Рамакришна и его ученики - Кристофер Ишервуд

– И вот его пес!

Один из его учеников вспоминает такую историю: как-то вечером Шивананда сидел в своей комнате в Белурском монастыре, а с веранды внизу доносился громкий смех юных послушников. Шивананда улыбнулся и пробормотал:

– Как же они хохочут – похоже, они счастливы! Оставили свои дома и семьи в поиске блаженства… О Учитель, даруй им блаженство!

Он умер в феврале 1934 года.

Хари Натх Чаттерджи (Турьянанда) родился в северной части Калькутты в 1863 году. Будучи брахмином, Хари с юных лет проникся брахминским идеалом ортодоксии и аскетизма. Он совершал по три омовения в день, просыпался рано, чтобы успеть до зари прочитать наизусть всю Бха-гавадгиту, спал на голом полу, да и большую часть ночи проводил в медитации, ел только самую простую пищу. Хари до такой степени изнурял себя суровой жизнью, что перепуганные родители уговаривали его смягчить эти правила, но он твердо решил закалить себя и научиться обходиться лишь самым необходимым. При всей своей ортодоксальности, Хари не был тупым фанатиком – учась в школе, руководимой христианскими миссионерами, он никогда не пропускал занятия по Библии, от которых другие индусские дети старались уклониться. Хари привлекали книги по любой религии.

Хари было всего четырнадцать, когда он впервые увидел Рамакришну. Услышав, что Рамакришну ожидают в доме по соседству, Хари собрал ровесников, чтобы взглянуть на тогда уже знаменитого Парамахамсу – почетный титул монаха, познавшего Брахман. Подъехал экипаж, и мальчики увидели Рамакришну с его племянником Хридаем. Хридай первым вышел из экипажа. Вот как позднее Хари вспоминал свои впечатления:

– Он был хорошо сложен. На лбу – крупный кружок, нарисованный красной краской. К правой руке привязан

золотой амулет. Сразу видно было, что это человек сильный и очень практичный.

Хридай помог выйти Рамакришне. Мальчик, наблюдавший из толпы, сразу приметил худобу последнего.

– На нем была рубашка и туго повязанное дхоти. Он явно не понимал, где находится, и казалось, что из экипажа помогают выйти пьяному. Но какое у него было удивительное лицо! От него будто исходило сияние. И я тогда подумал: вот я читал в священных книгах про великого святого Шукадеву, уж не Шукадева ли это? Но тут сбежался народ, их окружили со всех сторон и повели на второй этаж. Я пошел вслед. Когда Парамахамса немного пришел в себя, он открыл глаза и увидел на стене большую картину, изображавшую Мать Кали. Он сразу поклонился ей и запел гимн в ее честь – таким проникновенным голосом… Невозможно описать, какие удивительные чувства вызывало это пение. А потом Рамакришна стал говорить о разных духовных проблемах.

Вторично Хари увидел Рамакришну только спустя два-три года, вероятно году в восьмидесятом. Хари приехал с друзьями в Дакшинешвар. Рамакришна сразу распознал в нем будущего ученика и пригласил приезжать по будням, когда бывало меньше народу.

Однажды Хари спросил Рамакришну:

– Учитель, как можно совсем освободиться от похоти?

В ответ он услышал, что похоть есть лишь одно из проявлений витальной силы. Пытаться подорвать эту силу бессмысленно. Осуждать ее как зло – нелепо. Ее нужно направить к Богу – вот и все.

В другом разговоре Хари признался, что испытывает ужас перед женщинами и просто не может находиться вблизи от них.

– Глупости ты говоришь! – оборвал его Рамакришна. – Как можно презирать женщин – они же проявления Божественной Матери! Склонись с почтением перед ними – это единственный способ не оказаться сексуально порабощенным женскими чарами. Ненавидя женщин, ты попадаешь в капкан!

Став Свами Турьянандой, Хари почти тринадцать лет провел в странствиях. Он переходил с места на место, медитируя иногда в полном одиночестве, иногда в обществе Брах-мананды, Сарадананды или Вивекананды. Было время, когда он терзался сомнениями, когда говорил себе, что каждый в мире занят чем-то полезным и только он бессмысленно бродит по свету. Измученный мыслями, он заснул под деревом и увидел сон. В этом сне он видел самого себя спящим под деревом, в то время как его тело разрасталось во всех направлениях. Тело все увеличивалось и увеличивалось, пока не заполнило весь мир. Тут ему в голову пришло: отчего же он считает, что без пользы проводит жизнь? Крупица истины способна затмить целый мир заблуждения. Вставай и познавай истину. Величественней этого нет ничего на свете.

В 1899 году, собираясь во вторую поездку по Америке, Вивекананда стал уговаривать Турьянанду поехать с ним, говоря, что желает показать Западу идеального индийского санньясина. Турьянанда сначала отказался – ему хотелось продолжать жить в привычной обстановке, строго и чисто, соблюдая все правила ортодоксии. Но братья монахи присоединились к Вивекананде, а когда сам Вивекананда обнял его и со слезами стал просить о помощи, Турьянанда сдался.

Он решил, что к поездке нужно подготовиться, и спросил ирландскую ученицу Вивекананды, получившую имя сестры Ниведиты, как ему следует вести себя в Америке. Сестра Ниведита взяла со стола нож и, держа его за лезвие, протянула Свами ручкой вперед.

– Все очень просто, – сказала сестра Ниведита, – когда вы что-то даете другому, всегда протягивайте другому удобную и приятную часть, а неудобную и неприятную оставляйте себе.

Оснащенный этим единственным наставлением, Турьянанда в июне того года отправился на встречу с Новым Светом.

Инстинкт не подвел Вивекананду: Турьянанда оказался именно таким Свами, в котором нуждались американцы. Незадолго до приезда Вивекананды с Турьянандой один из них писал:

«Нам не нужен вестернизированный Свами, бизнеса и лекций в Америке хватает без него. Мы хотим видеть простого созерцательного человека».

Лекции Турьянанде были не по душе, поэтому он сосредоточился на работе с несколькими избранными. В 1900 году один из американских последователей Вивекананды предложил ему в дар земельный участок в долине Сан-Антонио, в калифорнийском округе Санта-Клар, с тем чтобы открыть там ашрам – обитель. Вивекананда принял дар и убедил Турьянанду поселиться в ашраме, который получил имя Шанти-ашрам. Шанти означает мир, этим словом, как благодарением, завершаются молитвы.

В августе 1900 года Турьянанда с дюжиной американских последователей проделал сложный путь от Сан-Франциско на пароме через залив, поездом до Сан-Хосе, дилижансом вокруг горы Хэмилтон до пункта, где группе пришлось разделиться и оставшиеся до ашрама двадцать две мили добираться кто как мог – кто верхом, кто на велосипеде, кто на повозке. Путешествие по гористой и голой местности пришлось на самое жаркое время года. Одна из путешественниц потеряла сознание от жары. На участке не было ничего, кроме крохотного домишки с пристройкой вроде сарая, так что ночевать приходилось под открытым небом, а воду доставлять за шесть миль. К тому же они не захватили с собой достаточно припасов, и даже Турьянанде, закалившему себя для жизненных трудностей, случалось падать духом.

Но неделя проходила за неделей, и жизнь понемногу налаживалась. Из Сан-Франциско прибыли палатки и продовольствие. Выстроили хижину для медитации. Начались занятия по Гите. Каждый с удовольствием выполнял порученное ему дело. Быть все время вместе со Свами, слушать его рассказы о Рамакришне, наблюдать его реакцию и выслушивать замечания по поводу ежедневных событий, медитировать при нем и под его песнопения – это уже само по себе было духовным воспитанием. В ашраме соблюдались принципы вегетарианства и ненасилия. Как-то раз под деревянным настилом в палатке Свами обнаружилась гремучая змея. Обитатели ашрама сошлись на том, что убивать ее не надо, поймали змею в веревочную петлю, отнесли подальше и выпустили, обрезав веревку у самой шеи. На другой же день змея снова появилась – с той же веревкой вокруг шеи. Ее прозвали «змеей в галстуке».