Легенды крови и времени - Дебора Харкнесс

В отличие от сестры, он извинялся постоянно – и не только за свои проступки.

– Слава богу! – с заметным облегчением вздохнул Маркус. – Она извинилась.

Мэтью поднял дочь, поцеловал в макушку и зашагал к кухне.

Личико Бекки оставалось настороженным, словно она впервые видела свою семью. Бекка сознавала чудовищность недавнего поступка и не знала, как теперь ее примут.

– Привет, принцесса, – сказал Джек, улыбнувшись ей во весь рот.

– Да, Джек, – ответила Бекка, и ее тревоги улетучились.

Не зная, как себя вести в окружении вампиров и их неписаных правил, я стояла с Филиппом на руках и просто ждала, когда Бекку примут обратно в стаю. Филипп вертелся, требуя, чтобы я опустила его вниз. Оказавшись на полу, он вместе с Аполлоном помчался в кладовую за печенюшкой «Чирио» для сестры.

Мэтью протянул Бекку мне. Я поцеловала дочь, крепко прижав к себе.

– Смелая девочка. – Я закрыла глаза, вознося молчаливую благодарность за то, что этот эпизод остался позади.

Когда я вновь открыла глаза, Мэтью рядом не было.

Мэтью бежал по лесу, который начинался сразу за рвом. Он несся так, словно его преследовали гончие из ада. Я обнаружила его с помощью Ракасы, по скорости почти не уступавшей ему, и магического следящего устройства. Это устройство я создала для наблюдения за детьми и назвала драконьим глазом, поскольку в центре помещалась блестящая черная сфера, напоминавшая глаз Корры. Крылья по обе стороны от нее были похожи на стрекозиные. Получился очень полезный магический девайс. На его облик меня вдохновили рисунки из книги Улиссе Альдрованди «История монстров», найденной среди книг Филиппа.

Мэтью я нагнала лишь на другом конце леса, когда он остановился возле кряжистого дуба, чтобы перевести дух. Дуб со всех сторон окружали поля. Когда-то это дерево давало тень пахотным лошадям и крестьянам, устраивавшимся здесь на полуденный отдых. Нынче дуб обеспечивал совсем иную защиту.

Пальцы Мэтью впились в шершавую кору. Его легкие работали с заметным напряжением. Я спрыгнула с Ракасы, завязав поводья.

– Как ты? Как Ребекка? – хрипло спросил Мэтью.

Даже в этом состоянии он прежде всего заботился о тех, кого любил.

– У нас все нормально, – ответила я.

Мэтью прислонился к стволу и медленно сполз вниз, обхватив голову и закрыв глаза.

– Мэтью, человеческие дети тоже кусаются, когда чем-то подавлены, – сказала я, пытаясь успокоить мужа. – Бекка подрастет и оставит эту привычку.

– Вампиры воспринимают это совсем не так. Укус – акт агрессии. Инстинкт заставляет нас укусить в ответ, отразить нападение. Представляешь, если бы Бекка укусила чужого вампира и тот отреагировал бы сообразно своей генетике? Да он раздавил бы ее на месте, и костей не осталось бы. – Глаза Мэтью оставались темными; бешенство крови еще владело им, хотя телесная усталость обычно давала временное облегчение. – Мне понадобилось все самообладание, чтобы не скатиться к привычной реакции. А окажись на моем месте другой вампир, стал бы он сдерживаться? Тот же Герберт?

– Но она еще совсем маленькая, – возразила я.

– Потому-то и запрещено делать вампирами детей, – ответил Мэтью. – Их поведение непредсказуемо, и им недостает самообладания. Новорожденные вампиры проявляют схожие тенденции, но у них хотя бы взрослые тела, способные выдержать наказание.

К нам приближался всадник. Это был Маркус. Я еще не видела его верхом. Ездил он столь же уверенно, как и остальные члены семьи. Но Маркус почему-то решил обойтись без седла и поводьев. Он просто перекинул ногу и оставил веревку, привязанную к лошадиному недоуздку.

– Хотел убедиться, что с вами все в порядке! – крикнул Маркус, осаживая лошадь. – Джек беспокоился. Я пообещал ему, что помогу Диане найти Мэтью.

Я тоже беспокоилась. В этот раз приступ бешенства крови у Мэтью длился дольше обычного.

– Ты действовал замечательно. Редко кто из вампиров сумел бы так, – похвалил отца Маркус.

– Она моя дочь. Я люблю ее, – ответил Мэтью, взглянув на сына. – Но я находился на самой грани ответного удара. Как тогда, с Элеонорой.

И Элеонора умерла. Это было очень давно, в другом мире и при других обстоятельствах, но Мэтью вдруг с ужасом обнаружил: любви не всегда достаточно, чтобы уберечь любимых от расправы.

– И так же я поступил с Сесилией, – прошептал Мэтью, вновь обхватывая ладонями голову.

Маркус был не единственным, кто сражался с воспоминаниями.

– Ты разительно отличаешься от прежнего Мэтью, – твердо сказала я.

– Каким был, таким и остался, – угрюмо возразил Маркус.

– Маркус! – взвилась я. – Да как ты можешь…

– Потому что это правда.

– Джон Рассел всегда говорил, что для де Клермона ты слишком искренен, – невесело рассмеялся Мэтью. – По его словам, я просто спятил, сделав тебя вампиром.

– Тогда почему же ты это сделал? – спросил отца Маркус.

– Ты меня всерьез заинтересовал, – ответил Мэтью. – Я знал, что у тебя есть тайны, но во всем остальном ты был правдив и честен. Я не мог понять, как в тебе это сочетается.

– Значит, причина была не в моем врачебном даре, – иронично усмехнулся Маркус.

– Отчасти и в нем. – (Волна воспоминаний уносила с собой бешенство крови, и я видела это по более расслабленной позе Мэтью.) – Вопрос не в том, почему я превратил тебя из человека в вампира. Лучше ответь, почему ты согласился на мое предложение.

Маркус ответил не сразу:

– В тот момент мне нечего было терять. И еще я подумал, что ты можешь стать для меня отцом, какого я всегда искал.

ДВУСЛОЖНЫЕ СЛОВА

Букварь Новой Англии, 1762 год

absent (отсутствовать)

abhor (ненавидеть)

apron (передник)

author (автор)

Babel (Вавилон)

became (стал)

beguile (развлекать)

boldly (смело)

capon (каплун)

cellar (погреб)

constant (постоянный)

cupboard (буфет)

daily (ежедневно)

depend (зависеть)

divers (разнообразный)

duty (долг)

eagle (орел)

eager (энергичный)

enclose (ограждать)

even (даже)

father (отец)

famous (известный)

female (женщина)

future (будущее)

gather (собирать)

garden (сад)

glory (слава)