Академия Сказочных Созданий, или Яга дракону не товарищ! - Надежда Сакаева

От греха подальше отошла от непотребной комнаты почти в самый конец коридора, но мстить за невольное вмешательство мне, к счастью, не стали.

Ну что, с третьего раза может повезет?

Повезло, только наоборот. Теперь я угодила к тому самому козлу, который Мартышкин, или Мартынов.

Он не спал — распахнул дверь сразу. В одних брюках, торс голый, волосы растрепаны.

Увидел меня, захлопнулся. И даже, вроде, замком щелкнул. Что-то мне это жутко напоминает.

Постучалась снова, но не дождавшись ответа толкнула дверь.

— Ты пришла меня добить? — обреченно спросил козел, закатив глаза.

— Нет, я просто дорогу спросить хотела. Заблудилась, понимаешь ли, — пожала плечами. — Учти, что не уйду, пока ты меня не проводишь.

Видимо, мой голос звучал достаточно уверенно.

Козел вздохнул, накинул рубашку и вышел в коридор вслед за мной.

— Чего ты ко мне прицепилась то? Больше донимать некого? У тебя же был тот… ну, эльф…

— А ты, значит, следишь за моей жизнью? — ответила вопросом на вопрос, надеясь, что он не станет настаивать.

О том, что случилось с Алексом, говорить не особо хотелось.

— Нет, — фыркнул оборотень. — Просто этот принц весьма известный тип.

— И тем удивительней, что ты не слышал о нашем расставании. Со мной после этого вся женская часть Академии не разговаривала.

— Всегда знал, что вы, бабы, стервы.

— Не обобщай, — я погрозила пальцем. — Если мы стервы — то вы коз…

Осеклась, искоса глянув на спутника. А ну как обидится. Ведь он реально козел.

Оборотень не обиделся, лишь заржал, словно был не рогатым копытным, а самой настоящей гиеной.

— А ты забавная, — отсмеявшись, сказал парень.

Кстати…

— Как тебя зовут? — спросила, поняв, что знаю только его фамилию, и то не до конца.

— Федя.

— О, хоть одно нормальное имя! — искренне обрадовалась. — А я Маша.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся Федя. — А ты, оказывается, не всегда такая придурошная.

— Ну спасибо. А ты, выходит, не всегда такой козел, — отшутилась.

Мы как раз дошли до знакомых мест.

— Ладно, надеюсь больше не увидимся, — почесал затылок мой рогатый знакомый.

— Не надейся, в одной Академии учимся, — усмехнулась я.

Добравшись до комнаты, завалилась на кровать, закинула руки за голову.

Встреча с Федей помогла немного развеяться, но теперь, когда осталась в одиночестве, вновь накатили грустные мысли.

Неужели Змий сегодня был серьезен? Неужели он и правда больше не хочет быть со мной? А я?

Слова не были сказаны, но я ведь знала, что чувствую. Знала, что… люблю его.

Да, люблю. И буду любить, что бы он там не говорил и не думал.

Ничего, пройдет время, и он остынет. Я ведь понимаю, что накосячила, что сама виновата. Но все исправимо. Все решаемо — и это решится.

Ничего не менялось. И само собой точно решаться не собиралось.

Я исправно ходила на лекции, старательно писала конспекты, зубрила материал и вела самую наискучнейшую жизнь без намека на дурные поступки, но ничего из этого не помогало. Змий оставался так же отстранен, не подавая намеков на возможность новых отношений.

Это злило дико — хотелось пойти к нему посуду бить, ногами топать и разборки устраивать. Но я, как примерная девочка, себя сдерживала, опасаясь натворить глупостей и окончательно все испортить. Пусть лучше хоть как-то, чем вообще со мной разговаривать не будет.

О смерти Алекса в Академии по-прежнему молчали, хотя один раз, сквозь окно, я видела высокого мужчину с острыми ушами и серебристой, изящной короной. Возле входа в замок его встретил Змий, передав внушительную сумку — так я поняла, что это был отец Алекса, король темных эльфов. Холодно кивнув декану, мужчина развернулся и пошел прочь, но уже у самых ворот остро глянул в сторону Академии. На секунду мне даже показалось, будто во всем замке он смотрит именно на меня, и я поспешила задернуть шторы.

Прошел месяц, начались экзамены, которые я, в свете усиленной учебы, сдала без проблем.

Ну почти.

С магиматикой вышла накладка — пытаясь сосчитать максимальную массу верблюдов, способных пройти сквозь игольное ушко, я нагородила такой чуши, что профессор долго закатывал глаза и пытался сжечь мою зачетку. Чтобы посыпать пеплом свою голову, ага.

— Вы позор на моей карьере, Велесова, — сказал он под конец. — Никогда прежде не встречал такую магиматическую бездарность.

В ответ я лишь пожала плечами. Ну а что, у всех есть слабые стороны.

Зато на истории измерения Змий меня валить не стал. Он даже спрашивать ничего не хотел, молча расписавшись, однако я настояла. Вытянула билет, оттараторив материал без единой запинки, только это его не сильно вдохновило, хотя я и старалась.

— Наконец-то все! — радостно воскликнула Ульяна, врываясь в комнату.

Она только что сдала последний экзамен. Мы с Буланной, закончившие чуть раньше, дружно поздравили ее.

— Домой! Родных увижу и свою речку, — болтала русалка, собирая вещи. — А там и Лита наступит. Ты, Маш, на каникулы в человеческий мир вернешься?

— Куда ж еще мне деваться? — ответила, меланхолично глядя на суету.

Мне бы тоже стоило паковать чемоданы, да только, если сделаю это — то придется признать, что уеду. И не увижу Змия до следующего учебного года. А этого совсем не хотелось. Пока вещи тут — есть еще какая-то надежда, что все не окончится вот так банально-глупо.

— Я к тебе в гости заскочу, — пообещала Уля. — Как раз два мира сольются, и повидаемся. У тебя речка, озеро или пруд рядом есть?

— Есть. Напишу тебе адрес, — отмахнулась, не слишком представляя, как сказочное существо сможет что-то найти в реальном мире.

— Не грусти, — на колени прыгнул Мрак, потеревшись лбом о мои руки. — У тебя все еще есть я.

Почесала кота за ухом, печально вздохнула. Есть, он может, и есть, да только мне этого мало.

В день отъезда решила еще раз поговорить со Змием, однако его кабинет пустовал. Не придумав ничего лучше, отправилась в библиотеку. Глядишь, старичок идею дельную подкинет, где декана отыскать.

— Маша? — удивился Кощей. — А я думал ты с ребятами прощаешься.

— Нет, я… вы Змия не видели?

— Видел. Он готовится к обратной телепортации студентов, просил не мешать ему. Вы так и не помирились? — старичок грустно вздохнул.

— Не помирились, — эхом ответила я. — Говорит, что простил, но больше ничего не хочет.