Застывший шедевр - Инесса Рафаиловна Давыдова

– Мы тоже!

Опять послышался крик Бирка, но уже ближе, и Кира невольно взглянула в сторону коридора.

– Если закричишь, я снова тебя вырублю. Поняла? – угрожающе прошипел Чингаров и показал на электрошокер.

Кира нервно сглотнула и заверила его, что будет делать все, что он скажет.

Несколько секунд его рука покоилась на любимом инструменте, а глаза неотрывно буравили свою жертву. Настроение резко переменилось, Чингаров опробовал заточенное острие спицы и отложил вестницу смерти в сторону. Приподнял Киру и подставил ей под спину сколоченный из ДСП ящик.

– Так, выходит, я у тебя последняя? – спросила она после паузы.

– Нет, последним будет брат. Сейчас он сушится в прозекторской.

Кира зажмурилась. Бирк снова оказался прав! Цапакин действовал один, в обход Чингарова. Это был ее шанс, вот только разыграть этот козырь нужно с умом, не подрывая авторитета наставника, иначе она вызовет на себя волну негодования и ускорит свой конец.

– В прозекторской ты его не найдешь. Вчера его тело доставили вместе с головой твоего деда в наш офис. На моем телефоне есть фото. – Кира кивком показала на входную дверь.

– Заткнись! Ты врешь! – Чингаров отвесил ей пощечину.

Голова Киры дернулась, она закрыла глаза и застонала от боли.

– Думаешь, я тупой? Почему следаки такого высокого о себе мнения? Мы тоже книжки читаем и изучаем ваши методы. – Он скривился и осклабился: – И знаешь, что я тебе скажу? Ваши книжки – полное дерьмо!

– Проверь прозекторскую… – прошептала Кира. – Артура там нет.

– Еще чего! У меня время на исходе.

Он схватил спицу, накрутил на тупой конец круглый набалдашник. Приставил острие к ее груди в область сердца. Кира вперила в него полный боли взгляд. Если ей придется вот так умереть, она не потратит последние секунды на мольбу и плач. В сознании мелькнула идея, и она ее тут же озвучила:

– При транспортировке экспозиция развалилась, – с наигранным сочувствием произнесла она. – Артур упал, руку, что держала меч, оторвало. Когда мы открыли ящик, голова твоего деда выкатилась нам под ноги…

– Нет! Нет! Нет! Он не мог! – Чингаров отполз от Киры, из глаз брызнули слезы. – Вот почему Караваджо молчит. Он знает, что не получит подарка.

– Кира! – послышался голос Бирка совсем близко.

На свой страх и риск она закричала что есть силы:

– Расмус! Я в круглой комнате!

– А-а-а-а-а! Сука! Ты все врешь! Веня сказал, что ты будешь меня обрабатывать, врать, торговаться до последнего! – Вольдемар двинулся на Киру.

Включилась система кондиционирования, температура в комнате начала стремительно понижаться. Чингаров замер. Его решительность мгновенно улетучилась. На лице отразился страх.

– Черт! Кто включил кондиционер? Моя кожа! – Он пытался соскоблить с себя пластификатор, но состав быстро твердел и трескался кракелюровой сеткой. В движениях появилась скованность.

Шаги Бирка уже были слышны в коридоре.

Чингаров отскочил в сторону и истошно закричал:

– Нет! Нет! Нет! Какой же он гад! Гнида! – Чингаров застыл в нелепой позе, лишь лицо его все еще кривилось в болезненных гримасах.

Бирк выскочил из темноты коридора и мгновенно оценил обстановку.

– Кира! Ты цела? Он тебя не тронул? – Бирк отшвырнул ящик и опустил ее на пол, начал ощупывать руки и ноги. – Судорог и признаков гипоксии нет?

– Я не могу пошевелиться.

– Знаю, Цапакин сказал, что тебе ввели миорелаксант.

– Что с ним? – спросила Кира, кивком показывая на Чингарова.

– Я включил систему вентиляции и кондиционирования на максимум. Когда увидел, что девятая ниша пуста, понял, что тебя похитил Вольдемар. Вспомнил, что его тело было обмазано тем же составом, что и тела других обитателей ниш. На доске в кабинете Цапакин написал формулу пластификатора. Я заметил, что заключительным этапом пластификации тела было его охлаждение.

Бирк подошел к закоченевшему телу и изучил его со всех сторон. Чингаров все еще корчился от жуткой боли, звуки в горле чем-то блокировались, он хрипел, изо рта вытекла струйка крови.

Раздался глухой взрыв, дверь сорвалась с петель и отлетела к центру комнаты, чуть не задев майора. Бирк вовремя среагировал, опрокинул ногой стол, загородивший Митяеву, тем самым предотвратив удар. От грохота Кира закричала и зажмурилась, а когда поняла, что Бирк буквально спас ей жизнь, зарыдала в голос.

В комнату ворвался спецназ, Бирк показал им в сторону коридора.

– Он где-то там, в лабиринте, – без особого энтузиазма сказал он и подтащил Киру к себе. Хотел взять на руки, но кто-то его опередил.

– Я сам!

Кира подняла голову и увидела Алана.

– Едрен батон! – Лимонов уставился на обитателей ниш. – Кто это?

Не в силах говорить, Бирк жестом показал, что все ответы даст потом, а сейчас ему нужно выйти на воздух.

– Где Цапакин?

– Гонял меня по коридорам, имитируя расправу над Кирой, но, как выяснилось, это была запись. Андрон, вызывай экспертов и технарей. Нужно как можно быстрее разобраться с его картотекой и компьютером. Уходить Цапакин планировал один. Заморочил Вольдемару голову об их будущей «миссии» и отвлек новым сюжетом, а сам сбежал. Я насчитал минимум два пути отхода, углубляться не стал, искал Киру.

– А с этим что? – Полковник показал на Чингарова, все еще издающего всхлипывающие звуки.

– Ему мы уже не поможем. Обладатель девятой ниши, считай, труп.

Глава восьмая

10 июля 2012 г., Московская область, Нахабино

Столбик термометра едва поднимался до пятнадцати градусов тепла. Кира стояла у панорамного окна оранжереи и смотрела, как на деревья налипают клочья рыхлого серебристого тумана. Бирк и его адвокат обсудили сумму отступных и форс-мажорные обстоятельства. Расмус сказал, что сам купит квартиру в рамках вознаграждения по контракту. Кира же от денег наотрез отказалась, мотивируя тем, что попросту их не заработала.

За прошедшую ночь, что она провела в одиночестве – Бирк приехал в коттедж только под утро, – она сроднилась с мыслью о том, что ей предстоит вернуться к прежней жизни. В первый день внезапно обрушившейся свободы ей, как ни странно, хотелось побыть с семьей. Кира как раз думала о том, что первым делом расскажет Асе о предстоящей учебе, когда Бирк окликнул ее и попросил поставить подпись на акте о расторжении контракта.

– Так что ты решила? Поживешь в квартире моей матери?

– А у меня есть выбор? – резко бросила она и поставила на документе размашистую подпись.

– Не говори глупости, конечно, есть!

Ранее Кира уже прикинула расходы на аренду квартиры и поняла, что испытывать судьбу нужно разумными порциями, поэтому хоть и нехотя, но дала согласие.

– Иногда я буду появляться в комнате матери, в трудные моменты меня это поддерживает, придает сил. Так что не