Похищая огонь - Стивен Котлер

Можно ли считать, что мы выявили все «известные проблемы»? Ни в коей мере. Проанализируйте мировые созерцательные традиции или проштудируйте руководство Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders («Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам») и найдете десятки других примеров. Но эти четыре проблемы непосредственно связаны с четырьмя основными силами экстаза. Они не подлежат обсуждению. Но если вы окажетесь в могиле из-за одной из них, вам некого будет винить, кроме себя. Хантер Томпсон писал: «Никакой симпатии к дьяволу. Купите билет и отправляйтесь в путь, но если он окажется сложнее, чем вы предполагали… что ж, хорошо, спишите это на трудности вынужденного расширения сознания»[414].

В лыжном спорте северный склон горной вершины Эгюий-дю-Миди высотой 3842 метра, находящейся в Шамони (Франция), считается одним из самых дерзких вызовов[415]. «Если северный склон Эгюий-дю-Миди — это не экстремальная трасса, я не знаю, какую считать экстремальной, — писал в журнале Powder Ганс Людвиг. — Любой проложенный по нему маршрут полон тысяч метров сложных подъемов с высоким углом наклона, дюльферами, снежными наносами, которые плотно примыкают к нависшей шапке ледникового льда, покрывающей вершину». Несмотря на то что лыжный спорт развивался здесь столетиями, до 1994 года никому не удавалось совершить спуск с этого пика. В 2001 году Кристен Улмер тоже решила попытаться.

Улмер — одна из лучших спортсменок-многоборцев в мире и очень одаренная горнолыжница, альпинистка, скалолазка, ледолазка и парапланерист. Двенадцать лет подряд она удерживала титул «Лучшая экстремальная лыжница в мире». Естественно, ей хотелось стать первой в мире лыжницей, спустившейся по северному склону. Накануне запланированного спуска на склоне выпало больше метра снега. Утром Улмер стартовала с запозданием. Солнце поднималось все выше, снег начал размягчаться и скользить. «Мы застряли на склоне под углом наклона 70° и стояли на трехсантиметровом слое льда, а семиэтажные лавины сыпались на наши рюкзаки в течение трех часов. Когда все закончилось и за нашими телами прилетели спасатели на вертолете, они очень удивились тому, что мы живы. Признаться, я тоже была удивлена»[416].

Многие сочли бы это знаком свыше, но Улмер не могла жить без постоянного притока адреналина. «Всякий раз, испытывая леденящий ужас на склоне, я ощущала себя по-настоящему живой. Я была в зоне. От этого ощущения быстро попадаешь в зависимость. Я просто не могла бросить спорт».

Она и не бросила. На следующий день она опять вышла на горный склон и опять едва не погибла. «Вслед за этим я попадала еще в три смертельно опасные ситуации, — говорит Улмер. — За пять месяцев их было пять. Было ясно как божий день, что Вселенная всеми способами пытается остановить меня. Но профессиональный спорт — мое спасение, моя карьера и суть моей личности. Я потратила десятилетия, чтобы добиться успеха. И бросить все было бы просто безумием».

В разгар внутреннего кризиса Улмер впервые попала на фестиваль Burning Man. «Мне просто крышу снесло. Внезапно я почувствовала то же самое, что и на склоне горы. И получила я это чувство от интерактивного искусства и группового потока. Это было именно то, что нужно. Я бросила карьеру, оставив за спиной прежнюю жизнь». Или, как однажды писал журнал Ski Journal, «…в 1990-м году Кристен Улмер взорвала мир горнолыжного спорта как первая настоящая лыжница-экстремал в мире… а потом просто исчезла».

Улмер поняла, что погружения в экстаз можно достичь разными способами. И это понимание, по ее словам, спасло ей жизнь. С момента этого осознания она создала несколько наиболее известных арт-машин для Burning Man (одну из них Тони Ши перевез в Лас-Вегас для использования в рамках проекта реконструкции центра города), прошла подготовку как тренер по медитации и продуктивности и теперь руководит лыжными лагерями Zen. Вот уже много лет ей больше нет необходимости рисковать жизнью. «Я все еще оцениваю качество своей жизни по количеству погружений в зону, — говорит Улмер. — Если за две недели на Burning Man мне это удается несколько раз, то я чувствую себя обманутой. Оно того не стоит. Но теперь я пробую разные техники. Это действительно большая перемена. Теперь я знаю, что у меня есть выбор и есть с чем сравнивать».

Знать о возможности выбора важно не только для Улмер, но и для многих других людей. Для «морских котиков» это тоже серьезная дилемма: как переключиться после возвращения с задания? Аналогичные опасения высказываются и в таких мекках экстремального спорта, как горнолыжные курорты Скво-Вэлли и Джексон-Хоул. К нам постоянно подходят спортсмены и их родственники, которые хотели бы снизить риски, но, как и Улмер в Шамони, они не нашли другого способа почувствовать такую же полноту жизни.

Неизменно во время бесед на эту тему кто-нибудь обязательно спрашивает: «И все же, какой способ попасть в зону лучший?» На что мы всегда отвечаем: «Это зависит от многих обстоятельств». От вашей готовности рисковать и от того, как далеко вы намерены зайти. От вашего восприятия срочности и желания попасть в зону в течение нескольких минут или десятилетий. От надежности предпочитаемого вами способа с точки зрения получения ценной информации и опыта.

Эти три параметра — риск, вознаграждение и время — позволяют сравнить нетипичные состояния. Эта скользящая шкала помогает оценить, казалось бы, несвязанные методы: медитацию, психоделики, экстремальные виды спорта и все остальное, что приходит на ум. И вы можете свести эти переменные в уравнение:

В этом уравнении время связано с кривой обучения, то есть с тем, насколько долго потребуется инвестировать в ту или иную технику, чтобы обеспечить надежное погружение в экстаз. Вознаграждение зависит от умения фиксировать возникающие идеи и того, насколько последовательно они приводят к позитивным изменениям. Риск связан с потенциальными угрозами. Если существует вероятность лишиться рассудка или жизни, следует заранее тщательно все взвесить. Объедините все эти факторы и получите приблизительную оценку каждого метода.

Этот расчет отражен в различных методиках лечения ПТСР, о которых мы говорили в главе о психологии. Однодневный сеанс с использованием экстази приводит к явному уменьшению симптомов, но вы должны быть готовы принимать амфетамин, чтобы этого добиться. Пять недель занятий серфингом — вероятно, менее рискованного увлечения, чем прием наркотиков, — дают аналогичный результат, но требуют освоения нового вида спорта в незнакомой и потенциально опасной среде. При этом медитация — одновременно и более простой, и более безопасный способ, чем серфинг, — требует 12-недельной практики и предлагает чуть меньший эффект. Эти три подхода обеспечивают одинаковое вознаграждение (облегчение симптомов травмы), но требуют различной степени риска и затрат времени.