Темный дом - Алекс Баркли

Донни сидел в баре «Амазон». В руках его была пятая бутылка пива.

— Ну ты и нажрался, парень. Посмотри, у тебя один глаз — на Техас, а другой — на Арканзас! — крикнул ему Джейк, бармен.

— А как я себе в глаза посмотрю? — спросил Донни.

— Мда… Жаль, папаша твой недоглядел, надо ему было тебе побольше ума через задницу выписывать. — Джейк покачал головой.

— На себя посмотри, — огрызнулся Донни и перевел взгляд на расположенную рядом сцену, где две девушки, блондинка и брюнетка, извивались вокруг длинных полосатых шестов.

Блондинка прервала танец, подошла к стойке и, ткнув острым пальцем в Джейка, закричала:

— Ты когда поднимешь сцену, Джейк?! Меня задолбали твои дальнобойщики. Запомни — я так работать не собираюсь. Тебя бы целую ночь за задницу хватали.

— А ты подставляй не задницу, а сиськи, — сказал Донни, поворачиваясь к девушке. Он потянулся к ее груди, нога его соскользнула с металлической перекладины, и он едва не упал со стула. Девушка ударила его по руке.

— А ты, Донни, вообще сопли подбери. Поонанируй сходи, пока туалет не занят. — Она снова обратилась к Джейку: — Скажи этому хлюпику, чтобы он ко мне не приставал.

Джейк рассмеялся.

— А они у тебя настоящие? — спросил Донни.

— Когда я их трогаю перед зеркалом, они самые что ни на есть настоящие. Мягкие, стопроцентно американские. Но тебе их не видать как своих ушей, даже во сне, — ответила блондинка, не глядя на него. Она постучала костяшками пальцев по стойке, подзывая Джейка.

— Послушай, ну нельзя же завести мужика, а потом его бросить, — сказал Донни, но ни Джейк, ни девушка его не слушали.

— Милашка, сцена останется такой, какая она есть, — проговорил Джейк, нагибаясь к блондинке. — Единственное, что могу тебе посоветовать, — надевать туфли со шпильками повыше.

Девушка фыркнула, бросила на Джейка недовольный взгляд и ушла на сцену.

— Так когда же ты со мной переспишь?! — крикнул ей вдогонку Донни.

Не оборачиваясь, та подняла вверх правую руку с вытянутым средним пальцем.

— Ну, баба, просто чума. — Донни замотал головой. — Так бы и трахнул ее.

Джейк, не обращая внимание на его болтовню, протирал стойку, мурлыча что-то себе под нос.

Донни метнул в его сторону бумажный подстаканник, крикнул:

— Мне уже скоро восемнадцать! Слышишь?

Джейк поднял на Донни глаза.

— Слышу. И что ты собираешься делать? Голосовать на президентских выборах за ее задницу? — ответил он и засмеялся.

В открытой двери бара появился Дюк, приблизился к стойке, сел рядом с Донни.

— Два «Боша», Джейк.

— Привет, Дюк. Ты знаешь, Джейк меня тут обижает, — промямлил Донни.

— Ничего удивительного, — бросил Дюк и прибавил: — Мне нужно поговорить с тобой.

— О чем?

— Да о всякой всячине. Давай допивай пиво, и пошли. — Он стал рассматривать танцующих и вдруг заметил, что кто-то машет ему рукой. Покосившись, он увидел одного из старых мамашиных ухажеров. Губы его злобно сжались, он со стуком опустил бутылку на стол и выбежал из бара.

Машину Дюк вел медленно. На пассажирском кресле, покачиваясь, сидел Донни.

— Донни, ты помнишь, что я тебе тогда говорил? — спросил он. — Эй, Донни! Ты чего? Спишь, что ли?

— Дай поспать, — пробормотал тот.

Дюк хлопнул его ладонью по щеке.

— Проснись, кому говорю.

Донни едва не подпрыгнул.

— Ты рехнулся? За что?! — воскликнул он, повернулся к Дюку, посмотрел ему глаза, и ярость его сразу утихла.

— Ты помнишь, что я тогда говорил тебе? — повторил Дюк дрожащим от злости голосом.

— Помню, помню, — закивал Донни. — А что ты мне говорил? И когда?

— Сегодня у нас все прошло очень просто. Ты вспомни, она же сама напрашивалась.

— Мне так не показалось, — возразил Донни.

— Ты просто не понимаешь. Когда она с тобой разговаривала, она ни о чем не думала, кроме как о пятидесяти долларах. Ты для нее был никто! Жалкая бумажка! — кричал Дюк. — Значит, она сама напрашивалась. Не переживай. Такие девки сами что угодно вытворят, лишь бы деньги в карман засунуть. Донни, шлюха на любое преступление пойдет, гораздо худшее, чем то, что мы с ней сделали, потому что иначе она не сможет купить себе наркотики. Мы с тобой ее просто спугнули. Как ты думаешь, стала бы она приглашать к себе совершенно незнакомого человека только ради полтинника? Понимаешь?

— Ну да, в общем…

— Тогда соберись и перестань ныть.

Джо сидел на кухне и смотрел в окно, на море. Между линией горизонта и берегом, оставляя за собой тонкую белую полоску пены, плыла рыбацкая шхуна. Мягкий ковер приглушил шаги Анны. Он обернулся, когда она уже стояла рядом, вздрогнул. Не говоря не слова, она протянула ему распечатанное электронное письмо.

— Что это? — спросил Джо.

— Не знаю, — ответила она. — Письмо пришло на школьный электронный адрес Шона. Обратного адреса нет, вместо него какой-то бессмысленный набор цифр, букв, символов. Это снимок маяка, сделанный в день похорон Кэти. Но фотографировал не Брендан, а кто-то другой. И находился он где-то неподалеку, через дорогу от дома.

По лицу Джо пробежала едва заметная дрожь.

— Теперь моя очередь задавать вопросы. Что скажешь?

— Ничего. — Джо пожал плечами.

— Так-таки и ничего? По-моему, Джо, ты мне что-то недоговариваешь.

— Не волнуйся напрасно. Calme-tois,[1]— произнес он с сильным акцентом и улыбнулся, но взгляд его оставался мрачным.

И Анна взорвалась.

— Лжец! — закричала она. — Ты постоянно мне врешь. Ты думаешь, я глупенькая? Скажи, да? — Она схватила его за плечи и начала трясти. — Говори, считаешь ты меня глупой или нет?

— Анна, сейчас с тобой невозможно разговаривать, — спокойно ответил Джо.

— Именно сейчас ты мне и ответишь. Я устала. Ты все время от меня что-то скрываешь, постоянно куда-то звонишь, ходишь по кабинету, ездишь по деревне, выспрашиваешь. Что происходит?

— Анна, возьми себя в руки. Ничего не происходит.

— Боже мой! — Она отпустила его, всплеснула руками. — Джо, требую от тебя ответа немедленно — ты прощаешь мне все или нет? Сколько это может продолжаться? Сколько ты будешь еще казнить меня?

Он изобразил недоумение. Анна ударила его по плечу, вскрикнув:

— Connard![2]