Спасенный любовью - Саманта Джеймс

Эбби закусила губу.

— Лорелея?

Кейн кивнул.

— Я начал работать там через несколько месяцев после смерти ее мужа. Лорелея была молода, и у нее не было никакого опыта в управлении ранчо. Она стала часто приходить ко мне за советом. Вскоре мы стали проводить вместе много времени. — Голос Кейна замер, взгляд стал рассеянным и углубленным в себя.

— Вы полюбили друг друга?

Кейн снова кивнул.

— Мы поженились через полгода. В городе по этому поводу ходили всякие грязные слухи: богатая вдова вышла замуж за своего работника. — Он пожал плечами. — Но мы не обращали на них никакого внимания.

Кейн закинул здоровую руку за голову. Взор его был устремлен в потолок, но Эбби видела суровость его глаз.

— Что же случилось потом? — как можно мягче спросила она.

— Однажды, придя домой, я с ужасом обнаружил, что Лорелея лежит в луже крови. Пуля прошла прямо сквозь сердце. Вскоре появился местный шериф. Он потащил меня прямиком в тюрьму, предъявив обвинение в убийстве. — Теперь Кейн говорил коротко и отрывисто. — Весь город был мгновенно взбудоражен. Выдвигалось много предположений, но почти все были убеждены, что я женился на Лорелее, а затем убил ее с единственной целью — чтобы заполучить в свою собственность ранчо.

Эбби была потрясена.

— Какой кошмар! Боже мой! Ты ведь только что потерял жену! Как могли они поступить с тобой так жестоко? Так несправедливо! Не имея никаких доказательств твоей вины!

— Ну, мои недруги, во всяком случае, считали, что доказательств имеется множество. За несколько дней до своей гибели Лорелея нанесла визит своему адвокату по имени Аллан Мейсон. Она попросила его составить документ на право владения ранчо и вписать в него мое имя.

Она собиралась также изменить завещание, с тем чтобы в случае ее смерти я унаследовал бы ранчо.

Кейн в волнении соскочил с кровати и подошел к окну. У Эбби засосало под ложечкой.

— Собиралась? — эхом отозвалась она. — Разве изменения не были сделаны?

— Нет. Ее адвокат дал показания, что эти документы Лорелеей не были подписаны. И, следовательно, не имели юридической силы. Черт возьми, обо всем этом я тогда меньше всего думал! Лорелея была тем единственно светлым, что встретилось в моей жизни… — Кейн замолчал. Эбби не видела его лица, но почти физически ощущала его боль. Она беспомощно смотрела на Кейна, настолько остро сопереживая его душевную боль, будто она была ее собственной.

Она не решалась заговорить первой, тем не менее она хотела узнать все до конца.

— Разве не проводили следствия и тебя не судили? Возможно, если бы ты рассказал им…

— О, я пытался это сделать, Эбби. Но никто не захотел меня слушать. Испытав многое, я обнаружил, что справедливость — это слово для людей, обладающих властью и деньгами. Для такого, как я, простого человека справедливости не существовало. Я был чужаком в тамошнем обществе, каким был всю жизнь, — нищим бродягой, которому по воле случая посчастливилось жениться на хозяйке ранчо. Меня судили, сразу же признали виновным и приговорили к повешению еще до того, как Лорелея успела застыть в своей могиле. Для них не имело никакого значения, что я даже не был на ранчо, когда ее убили! В глазах закона я был все равно виноват. Но я не хотел казни за то, чего не совершал. Поэтому я бежал из тюрьмы и спасся.

— И с тех пор ты скрываешься?! — Эбби не сознавала, что говорит вслух, до тех пор пока Кейн не повернулся к ней вполоборота. Его взгляд был холоден и неподвижен.

Мороз пробежал у Эбби по коже.

— Как ты думаешь, Кейн, кто же убил Лорелею?

И почему?

Наступила напряженная тишина.

— Я не знаю, не имею представления, — наконец ответил Кейн. — Только много месяцев спустя я понял, что кто-то, мне неизвестный, убил Лорелею и подставил меня как убийцу, чтобы убрать с дороги нас обоих — возможно, для того, чтобы прибрать к рукам ранчо. День за днем я просыпался с мыслью о том, что где-то разгуливает убийца моей жены. Но я устал бороться с тем, чего я не видел, устал бороться с тем, чего не знал. Я был так озабочен тем, чтобы остаться в живых, что поначалу даже не позволял себе размышлять о том, кто же все-таки убил Лорелею. — У Кейна вырвался какой-то жалкий короткий смешок. — Полагаю, одно это говорит тебе о том, что я за человек.

Моя жена убита, а моя единственная забота состоит в том, где мне получше спрятаться!

Эбби поняла, что Кейн до сих пор терзается от чувства своей огромной вины и не перестал думать о ней.

— Тогда ты и встретился с Сэмом-Удавкой? — прошептала Эбби.

Кейн кивнул.

— Я был совсем на мели, когда связался с Сэмом и его бандой. Сэм умел чертовски хорошо ускользать от преследования. А в то время единственное, что имело для меня значение, было остаться в живых.

Кейн казался очень хладнокровным, очень сдержанным, тогда как у Эбби сердце обливалось кровью из-за всего того, что ему довелось пережить.

Она поднялась и встала рядом с ним, ощущая непреодолимую потребность прикоснуться к нему и не осмеливаясь это сделать.

— Когда ты перестанешь казнить себя за то, в чем ты не виноват? — тихо спросила она.

Кейн пристально смотрел на переплетавшиеся ветви дерева за окном. Его губы горько скривились.

— У меня даже не хватило мужества попытаться сопротивляться. Ты была права, Эбби. Я скрывался…

Я до сих пор скрываюсь.

— Ты просто потерял надежду выжить, — сказала Эбби. Собрав все свое мужество, она встала рядом с Кейном и слегка коснулась пальцами его груди.

Голос Кейна звучал мрачно:

— Я изменился. Одному Богу известно, что я никогда не был святым, но… все эти годы скрываясь от закона… Господи, Эбби, я совершал такое, о чем никогда не смог бы тебе рассказать, такое, о чем я никогда не смог бы рассказать никому. Умри я сегодня, я бы попал прямиком в ад без всякой надежды на искупление грехов. Неужели это тебя не пугает?

Она покачала головой. Ее взгляд был прикован к нему.

— Меня пугает только мысль о том, что я тебя никогда больше не увижу, что я лишусь тебя.

Кейн в изумлении посмотрел на Эбби, на ее тонкую руку, так доверчиво прижатую к его груди. Где же то резкое осуждение, омерзение и отвращение, которые, как он был уверен, он прочтет в ее глазах? Как ни удивительно, но в них мерцала надежда… Господи!

Как же она ему доверяет! Как же она в него верит!

Он этого не заслуживает. Он не заслуживает Эбби.

Мысли, которые он сознательно отгонял, ожили вновь. Кейн медленно поднял руку и прикоснулся к спине Эбби, борясь с желанием опустить руку ниже изгиба ее ягодиц. Он ясно вспомнил, что он ощущал тогда. Совершенно потеряв голову, он опустил ладони на эти нежные округлости и в порыве бешеной страсти полностью овладел Эбби… Боже правый, как же ему хочется повторить это, хоть раз еще испытать райское наслаждение. Всего лишь один раз…