Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов - Галиб Халил

– Ну и прекрасно, – кивнул Мехмет, – уверен, что в Турции вас ожидают только приятные события и новости.

Быстро закончив есть и поблагодарив Айше за прекрасный ужин, мужчины продолжили беседу на веранде за чаем, дав возможность дамам наговориться на более интересные для них темы. Отсюда открывался изумительный вид на горы, располагающий к приятному разговору.

– В этом регионе мира по-особенному чувствуется связь времен, – сказал Бен, взяв свой стакан чая, – словно исторические баталии минувших столетий не остались в прошлом, а продолжаются до сих пор.

– Настолько, по-вашему, мы отстали от развитых стран? – уточнил Мехмет.

– Нет, я о том, что как шла столетиями борьба между империями за Ближний Восток, так в наши дни она и продолжается, и, что тревожно, накал этой борьбы только растет, – объяснил Бен.

– Ах, вот вы о чем, – сказал Мехмет. – Эти условия жизни стали нашей реальностью, мой друг. Империи трансформировались, но никуда не исчезли. Некоторые усилились, некоторые ослабели, но борьба между ними продолжалась всегда. Быть может, она была не столь заметна ввиду явного лидерства Америки после Второй мировой войны, но теперь европейские королевские дома и традиционные элиты стараются восстановить свое прежнее влияние и силу в этом регионе, и первым долгом, конечно же, это британская корона.

– Да, согласен, они заметно активизировались под занавес прошлого столетия, – коротко добавил Бен, чтобы не прерывать рассуждения командующего.

– К тому же, на фоне слабеющего авторитета и влияния Америки, ее современные политики за последние 30 лет допустили ряд ошибок в определении своих партнеров и приоритетов, – продолжил свою мысль Мехмет и, посмотрев вдаль на багровый закат, добавил: – Хотя это можно объяснить и объективным ходом истории, судьбой, перед которой мы все бессильны.

– Но так можно объяснить и оправдать все… – возразил Бен.

– Конечно, хотя, как правило, в каждом событии всегда есть непосредственное участие субъекта истории тоже, – уточнил свою мысль Мехмет.

– Вот это мне легче усвоить, – улыбнулся Бен.

– Поэтому, чтобы не отвлекаться на фундаментальные причины исторических процессов, вернемся к нашим игрокам на политической шахматной доске. Я к тому, что в результате близорукой политики современного истеблишмента Соединенных Штатов число их врагов за последние два десятилетия только увеличилось.

– Что вы имеете в виду? – заинтересованно спросил Бен.

– Очевидно то, что ожесточив против себя исламский мир, Америка, одновременно умудрилась испортить отношения и с Россией. В результате такой политики, в ближайшей перспективе, объединение этих двух сил – России и мусульманских стран – может обернуться для Америки, в частности, да и для всей западной цивилизации самым опасным вызовом, а может быть, и причиной их полного крушения.

– Понимаю. Звучит вполне логично…

– Причем реально пострадает не только Ближний Восток. Маховик кровавых процессов, запущенный здесь, может привести в движение механизмы глобальных исторических конфликтов, которые охватят и европейский континент. Изолированные от мира двумя океанами, Штаты, скорее всего, рассчитывают, что им вновь не придется столкнуться с ужасами войны на своей территории. И опять, таким образом, остаться в выигрыше, как и после двух мировых войн. Однако в 21-ом веке так рассуждать довольно рискованно. Но я все же надеюсь, что мы не станем свидетелями или жертвами ядерных ударов, хотя подобная опасность будет висеть над человечеством еще многие десятки лет.

– Какой вы видите роль Китая, который из фигуры на шахматной доске превратился в игрока за те же последние 30 лет? – спросил Бен.

– Ну, в принципе, она особенно не будет отличаться от той, которую Китай исполнял за этот период. Я имею в виду, что неизменной останется стратегия невмешательства в глобальные политические процессы, укрепление внутренней стабильности и еще большая закрытость, продолжение экономического роста с параллельной экономической экспансией в другие страны. Судя по всему, из-за конфликтов между империями и от этого на фоне слабеющей Америки, в последующие двадцать лет инициатива доминирования перейдет к странам Восточной Азии, в частности к Китаю. А в более близкой перспективе можно ожидать, что доллар уступит свое место юаню. – Давайте вернемся в наш регион. Мне все же кажется, что союз Турции с Россией против Америки – не более чем декларация. Вы так не думаете? – продолжал задавать вопросы Бен.

– Я почувствовал себя на интервью с журналистом перед многомиллионной аудиторией, – постарался пошутить Мехмет.

– Простите меня, это, наверное, от некоторой усталости, – примирительно подняв руки, объяснился Бен, – мне сейчас легче слушать, чем напрягать мозги.

– Ну что я могу вам сказать? И Россия, и Турция, – это империи со своими амбициями. На мой взгляд, сближение между этими странами происходит из-за необходимости защититься от более сильных угроз, а точнее, глобальной американской экспансии. Их конфликт с Америкой выгоден не только Китаю, но и другим странам «двадцатки», которые хотят вырваться на новый уровень развития и влияния в мире. Очевидно ведь, что конфликты между сильными противниками ослабляют обе стороны. Поэтому китайские политики, в частности, и их бизнес воротилы заинтересованы в обострении глобальных противостояний, с условием оставаться непричастными к ним. Видите, уже никак не получается не упоминать их, когда речь идет о глобальных процессах, – улыбался Мехмет.

– Да уж, не говорите… Теперь они уже не только числом берут, – закивал головой Бен.

– Позиция и цели Китая в настоящее время схожи с целями Америки во время двух мировых войн, в результате которых США стали супердержавой, – продолжил Мехмет. – Поэтому мы можем наблюдать прагматическую, с дальним прицелом, поддержку Китая Турции, Ирана и России в расчете усилить более слабую сторону в противоборстве с Америкой. Параллельно с этим Китай усиливает экономическую экспансию на рынки Европы и Америки.

– Поскольку мы с вами не китайцы, то для нас это может быть довольно депрессивный сценарий, признаться, – сказал Бен. – Вы все видите в противостоянии с Америкой, а как же Евросоюз, как часть западного мира? – спросил он.

– Кстати, хороший вопрос, – отреагировал Мехмет. – Я полагаю, что с ростом экономических проблем будет обостряться и политическое противостояние между соседями в Европе, которое, в свою очередь, будет зависеть от состояния экономики Америки. Она, как известно, играет роль цемента между кирпичиками европейского дома. Согласитесь, что Европейский союз, некогда возникший на базе союза угля и стали между Францией и Германией, есть не что иное, как политическая корпорация – модель централизованного управления всем европейским континентом.

– А кто же управляющий? – уточнил Бен.

– Формально управление осуществляется надгосударственными структурами самого Евросоюза в Брюсселе. Но контрольный пакет акций этой политической корпорации все же принадлежит заокеанским партнерам. Или даже патронам, я бы сказал, – усмехнулся Мехмет.