Созданные для любви - Барбара Делински

—Наши отношения развивались медленно. Мы много разговаривали — в основном о «Старз-Энд». Уилл показал мне Даунли, участки поместья, которых я еще не видела. Он понимал, что я замужем, и относился к этому с должным уважением. Я тоже. Каждый раз в конце недели я с нетерпением ждала приезда мужа.

Я нахмурилась и стала смотреть на свои руки.

—Ник приезжал поздно вечером в пятницу и уезжал в понедельник рано утром. Мы не общались с ним так, как должны были, будь мы по-настоящему близки, и наши отношения не улучшались. И тут появился Уилл. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что жду встречи с ним сильнее, чем следовало бы. К тому времени мы говорили с ним абсолютно обо всем, и хотя происходили из разных миров, у нас было очень много интересных для нас обоих тем. — Это и сейчас удивляло меня не меньше, чем тогда. — Это было самое поразительное в наших отношениях. Но потом добавилось и физическое влечение,

Я подняла голову. Дочери не сводили с меня глаз, ловили каждое мое слово. Мне стало бы смешно, если бы не было так грустно. Пожилой женщине трудно рассказать своим взрослым дочерям о безумно влюбленной, страстной женщине, какой она была когда-то.

Чувствуя смущение и растерянность, я все-таки продолжала:

— Уилл сотворил со мной какое-то чудо. Он выпустил на волю желания, которые до той поры были словно заперты во мне, я стала свободной. Рядом с ним я была не чьей-то женой, дочерью или подругой, а просто женщиной, самой собой. Он подарил мне уверенность в себе, храбрость. Когда я была с ним, не существовало никаких правил и запретов, я становилась такой же раскованной, как он.

Однажды Уилл повел меня в лес, чтобы показать грибы, которые росли там во влажной темноте, и вдруг начался дождь. Мы постояли под деревом, но дождь становился все сильнее, вскоре ветви нас уже не защищали. Взявшись за руки, мы побежали обратно. Когда мы выбежали из леса, то оказалось, что до его хижины ближе, чем до хозяйского дома. Уилл предложил зайти в хижину и взять плащи. Я согласилась: к тому времени я была уже настолько влюблена в него, что согласилась бы пойти с ним даже в ад.

Пока мы добежали до хижины, наша одежда промокла насквозь. Стало ясно, что имеет смысл переждать ливень. Уилл растопил маленькую пузатую печку, снял рубашку и повесил ее рядом сушиться. Потом помог мне снять рубашку и брюки.

Сейчас, вспоминая тот день, я чувствовала покалывание во всем теле. Глаза Уилла творили со мной чудеса. Под их взглядом я обсохла, мне стало жарко. Он ласкал мое тело взглядом, пока оно все не заныло от желания — и это еще до того, как он ко мне прикоснулся. Затем он разделся сам, и весь остальной мир просто перестал для меня существовать.

Я вернулась из прошлого, прерывисто вздохнула и прошептала:

— Я до сих пор сама себе поражаюсь.

Стало тихо, если не считать отдаленного шума прибоя. Я стерла со щек слезы, удивленная тем, что они вообще появились, и посмотрела на дочерей. Все трое были ошеломлены. Я улыбнулась.

—То было удивительное время, но наши отношения с самого начала были окрашены болью. Все было прекрасно и вместе с тем очень, очень неправильно. До встречи с Уиллом я даже не догадывалась, что можно любить кого-то так сильно, как я его полюбила. Но я была женой другого мужчины. Об этом я не забывала ни на минуту, хочу, чтобы вы это поняли. Я никогда не забывала, что замужем, только в объятиях Уилла я могла какое-то время об этом не думать, но не долго. Сначала мы не говорили на эту тему, мы оба считали, что то, что между нами возникло, перегорит и исчезнет к концу лета. Но наше чувство не перегорело, на оборот, стало сильнее…

А потом еще сильнее и еще. Я даже сейчас ощущала притяжение Уилла так сильно, словно он стоял в дверях, а не лежал на кладбище над обрывом. Воистину он был моей второй половинкой. Никогда ни до него, ни после я не была такой цельной.

Я отчетливо вспомнила, как мне пришлось делать выбор, и снова ощутила всю тяжесть непосильной ноши.

—Мне надо было решить: остаться с Уиллом или вернуться домой с Ником. Остаться с Уиллом означало отказаться от всего — от мужа, от имени, от семьи, от друзей.

Ничего из моей прежней жизни я не могла бы взять в новую, никто из моих родных или друзей не смог бы понять мое решение, не говоря уже о том, чтобы согласиться с ним. Остаться с Уиллом означало бы для меня лишиться всего, что я с детства привыкла считать важным и ценным.

Моя боль была так свежа, словно все это случилось вчера. Я закрыла глаза и прижала руку к груди на уровне сердца, и боль постепенно отступила.

— Мама? — позвала Лиа.

— Все в порядке. — Я улыбнулась. Однако мне понадобилась еще минута, чтобы собраться с силами. — Решение далось мне нелегко.

—На чем оно основывалось? — спросила Лиа.

— На всем, о чем я только что говорила, и не только. К этому прибавлялось еще и чувство долга. Я говорила себе, что ради Ника обязана вернуться и постараться спасти наш брак. Ник мне нравился, я его не любила и не испытывала к нему таких чувств, как к Уиллу, но считала, что на мне лежит определенная ответственность перед ним. — Я подняла голову, но не потому, что гордилась собой, а потому, что мне было стыдно. — Так я говорила себе, но были и другие доводы. Мне нравилась жизнь с Ником, мне нравилось, что родители одобряют мой брак, я хотела, чтобы у моих детей было все самое лучшее, чтобы они могли пользоваться всеми преимуществами своего происхождения. Ничего этого Уилл не мог мне дать. Я боялась, что если останусь с ним, то со временем возненавижу эти лишения.

— Но если ты его любила… — начала Лиа.

Ее глаза заблестели от слез. Я встала, подошла к ней, обняла за плечи и привлекла к себе. На этот раз неловкости почти не осталось, прикосновение принесло еще большее утешение. Я поняла, как многого лишала себя и своих дочерей, и мне захотелось плакать. Ирония судьбы: ради того, чтобы отдавать, я отбирала.

—Но я любила и другие вещи, которые считала частью своей жизни, — грустно сказала я. — Я была материалисткой. Может, это глупо, но так было. И со временем я действительно полюбила Ника. У нас появились общие впечатления, нас связала совместная жизнь, а потом родились вы и связали нас еще крепче. К тому времени, когда вы подросли, Ник и я настолько привыкли друг к другу, что мысль о какой-то иной жизни казалась абсурдной.

Я снова, как раньше на берегу, вытерла слезы Лиа и перехватила ошеломленные взгляды ее сестер: они не привыкли к тому, что я утираю слезы кому-то из них. И конечно, они не догадывались, что я сейчас всем сердцем с Лиа, потому что она полюбила Джесса.

— Но Уилла ты так и не забыла, — прошептала Лиа.

— Нет, не забыла. Он остался частью моей жизни, хотя я не всегда это сознавала. За эти годы некоторые из моих друзей умерли, я их оплакивала, мне их не хватало, но потом это проходило, постепенно я их забывала. Но Уилла я не могла забыть. Он занял часть моей души, которую никто никогда не затрагивал.

Раздался резкий, оглушительный свист. Я вздрогнула и схватилась за сердце, у меня даже пронеслась мысль, что я сказала нечто настолько ужасное, богохульное, что сейчас меня поразит гром небесный. Лиа выскользнула из-под моей руки, и только тогда я сообразила, что это свистит чайник на кухне. Какое-то время я еще продолжала прижимать руку к сердцу.