Безликий. Возрождение - Владимир Поляков

Тварь пока была еще далеко от нас, как минимум в полусотне метров. Она едва успела показаться из-за поворота, а ее скорость оставляла желать лучшего. Для нее самой, естественно, ибо давала возможность столкнувшимся с ней людям смыться как можно скорее практически со стопроцентной гарантией на успех. Но это лишь в случае, если у нее не было какого-то способа значительно ускорить свое передвижение. Бежать? Не стоит. Лучше уж покончить с объявившимся чудом-юдом, да поскорее, пока к нему не прибыло пополнение. Откуда? А хрен его знает, в Городе всего можно ожидать.

Вновь часть сознания переносится в оружие, оно становится продолжением меня, я начинаю «видеть» его глазами – глазами всех трех змеиных голов, и чувствую их неукротимое желание сорваться в атаку. Расстояние, разделяющее меня и цель… Чепуха, в мире хаоса расстояние – вещь очень переменчивая, не имеющая ровно никакого значения, да и в мирах кошмарных снов, зачастую переходящих в реальность, расстояние между охотником и жертвой способно исчезнуть в мгновение ока. Охотник и жертва – два термина, сливающихся в единое целое и столь часто меняющиеся местами. Ну, не столь часто, это я приврал, но зачастую до того неожиданно, что сам факт подобного доставляет невообразимое эстетическое наслаждение.

Никогда нельзя терять осторожность, пусть она граничит с паранойей, порой заставляя отказываться от, казалось бы, самого легкого варианта достижения цели. Иначе… Иначе охотник может поменяться местами с тем, кого он самонадеянно посчитал жертвой. И высшим счастьем тогда для него будет выбраться из западни, куда он попал! Многим же не удается сделать и этого.

Причитающая тварь, походившая на червяка-мутанта, явно не понимала недолговечности статуса охотника и перехода в разряд жертв из-за собственной самонадеянности. Вряд ли она и думать-то была в состоянии. Впрочем, пора этому омерзительному созданию просто сдохнуть и не отравлять мир своим присутствием. Три гибких змеиных тела, отсвечивая в тусклом свете ламп своей антрацитовой чешуей, бросились на свою жертву. Теперь я уже не смотрел на мир их глазами, но продолжал ощущать их, как обычные люди ощущают собственную руку. Полное слияние с оружием, о таком я-Безликий только слышал, причем до того смутно, что понять что-либо из разрозненных сведений было практически невозможно.

Полсотни метров – всего ничего для магии хаотов, где пространство и время всего лишь легко устранимые препятствия, так что три лоснящихся каната со смертоносными пастями на концах впились в голову твари, не теряя при этом контакта с моей рукой. А может, разорвать мою руку и столь уютно расположившееся на ней оружие отныне просто невозможно?

Отдергиваю «канаты» назад, и за какую-то долю секунды они вновь свертываются в плеть-трезубец. Что там с тварью? Ф-фу, все нормально. В смысле это уродство, украшенное теперь тремя внушительными, но аккуратными дырками в голове, еще стоит на месте. Такое бывает, просто тело не успело осознать, что уже мертво, как и полагается существу с безнадежно разрушенным мозгом.

– Твоя рука, – Шэрол недоуменно смотрит на меня, в ее глазах светится полное недоумение. – Она изменилась и теперь больше похожа на нескольких змей, которых кто-то связал воедино.

– Правда? – одного брошенного взгляда достаточно, чтобы безоговорочно признать правоту спутницы. – Магия хаотов порой выкидывает экстравагантные фортели, но это небольшая плата за ее эффективность. А внешний вид, – губы расплываются в легкой улыбке. – Что может быть проще смены облика, тем более если эти изменения вызваны магическим воздействием?

Да уж, для не слишком привыкшего к подобным зрелищам оккультиста, а уж тем паче с точки зрения простого человека моя рука выглядела, скажем так, несколько пугающе. Начиная с локтя, рука была покрыта чешуей, мягко переливающейся всеми оттенками черных и темно-зеленых цветов. А пальцы и вовсе превратились в нечто не свойственное человеческому организму – три из них представляли собой тех самых змей крайне агрессивного вида. Хорошо еще, два остальных внешне почти не изменились. Хм, разве что внешне, да и то с некоторой натяжкой. Они покрылись все той же чешуей, да ногти приобрели остроту хирургического скальпеля.

Интересный вид, даже некая эстетика есть. Стиль также присутствует, пусть и оригинальный. А впрочем, оригинальность – хорошая штука, гораздо хуже нее простая и скучная обыденность. Омерзительнее же всего банальность, что за ничтожное время способна окрасить окружающую реальность в пошловато-веселенький колер, который столь нравится всяким обывателям.

Естественно, я в мыслях не держал и намека на то, чтобы избавиться от нового, весьма перспективного источника магической силы. Но вот несколько сгладить внешние изменения было просто необходимо. Пришлось нырнуть в глубины памяти, извлекая оттуда не ставшие привычными людские кошмары и фантасмагоричные видения, а самые обычные сны. Сны, где не было ни боли, ни смерти, лишь вполне естественные человеческие желания и мечты. Перелистываю их, как страницы запыленной книги, которая не открывалась уже не один десяток лет, надеясь обнаружить там нужное мне видение.

Вот оно. Желание человека с искалеченной рукой вернуть все на свое место, навязчивым лейтмотивом проходящее через все сновидение. Осторожно, опасаясь повредить хрупкую конструкцию, вытягиваю из вязкой глубины сна это навязчивое желание, облекая его подобием реальной плоти, натягивая уже на свою руку.

Мягкий, невесомый шелк, покрывающий латную перчатку – именно такая аналогия пришла на ум, когда контуры чешуйчатой руки подернулись легкой дымкой, и спустя несколько секунд на их месте красовалась самая обычная человеческая рука. Единственное отличие – кожа была несколько сероватого оттенка. Но стоило посмотреть другим зрением, как обманчивый внешний вид испарялся подобно капле воды на раскаленном асфальте, открывая истинную картину руки-оружия, инструмента магии хаоса.

– Хорошая маскировка, – заметила Шэрол. – Любого обычного человека введет в заблуждение. Только не обольщайся, даже я при желании могу посмотреть сквозь эту обманку.

– Смотри на здоровье, мне не жалко. Это так, для соблюдения норм приличия, и не более того. Нет, при желании я могу сделать эту иллюзию более вещественной, почти что реальной, но тогда не в пример сложнее будет скинуть ее, когда понадобится воспользоваться силой хаоса. Сейчас же с этим не возникнет никакой проблемы.

Идеально ухоженная рука моментально исчезла, и на ее месте оказалась закованная в чешуйчатую броню лапа. А теперь обратно. Достаточно было даже не усилия, всего лишь желания, и вновь обычному взору предстала рука человека.

– Такой сменой облика можно напугать любого, кто в своей жизни не видел ничего более страшного, чем фильмы ужасов.

– Пожалуй, я соглашусь с твоим предположением, Шэрол. Смена стандарта чем-то иным, находящимся вне привычного круга вещей и понятий, способна ввести некоторых людей в состояние ступора, а иногда и нанести серьезный удар по психике. Я непременно постараюсь как следует обдумать этот вопрос. Позже, при наличии свободного времени.

– А когда оно у тебя будет, время?