На тайной службе у Москвы. Как я переиграл ЦРУ - Хайнц Фельфе

Разведзадание против ЧССР, по сути, ничем не отличалось от вышесказанного, ибо за социалистическим треугольником СССР — ЧССР — ПНР следили с повышенным интересом как с точки зрения его экономического, так и военного значения. Особенно пристально БНД следила за экономической кооперацией и торговлей ЧССР с Венгрией и Австрией. Агентам БНД были даны задания добывать сведения о существовавших в то время совместных чехословацко-венгерских планах строительства четырех гидроэлектростанций на Дунае. Одновременно БНД активно действовала с целью срыва плана ЧССР построить совместно с Австрией электростанцию на Дунае.

Сотрудник БНД, который отвечал за экономический шпионаж (его имени я не запомнил), проинструктировал всех действовавших в странах Восточной Европы агентов, что «они должны энергично работать против планов сотрудничества ЧССР и Австрии и создания объединенной энергосети» (ЧССР — Венгрия — Польша — ГДР).

Нет нужды особо подчеркивать, что в 1959 году БНД интересовалась размерами и темпами преодоления экономического ущерба, нанесенного Венгерской Народной Республике в результате контрреволюции 1956 года. В то время все еще питали иллюзию, что удастся хотя бы затруднить венгерское сотрудничество с СЭВ. Тем большим было разочарование по поводу интенсивного развития советско-венгерских торговых отношений после 1956 года.

Совсем нелепыми представлялись домыслы, касающиеся румынской политики. На основании политической и экономической агентурной информации постоянно сочинялись «новые» идеи о том, каким образом Румыния могла бы получить возможность занять позицию «гордого одиночества».

Естественно, большой помехой при этом была материальная поддержка Румынии со стороны СССР. В то время постоянно проводились опросы агентуры о предоставленных в 1957 году Советским Союзом Румынии кредитах на приобретение промышленных товаров на сумму 270 млн рублей и кредитах на поставки зерна на сумму 140 млн рублей. БНД стремилась также противодействовать торговой политике Румынии в развивающихся странах, в которые она экспортировала нефтедобывающее оборудование.

На одном из совещаний, говоря о разведывательном задании по работе против Болгарии, вице-президент БНД Воргицки заявил: «Болгария является первым европейским сателлитом СССР, полностью завершившим переходную стадию от капитализма к социализму. Перед вами стоит задача выяснить, как функционирует „совершенная“ социалистическая экономическая модель В состоянии ли Болгария поставлять своим партнерам по „восточному блоку“ цветные металлы, овощи и консервированные фрукты?».

Наряду с наблюдением за политической обстановкой в Народной Республике Албании БНД интересовалась ее полезными ископаемыми, в частности железной, никелевой, марганцевой и хромовой рудами, а также нефтью. БНД интересовало прежде всего, в какой степени можно было бы помешать геологическим изысканиям, в которых участвовали также другие социалистические страны.

Исключительно интенсивный шпионаж проводился против Югославии. БНД усматривала здесь «благоприятную возможность для разложения коммунистического движения», а также широкое поле деятельности для своих агентов.

Операции, которые я проводил в БНД, служили задачам контршпионажа и были довольно сложными, во всяком случае для меня. Ведь если только подумать: я создавал сеть агентов-двойников в социалистических странах, в том числе Советском Союзе и ГДР, да еще и с ведома моих друзей. Все, что я делал в оперативном плане в области контршпионажа, необходимо было делать по принципу «семь раз отмерь», чтобы не допустить непоправимую ошибку. Без совета, особенно с моим другом Альфредом, я ничего не предпринимал.

Парализовать операции БНД означало не допустить «горячей войны», и в этом мы были едины. Еще тогда мы, как гуманисты и социалисты, исходили из понимания того, что война не имеет смысла. Для всего, что имеет смысл, война не нужна. Социализм как реальная модель в образе Советского Союза имел и имеет глубоко человеческий смысл. Именно на этом тезисе я основывал моральное право для своей двойной игры.

Что же касается БНД, то эта организация создавалась целиком и полностью как инструмент «холодной войны». Уже упоминавшиеся выше шпионские задания БНД свидетельствуют о таком ходе мыслей ее руководства: если война однажды начнется, то найдутся такие, которые придадут ей определенный «смысл». Так, очевидно, обстояло дело, разумеется, с позиций Запада, с агрессиями против Кореи и Вьетнама. Я был убежден, что новая война в Центральной Европе развяжет третью мировую войну, причем западный мир лицемерно объявит ее как войну для защиты «свободы». Поэтому необходимо было своевременно разоблачить эту демагогию и в профилактических целях вскрывать планы реванша и агрессии.

В своей книге «Знамение времени» генерал Гелен почти открыто выступал в поддержку войны. Он писал: «Если Запад захочет, если ФРГ захочет, то можно ликвидировать автоматы смерти на внутригерманской границе, можно снести стену, этот отвратительный символ холодной войны…» Как будто так легко стереть с лица земли «пограничные символы» безопасности социалистических государств. Нельзя забывать, как была спровоцирована и развязана Вторая мировая война. Гитлер приказал уничтожить «пограничные символы» своих соседей, прикрываясь при этом почти теми же демагогическими лозунгами.

Действия БНД постоянно говорили мне на каждом этапе моей деятельности в этом аппарате: снова создаются «мощности» для аннексии на Востоке в экономической, политической и военной областях, которые будут использованы в какой-нибудь день «X». Одновременно БНД использует эти «мощности» для насаждения национализма и антикоммунизма. «Стратегическая безопасность», «экономическая безопасность», «место жизни и работа для всех немцев» — таковы имеющие хождение новые девизы в БНД. «Жизненное пространство» — лозунг старого рейха еще не стал популярным, хотя сама идея осталась прежней.

Работая в области контрразведки и контршпионажа, я многое узнал и пережил, познакомился с новыми формами антикоммунистической подрывной деятельности, ведения психологической войны и двойной игры, то есть всем тем, что следовало знать участнику борьбы на «невидимом фронте».

В 1959–1960 годах структура БНД была в основном укреплена. В своей разведывательной деятельности я ориентировался на сложившуюся структуру рефератов и, поддерживая интенсивные контакты за рамками реферата по контршпионажу, создавал собственные прямые связи. Но передо мной по-прежнему стоял практический вопрос: как более безопасно подступиться к секретным планам службы?

Конечно, мне приходилось переживать минуты, когда у меня буквально дрожали колени. Однажды мне понадобилось быстрее, чем это было предусмотрено, подготовить передачу для моих советских друзей. Я воспользовался временем своего воскресного дежурства и усердно фотографировал документы. В выходные дни в центральном аппарате находились только дежурные, и поэтому я мог надеяться, что сумею поработать без всяких помех. Но вдруг кто-то позвонил в наружную дверь служебного помещения реферата. Что делать? Обстановка в моем кабинете говорила сама за себя. Фотоштатив и мини-камера мгновенно полетели в боковой ящик моего письменного стола, затем, по пути к двери, я выключил настольную лампу, в которую перед этим ввернул лампочку большой мощности. В одно мгновение я оказался у двери, открыл ее и решительно вышел вперед. Передо мной стоял старший дежурный: «Добрый день, господин Фризен! Мое дежурство подошло к концу. Я хотел попрощаться и пожелать вам приятного отдыха, а также спросить, нет ли каких-нибудь новых сведений?». Я сказал, что по вопросу положения в Берлине (где опять был кризис) ничего нового нет и, видимо, ничто не омрачит спокойный конец недели. После ухода моего начальника по дежурству я вынужден был сделать перерыв, чтобы немного отдышаться от этого неожиданного вторжения.