Сокровища Валькирии. Птичий путь - Сергей Алексеев

Обострять ситуацию далее не имело смысла, да и тревожить младшего Холика не пришлось – позвонил сам и порекомендовал закрыть тему шарашек на ранее оговоренных условиях. Сторчак велел погрузить проворовавшихся молодых фабрикантов в зашторенный автобус, под охраной автоматчиков с собаками негласно вывезти в Москву и провести познавательную экскурсию. Первую остановку сделать на территории Бутырской тюрьмы, переодеть в зековские робы, развести по камерам и накормить баландой. После чего вывезти и высадить возле ханской ставки – главного офиса Алпатова, указав тем самым, что Смотрящему известно, кем организовано и проплачено хищение драгоценного железа.

К демонстрантам и прессе выпустили аналитиков из первой шарашки, зная, что те лишнего не скажут, и под шумок весь первый призыв фабрики гениев вывезли через кукурузные поля. Экскурсия на них произвела сильное впечатление: едва оказавшись на воле, они напрочь отказывались давать интервью, делать заявления и разбежались по домам. Очередной пожар в Осколкове был погашен, и Сторчак ринулся на вертолетную площадку.

* * *

С первой же минуты встречи с младшим Холиком Смотрящий убедился, что не ошибся в выборе: премьер ждал его, и вовсе не потому, что договорились по телефону. С началом агрессивного поведения нефтянки они оказались плечом к плечу, премьеру приходилось сдерживать натиск ничуть не меньший, и кроме того, он подставлял под удар свой рейтинг в преддверии выборов.

– Час назад прокуратура арестовала Алпатова, – заявил он будто бы между делом, пожимая Сторчаку руку. – Проводит обыски на квартирах и в ханских ставках…

Холик одновременно набирал очки! Это значило, он разрешил законникам применить против Хана закон. Посадить Чингиза не составляло труда, впрочем, как и половину иных «голодных» олигархов, крадущих у государства и друг у друга все, что плохо лежит. И это был сильный ход, конкретный сигнал, способный остудить разогретый пылом борьбы нефтегазовый комплекс.

Сторчак воспринял это известие как плату за выбор: по сути, он сейчас принес младшему право занять место старшего. Разумеется, в случае удачи, которая от него и зависела…

– Как там старик? – не забыл поинтересоваться Холик.

– Ожил и крестился, – сдержанно отозвался Смотрящий. – Теперь нас переживет…

И вновь показалось, будто младший знает, с чем пришел Сторчак, даже возникла мысль, а не продублировал ли Оскол свой третий пакет с распоряжениями?

Это ощущение усилилось, когда премьер, выслушав Смотрящего, сделал паузу и спросил, словно змей-искуситель:

– Почему бы вам… не взглянуть на экспозицию этого музея?

Знал, кого Церковер пытался отправить на переговоры!

– Взгляну с удовольствием, – отозвался Сторчак. – Но только после вас.

– Пойти на прямой контакт – предложение заманчивое, – размышляя, проговорил Холик. – Заполучить технологию топлива из первых рук… Вы считаете, этот ваш гениальный Алхимик в полном подчинении «новгородского посадника»?

– Судя по наблюдениям, у них строгая иерархия и дисциплина, – заверил Сторчак. – Поэтому «третья сила» не знает провалов.

Холик беззвучно рассмеялся:

– Они-то провалов не знают… А вот на меня потом всех собак повесят! В случае чего… Ладно, оставьте бумаги, я посмотрю. Но исключительно по вашей настоятельной просьбе.

Смотрящий положил ему на стол три толстые папки оперативных трудов разведки, чем обескуражил премьера.

– Да тут надо месяц изучать!

Думал, ему, как обычно, принесли свои соображения на полутора страницах. И поручить кому-либо изучение материалов премьер не мог ни при каких обстоятельствах: даже косвенная информация о подобных встречах первых лиц с призраком «новгородского посадника» не могла быть разглашена в принципе. Холику предстояло не только ознакомиться хотя бы с сутью проблемы, но и смоделировать свое поведение в будущих переговорах, а еще самому придумать убедительное обоснование срочной и секретной поездки в Новгород – всякая стабильность в России лишала власть спонтанной мобильности, регламент контролировал каждый вдох и выдох.

– Есть всего сутки, – мстительно заметил Сторчак. – Старик прав, «посадника» надо щупать тепленьким.

– Вы сами это изучали?

– Бегло.

– А Церковер?

– Церковер все знает, но…

– Да-да, я понял…

Братья Холики обросли аппаратами и советниками, как застоявшиеся у пирса корабли ракушками, и Смотрящий испытывал особое удовольствие, когда случалось нагонять волну в их замкнутый затон.

– Придется напрячься, – сказал он. – Единственное, что могу посоветовать, в музей лучше всего войти и выйти с реки. Например, вечером на катере, от Новгорода. Сейчас по суше приезжает слишком много экскурсий.

– Все равно придется предупредить губернатора.

– Зачем? Лишние уши…

– Разграничение полномочий, есть соглашение.

Братья Холики перед выборами заигрывали с губернаторами…

– Предупредить и сразу же отрубить язык, – посоветовал Сторчак.

– И еще я бы попросил, – не сразу сказал премьер, – организовать информационное обеспечение. Используя ваши собственные возможности. Чтобы исключить всякие неожиданности.

– Вас что-то смущает?

– Необычность встречи. Это же равнозначно контакту с пришельцами из другого мира. А информаторы Церковера имеют опыт общения…

Смотрящий не стал посвящать Холика во все тонкости взаимоотношений с Осколом и его саботажниками из службы разведки.

– Они вполне земные люди, – успокоил он. – Это подтверждают материалы наблюдений.

Премьер с тоской подтянул к себе папки, точно так же, как когда-то пояснительную записку Оскола об альтернативном топливе – без особого энтузиазма, и у Сторчака шевельнулось сомнение относительно своего выбора…

Стареющая девица с пляжа шла конкретно к Белому домику, и разминуться уже было невозможно.

– Я решила вас навестить, – благосклонно призналась она, при том делая изумленные глазки.

– Вы немка? – спросил Корсаков, хотя внешне девица более походила на итальянку.

– Я испанка, но немецкий мой родной язык. К тому же вы не знаете испанского.

– Почему вы так решили?

– Американцы его не любят. Им надоели испаноговорящие мексиканцы.

– К счастью, я не американец. – Марат непроизвольно залюбовался ее необычными вишневыми глазами, однако кроме эстетического удовольствия, ничего более не испытывал.

– Почему вы на ногах? Вам необходимо быть в постели.

– Если только с вами, – грубо пошутил он и тут же пожалел об этом.

Дама мелодично рассмеялась, и он услышал пошлый напев, после которого, как всякий охотник, обыкновенно терял интерес – добыча сама шла в руки. Эту домашнюю курочку не пришлось бы даже ошпаривать кипятком и щипать – сама готова была сбросить инкрустированные стразами темно-зеленые перышки.