Не могу отвести глаза - Кейси Майклз

— Я же сказал тебе, что пересмотрел свои взгляды. Я уже неделю кляну себя за глупость. — Он ухмыльнулся. — А ты очень богата?

Шелби отвела глаза.

— Очень, — призналась она. — И это все еще тебя беспокоит, да? Я всегда подозревала, что мужчины хотят жениться на мне из-за моих денег, но никогда не думала о мужчине, который не пожелает жениться на мне из-за того, что у меня есть деньги. Пока я не выйду замуж или пока не стану немного старше, я просто получаю средства на содержание с доходов, но потом все деньги перейдут ко мне, и я смогу распоряжаться ими по своему усмотрению. Это действительно станет для тебя проблемой? Если да, то я откажусь от наследства.

— Ты бы это сделала, Шелби? Ты отказалась бы от денег, чтобы сделать меня счастливым? И жила бы на мои доходы… они не такие уж маленькие, между прочим.

Она кивнула. Твердо, решительно.

— Ничего себе, — смутился Куинн. — Э… а о какой сумме мы говорим?

Шелби опустила глаза.

— О тридцати миллионах долларов.

Куинн отступил и вытер ладонью внезапно пересохший рот.

— Тридцать миллионов, — повторил он. Потом издал короткий саркастический смешок. — Ты отказалась бы от тридцати миллионов долларов. Ради меня. Бог мой!..

Шелби отошла от стены, наклонилась, сорвала одинокий одуванчик, повертела его в пальцах.

— Так что, ты хочешь, чтобы я от них отказалась? — Куинн засмеялся. Расхохотался так, что опустился на траву, потянув за собой Шелби.

— Дорогая, может, я и не самый умный в мире человек, но у меня что, на лбу татуировка «идиот»?

— О, Куинн! — Шелби упала в его объятия. — Я так тебя люблю!

Он приподнял ее подбородок, думая, что сейчас самый подходящий момент прекратить разговоры и поцеловать любимую женщину. Но она высвободилась из его рук и поднялась.

— Я должна сделать еще одно признание.

Куинн тоже встал и пристально посмотрел на нее, пытаясь собраться с мыслями.

— Какое? Ты ешь крекеры в постели? Поздно просыпаешься по утрам? Не умеешь готовить?

Шелби сердито прищурилась.

— Ты прекрасно знаешь, что я не умею готовить. Но я не об этом. Я про… про… в общем, я получила по почте это письмо. Письмо с угрозами, в котором мне велели убираться из города. А потом была попытка похищения, помнишь?

Куинн стиснул зубы.

— Помню.

— Я подозревала тебя. Поняв, кто ты, я подумала, что, может быть, ты устал от своих обязанностей няньки и послал это письмо, желая напугать меня и вынудить уехать домой, а сам решил оставить эту работу и заняться каким-нибудь делом поинтереснее.

Куинн схватил ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза.

— Шелби, я оставил эту работу, как ты это называешь, на следующее утро после нашего похода в кегельбан. Именно тогда я осознал, что все это гораздо больше, чем бизнес, что ты очень много значишь для меня.

— О! Это… это очень мило. Но разве ты не сердишься на меня за то, что я считала тебя автором письма?

— Писем, Шелби, во множественном числе. Раз уж мы тут исповедуемся друг другу, позволь мне признаться, что я проник в вашу с Брендой квартиру, порылся в твоей сумочке и нашел первое письмо. Потом извлек второе из твоей почты в то утро, когда была попытка похищения. Официально я не был при исполнении, но все равно делал свою работу. И — нет, я не сержусь, что ты подозревала меня. Жаль, что я не додумался до этого, поскольку тогда точно поговорил бы с тобой, а не позволил тебе затащить меня в постель.

— Затащить тебя в постель! Да ты…

— Понял. — Куинн нахмурился. — Но я провел расследование, попытался узнать, кто послал письма, кто нанял этих громил. И я полагаю, вернее, я вполне уверен, что это был Уэстбрук.

— Паркер? — Шелби вспомнила, что подозревала Паркера, но отмела эту мысль. — Не понимаю. Зачем ему все это?

— Я думал об этом. — Куинн взял ее ладони в свои. — Он знал, что ты здесь… все знали, где ты, моя милая, ты не слишком-то хорошо замела следы. Он мог приехать сюда, сказать, что любит тебя, упросить вернуться домой.

— Едва ли. Ведь Паркер знал, что я его не люблю. Значит, он пытался напугать меня и тем самым заставить вернуться? Но я не собиралась уезжать надолго. Почему он не мог подождать?

Куинн поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Во-первых, любимая, Паркер, видимо, догадался, что я затеял свою игру, и забеспокоился, как бы я не преуспел. Но есть еще одна причина, о которой мне бы нз хотелось тебе говорить.

Она сжала его руки.

— Скажи.

— Хорошо, но дело вот в чем: чтобы узнать это, я не нарушал законов, балансировал на грани. Уэстбрук — банкрот, моя милая, хуже чем банкрот. Он утаивал доходы с денег своих инвесторов, растрачивал основные средства, и если в скором времени Паркер не получит твоего небольшого наследства, он, возможно, отправится в тюрьму.

Шелби задумалась.

— Мне все равно, — наконец сказала она.

— Слава Богу, потому что это еще не все. У него есть любовница.

Шелби ухмыльнулась.

— Теперь мне на самом деле все равно.

— А это еще лучше, потому что у Паркера их две. Шелби рассмеялась, испытывая огромное облегчение.

— Я полагала, что все дело во мне. Считала, что меня невозможно любить, так как я холодная. Но дело не во мне, а в нем. О, Куинн, как же мне хорошо!

— Так хорошо, что ты наконец позволишь мне поцеловать тебя?

Шелби улыбнулась ему.

— Сейчас узнаем. А ты очень сильно хочешь поцеловать меня?

Куинн привлек ее к себе.

— Кажется, я умру прямо здесь и сейчас, если немедленно не поцелую тебя. Ты это хотела услышать?

Шелби обхватила затылок Куинна и нагнула его голову.

— Как говорит Бренда, меня это устраивает…

— Сомертон? Это я, Шелби.

Она сосчитала до трех, пока Сомертон приходил в себя, и улыбнулась, когда он сказал:

— Шелби? Шелби, это правда ты? Как ты? Где ты?

— Ты прекрасно знаешь, где я, Сомертон Тейт, и все время знал. Поэтому и послал Куинна присматривать за мной. За что тебе моя вечная благодарность. Не хочешь спросить, почему я звоню? Я хочу, чтобы ты первый узнал, что мы собираемся пожениться.

Шелби слышала, как восхищается ее звонком Джереми, затем Сомертон, прикрыв рукой трубку, сказал что-то вроде:

— Выходит замуж. Да. Так она сказала. Что? Да-да, я это сделаю. Уверен, сестра оценит твой вклад в ее платье и цветы. А теперь успокойся.