офелию из ароматного потока.

– Зырг, забирай всех наших и тащи в штаб. Остальных тут, я думаю, и без меня воспитают.

– Уже тащу, шеф.

Под мышками тролля болтались гномики, которые, как юноша и предполагал, со своими молотами даже на дне бочки не расстались, на плече, пятой точкой в зенит, висел Люка, мурлыкая себе под нос:

Собрались как-то патриции

Посидеть у Капитолия,

Новостями поделиться и

Выпить малость алкоголия…

Кевин проснулся от деликатного стука дверь. Офелия, спавшая на его груди, тоже проснулась и, испуганно пискнув, юркнула в соседнюю комнату. Рыцарю и его пажу по приказу де Рейзи выделили графские апартаменты в левом крыле дворца на третьем этаже. Юноша торопливо послал ей вслед заклинание личины, снятое перед отходом ко сну.

– Господин рыцарь, – дверь дернулась, заставив вздрогнуть кресло, ножка которого заблокировала дверные ручки, – извините за беспокойство, но граф просит вас спуститься к завтраку… э-э-э… нет, к обеду в штаб на срочное совещание.

– Это оригинально, – пробурчал рыцарь, спуская ноги на пол. – К завтраку-обеду, в штаб да еще и на совещание. Сейчас буду! – крикнул он уже громче и протяжно зевнул.

Солнце было уже высоко. Утомленный ночными приключениями, он со своим пажем-оруженосцем продрых почти до полудня. Впрочем, юноша не сомневался, что все участники ночных событий тоже не встали засветло.

– Фелимор! Труба зовет. Пошли на завтрак-обед-ужин, пока Зырг все не слопал.

– Сейчас, я быстро, – донесся до него голосок Офелии из соседней комнаты, и на душе юноши потеплело.

Он откинулся обратно на кровать, потянулся, как сытый кот.

– Хорошо-то как!

Однако нежиться времени не было. Рывком поднявшись, рыцарь быстро оделся, потоптался около двери, за которой скрылась Офелия, а потом, махнув рукой, скользнул внутрь, помогать герцогине завершать туалет.

– Ой, ну дурак, – раздался оттуда ее звонкий смех, – нас же ждут.

– Подождут.

– Ну, неудобно же…

– Конечно, неудобно. На тебе столько лишнего! Ну и страшна ты в этой личине. Лишнее. Долой!

– Ты ее потом хоть надеть не забудь!

– Обязательно…

* * *

К завтраку-обеду-ужину они, конечно, опоздали, о чем красноречиво говорил сытый вид Зырга, откинувшегося в своем массивном кресле. Граф Леон де Рейзи, хмуро посмотрел на рыцаря и его пажа, перевел еще более хмурый взгляд на гномиков, Люку и сына, который нервно ерзал в своем кресле, норовя встать, но под мрачным взглядом отца опускался обратно, болезненно морщась при этом. Похоже, граф последовал совету Кевина и воспитал отпрыска по полной программе. Гномы и бес мутными глазами смотрели в потолок. Нетронутые блюда с едой стояли перед ними, но они старательно воротили нос, с трудом сдерживая спазмы желудка.

– Прошу прощения, граф, что заставили ждать, – начал извиняться юноша, – но мы с Фелимором так надышались винными парами этой ночью, что долго не могли заснуть.

– Вы-то надышались. А вот кое-кто налакался, – мрачно сказал Леон де Рейзи.

Чувствовалось, что разговор предстоит тяжелый. Гномики, Альберт и Люка понурили головы, приготовившись к разносу.

– Ну, и что вы скажете в свое оправдание? – сурово спросил граф. – Пока все ищут проникших на территорию резиденции преступников, пытаются предотвратить покушение на короля, живота своего не жалея, – Зырг при этих словах согласно закивал головой, поглаживая раздувшийся живот, – вы позволили себе устроить гулянку! Нет, этих двух, – сердито покосился граф на гномиков, – я ни в чем не обвиняю. Они не подданные нашего короля, а потому в поисках принимать участия были не обязаны. Так что против них я ничего не имею…

Гномики попытались кивнуть головами и со стоном отказались от этой попытки.