Могила повелителя - Виктор Ночкин

— Может, ты сам догадаешься? — предложил холодный голос собирателя.

Арбалет снова выстрелил.

— Осторожней, не подстрели сына. Он уже рядом! — Собиратель насмехался над жертвой, но голос его оставался бесстрастным.

— Крыло Ночи. Ты — сын Кордейла. Когда твоего папашу зарубили во дворе замка под Черной горой, вспышки агрессии не было. Точно, это из-за того, что ты выжил! Наследник…

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Но ты сын Графа Кордейла? И ты — собиратель зла? Это неправильно, ты — наследник Лорда Тьмы и убиваешь Лордов!

— Ты сделал меня таким, Барон Лажваш Моровая Язва. Предатель.

— Ты не понимаешь, я не мог иначе! Я поступил так, чтобы усложнить задачу собирателям! Никто не думал, что сын Кордейла сам станет…

— Хватит врать, я слушал твой разговор с сыном, ты ненавидел Графа Кордейла, потому и помог Ордену уничтожить его. Ну, довольно болтовни. «Лажваш, Лорд Моровая Язва. Предатель» — это последние слова, сказанные мне отцом. Пора тебе держать ответ.

— Погоди, постой, ты не обязан это делать…

Лидвих вступил в библиотеку, но не видел ничего, странная чернота наполнила помещение до краев, как вино наполняет сосуд. Не было ни света, ни тени, ни зеленого огня жаровни, ни красного — в камине. Только черный цвет. По лицу рыцаря текла кровь, но этого он не чувствовал.

— Погоди, — повторил Барон Лажваш, — ты не понимаешь, это все Повелитель, он управляет тобой! Остановись, послушай меня!

Лидвих удивился — отец наверняка успел взвести тетиву, но почему-то медлил, слышно было, как шуршит его меховая накидка, Лорд торопливо возился в темноте и одновременно заговаривал зубы собирателю зла.

— Да, Повелитель! Это он тебя заставляет. Но ты можешь остановиться в любой миг.

— Нет. — Голос шел, словно со всех сторон одновременно, сын Кордейла мог быть где угодно в этой чернильной тьме. — Уже нет. Зло переполняет меня, и я не могу остановиться. Это конец, Лажваш… для тебя.

— Я помогу тебе, освобожу!

— Нет. Будь на твоем месте кто-то другой, я бы еще подумал… а ты — нет.

— Но почему?!

— Ты предатель. Кровь Графа Кордейла взывает к мщению.

— Тогда гляди, как я победил твоего отца!

В темноте гулко щелкнул арбалет, послышался звон стекла — и Лидвих с удивлением понял, что видит в темноте. Ночь, заполнившая библиотеку, стала прозрачной и приобрела красноватый оттенок. Рыцарь увидел отца с разряженным арбалетом, перед ним в трех шагах — собиратель, тощий юноша с мечом. Он только что отразил снаряд, выпущенный в упор, но это не был стальной болт, Барон зарядил оружие стеклянной стрелой — такой же, какими вооружил солдат двенадцать лет назад во время штурма замка Кордейл. Лидвих сделал шаг, выпустил дверной косяк и с удивлением понял, что падает, ноги не слушались, в голове шумело… Барон метнулся к противнику, вцепился в запястье правой руки, сжимающей меч… собиратель взмахнул левой и резко опустил кулак на темя Моровой Язвы, во все стороны полетели брызги, мягкая лапа Лорда Тьмы разжалась… он мешком осел на пол, повалился, растекся по истертым каменным плитам…

Лидвих выл, полз к отцу, хотя и понимал, что Лорд мертв — его темя пробил металлический стержень. Ржавый арбалетный болт со следами крови Кордейла Крыла Ночи.

— Отдай мне свое зло!

Тьма заколыхалась, пошла волнами, свиваясь вокруг неподвижного силуэта собирателя. Зло, испускаемое телом Лажваша, было куда более вещественной субстанцией, нежели темнота, порожденная колдовским мечом. Зло струилось, стекалось к младшему Кордейлу, увлекая за собой и черноту Крыла Ночи, и красное свечение, вложенное Лажвашем в стеклянную стрелу…

Лидвих дополз, уткнулся окровавленным лицом в мокрую шкуру и заплакал.

— Я не стану убивать тебя, — молвил собиратель. — Ты ничтожен, в тебе мало зла. И, в конце концов, я пережил падение замка Кордейл, живи и ты.

— Ты сдохнешь! — сквозь рыдания выговорил Лидвих. — Ты заболеешь и умрешь! Никто не выживет после прикосновения к Лажвашу Моровой Язве.

— Да, никто другой бы не выжил. Но зло переполняет меня, зло сильней болезнетворных миазмов дохлого Лорда Тьмы. Зло защитит от них мое тело. Прощай, сын предателя.

Собиратель зла вышел из библиотеки, его сапоги прошуршали совсем рядом с распростертым на полу Лидвихом…

Корди спустился на первый этаж, вышел во двор — навстречу никто не выскакивал, замок опустел. Когда чернота хлынула вниз по лестнице, слуги решили, что Барон породил новую болезнь, и бросились наутек… Замок опустел.

Из Хон-Лажваша собиратель отправился на север. С владениями Моровой Язвы граничили земли Капитана, но юному Кордейлу уже было известно, что Лорд Железная Рука мертв… следующий же сегмент пограничья принадлежал Анеле и ограждал Круг с севера. Поскольку Повелитель сделал своими Лордами семерых, а семь — нечетное число, то, стало быть, владения этих чародеев должны были располагаться не симметрично. Южный участок делили Алхой с Феттахом, а северный, самый обширный, достался Анеле. Помимо старухи, собирателю предстояло встретиться с последним Лордом Тьмы — Уйгором Темным, чьи земли соприкасались с территорией Кордейла у восточных пределов Круга. Но сперва — Ведьма Севера.

Юный Кордейл, который теперь, завладев отцовским мечом, получил право именоваться Крылом Ночи, скакал на север, постепенно забирая вправо, к востоку. Он двигался не по прямой, поскольку ему предстояло обогнуть рукава Боделя, преграждавшие путь к владениям Ведьмы. Лед не встал окончательно, оставался тонким, так что ни вброд, ни вплавь переправиться не представлялось возможным. Хотя Корди торопился, но выбрал наиболее удобный путь. А он торопился! Когда юноша впервые после схватки в Хон-Лажваше остановился на привал, едва сомкнул глаза — увидел Элину. «Я буду ждать тебя у Серого Камня», — сказала девушка во сне. Собиратель был уверен, что видение — своеобразная награда Повелителя, старый змей доволен молодым Кордейлом и, посылая такой сон, поощрял… но Корди ответил: «Я знаю».

Элине вещие сны не приходили, ею Повелитель не интересовался по-настоящему. Для змея девушка была малозначительным обстоятельством, имеющим отношение к лучшему из собирателей. Ее судьбой Повелитель Тьмы не был озабочен, и Элина путешествовала по воле судьбы — в обществе легкомысленного певца и молодого оборотня.

Ленлин, в самом деле, читал старинные хроники и утверждал, что вошел во вкус. Он уже добрался до пришествия Повелителя, крушения старого королевства и возведения Завесы. Совсем скоро блондин должен был перейти к истории восстания Семерых против Повелителя Тьмы. В ночь, когда умер Лажваш Моровая Язва, Ленлин как раз читал о том, как Повелитель сделал Семерых приспешников Лордами Тьмы, наделив каждого частичкой своего злого могущества, таким образом, он лишился половины силы, а каждый из Лордов обрел зло, равное четырнадцатой части злобы змея. Почему-то летописец придавал значение точному счету: половина зла Повелителя, деленная на семерых — выходит четырнадцатая доля. Этот нехитрый баланс повторялся в книге не раз.