Секретный агент - Александр Тамоников

– Как дама?

Ответила Мария:

– Оклемалась!

– Не капризничала?

– Ты знаешь, нет! Просто вздохнула, захотела в туалет и попросила еду и воду. Пришлось взять ей чебуреков с «Пепси». Ну, и вывести в положенное место.

– Перекусила?

– С отменным аппетитом. И это несмотря на то, что сидит на цепи и все осознает. Удивительное и непонятное спокойствие! Мы не стали до твоего прихода с ней разговаривать.

Адвокат сказал:

– Правильно сделали! – И переспросил: – Значит, Новикова необычно спокойна?

– Абсолютно спокойна. Даже как-то безразлична!

– Что ж, это хорошо!

Голиков обратился к Шаману:

– Сережа, отведи ее в комнату, где нет окон. Усади на стул. Руки в наручники и ноги привязать к ножкам. Рядом поставить второй стул и тумбочку с настольной лампой. Свет в глаза. В таком положении и оставь дамочку! Посмотрим, как среагирует она на это. Затем начнем разговор.

Шаман спросил:

– Спецсредства готовить?

– Не надо! Успеешь! Сначала мы поговорим с мадемуазель Новиковой по-джентльменски. Как цивилизованные люди. А в гестапо начнем играть, если не захочет общаться по-хорошему. Выполняй!

Обернувшись к женщине, адвокат дал команду ей:

– Принеси сменные белье и одежду, светлый костюм и полотенце! Приму душ.

Мария, повернувшись, скрылась в коридоре. Адвокат задумчиво закурил, стоя в узком коридоре с обшарпанными стенами.

Появившийся в коридоре Шаман доложил:

– Дама к беседе готова!

– Хорошо! Пусть Мари смотрит за двором и улицей, мы же пойдем поговорим с уважаемой Маргаритой Владимировной, доставившей нам столько хлопот.

Голиков вошел в комнату, где у стены, прикрепленная к стулу, сидела Рита, напротив стоял второй стул, рядом с тумбочкой, на которой была установлена настольная лампа, обращенная направленным лучом в глаза Маргарите, не давая ей возможности видеть, что происходит в комнате. Но звуки шагов вошедших мужчин она слышала.

Адвокат присел на пустой стул, оперся о тумбочку:

– Ну, здравствуйте, госпожа Новикова!

Рита ответила на удивление спокойно:

– Здравствуйте! Простите, не знаю, с кем имею честь разговаривать! За последнее время возле меня столько людей прошло.

– Называйте меня просто Игорь, а я вас буду звать Ритой. Договорились?

– Ради бога! Вопрос задать можно?

– Конечно!

– Для чего наручники, оковы, лампа, бьющая в глаза, наконец? Я в застенках НКВД?

Адвокат рассмеялся:

– Ну что вы? Мы в реальном времени. А то, что перечислили, это для того, чтобы вы были сговорчивее, ведь наверняка представляете, о чем у нас пойдет разговор?

– Представляю! Но сомневаюсь, что мое положение способствует доверительной беседе, на которую вы рассчитываете. Напротив, предпринятые вами меры психологического давления могут только осложнить диалог.

Голиков похлопал в ладони:

– Браво, Рита, браво! Я восхищен тем, как вы держитесь. Немного мужчин могли бы так вести себя на вашем месте! Что ж, я согласен, мы немного пережали ситуацию и сейчас исправим положение.

Он обернулся к Шаману:

– Сергей Дмитриевич! Снимите оковы с госпожи Новиковой, уберите лампу и включите нормальный свет.

Шаманов выполнил требование босса. Рита, получив свободу, потерла запястья, проговорив:

– Терпеть не могу, когда меня в чем-нибудь ограничивают! Я становлюсь злой!

– Вот как? А по внешнему виду это не заметно.

– Вы, Игорь, должны знать, как обманчив бывает внешний вид, как и первое впечатление. Особенно, если это касается женщины.

Адвокат согласился:

– Да, вы правы! Но давайте перейдем к делу.

Маргарита так же спокойно ответила:

– Я вас очень внимательно слушаю.

– Меня интересуют копии документов, которые вы сделали, уничтожая информацию главного компьютера компании «Драг Ви»! Конкретно, где вы их спрятали. Не хочу угрожать или запугивать, но обязан предупредить, ваше молчание не пойдет вам на пользу. Если мы по-хорошему не найдем общий язык, то я буду вынужден применить допрос с пристрастием. Надеюсь, вы понимаете, что это означает?

Рита усмехнулась:

– Конечно, понимаю! Итак, Петру Петровичу Витинскому нужны копии документов, отражающих теневую деятельность его фирмы? Они сильно усугубляют его положение, не правда ли?

Голос адвоката изменился. Голиков проговорил угрожающе:

– Мы находимся здесь не для того, чтобы обсуждать положение Витинского. Будьте добры ответить, где вы спрятали копии известных вам документов?

– Я отвечу на ваш вопрос! У меня нет никакого желания быть подвергнутой насилию со стороны человека, стоящего у вас за спиной, Игорь! Но сначала ответьте вы на мой вопрос. Зачем Петр решил убить меня? Я же выполнила все его требования, уничтожила базу данных, а копии сняла просто так, для страховки, хотя, как оказалось, сделала это напрасно. Но если бы Витинский не предпринял попытку убрать меня на дороге, то я позже сама уничтожила бы эти копии. Потому как не имела и не имею никакого желания нанести ему вред. И не потому, что питаю к нему какие-то, кроме отвращения, чувства, а потому, что понимаю, насколько это опасно для меня самой. И ничего бы не было, если бы он не приказал убить меня!

Адвокат неожиданно заявил:

– Вы заблуждаетесь, Петр Петрович не приказывал убить вас. Это сделали другие люди, без ведома Витинского. И я вас уверяю, Петр Петрович, выйдя с вашей помощью на свободу, накажет их за самоуправство!

Голиков лгал. Но лгать ему приходилось чуть ли не на каждом шагу, поэтому делал он это, ничуть не смущаясь.

Маргарита изобразила удивление:

– Не приказывал?

Адвокат твердо заверил:

– Нет! И поверьте, он сожалеет о случившемся. Мы временами общаемся в следственном изоляторе, так вот Петр Петрович, насколько это позволяют условия тюрьмы, не раз интересовался вашей судьбой. Вы вправе не верить мне, но это так!

Рита ответила твердо:

– А я и не верю! Потому что не хуже вас знаю Витинского. Он ради собственного благополучия, а тем более безопасности, пойдет на все! Даже на убийство собственной жены, что уж говорить о подчиненном работнике? Нет, моя участь решена, и я это прекрасно понимаю! Но, в свою очередь, хочу предупредить, вы и свою жизнь подвергнете смертельной опасности, причем не эфемерной, а реальной!