Божество пустыни - Уилбур Смит

– Оставайся на борту и наблюдай за боем, чтобы доложить Верховному Миносу, – резко отказал я.

В этот миг корма так сильно ударилась о берег, что Торана отбросило назад, и он откатился в штормовой шпигат. Это решило дело, и я предоставил ему заниматься собой.

– Вперед! Вперед! Вперед! – закричал я, когда кормовые сходни коснулись песка. Я хлестнул лошадей и повел их вниз по доскам. Лошади расплескивали воду, доходившую им до подколенного сухожилия. Как только мы добрались до сухого песка, я и мои воины соскочили на землю и принялись помогать лошадям вытаскивать колесницу на сухую твердую почву. Потом снова вспрыгнули на колесницу и галопом помчались от берега. Колесница за колесницей спускались по сходням и следовали за мной.

Еще не добравшись до прибрежной дороги, мы уже миновали маленькую деревушку, которая до тех пор была скрыта от нас складкой местности. Деревушка состояла всего из дюжины убогих лачуг, не более. Когда колесницы мчались между ними, из хижин выбегали испуганные обитатели. Женщины и дети кричали от ужаса. С ними было десять мужчин, все в лохмотьях и такие грязные, что в них трудно было узнать людей. Но мужчины вооружились деревянными дубинами и смотрели вызывающе.

Не останавливаясь, я крикнул им по-шумерски:

– Забирайте женщин и детей и бегите в лес. По дороге с юга идет армия насильников и убийц. Они будут здесь еще до полудня. Бегите! Уносите ноги, да поживее!

Я знал, что поблизости у них должно быть убежище в лесу. Без него они долго бы не протянули. Оглянувшись, я увидел, что они вняли моему предупреждению. Подхватив детей и жалкие узлы с имуществом, они оставили хижины и бежали в кусты, как стадо испуганных животных. Больше не обращая на них внимания, я направился к прибрежной дороге, которую видел впереди.

Добравшись до дороги, я остановился, не пересекая ее. Все семьдесят моих колесниц благополучно высадились и двигались за мной тесным строем. Я посмотрел на море и увидел, что моя флотилия уже прошла вдоль берега пол-лиги и направляется к следующему мысу, за которым встанет на якорь. Конечно, весла были вставлены в уключины, ведь людей для гребли не хватало. Все, кто не требовался для работы с парусами, вооружились и под командованием Зараса тоже высадились на берег. Они двигались за колесницами.

Я мог только гадать, сколько времени потребуется гиксосам, чтобы достигнуть брода, но, если радости грабежа и насилия не слишком их задержат, предполагал я, они будут здесь часа через два-три – мне едва хватит времени, чтобы расставить свои силы и встретить их. Нетерпеливо ожидая подхода Зараса с пехотой, я внимательно изучал местность по берегам реки.

За бродом лес был чересчур густым для моих колесниц. Я отправлю Зараса и пехоту за реку, пусть укроются там в зарослях. А вот по эту сторону реки местность открытая от берега, где мы высадились, до опушки леса в четырехстах локтях за дорогой, у которой мы сейчас стоим. Там я могу с большим преимуществом развернуть и использовать колесницы.

Приняв план действий, я приказал Гуи перевести отряд через пыльную дорогу, скрыться на краю леса и ждать приказов. Гуи отлично знал колесницы. Я мог на него положиться. Я смотрел, как он приказывает возничим спешиться и перевести лошадей через дорогу, медленно, чтобы не поднимать пыли, которая может насторожить гиксосов.

Как только колесницы перешли дорогу, возничие снова сели в них и по упругому дерну направились к лесу. Здесь они снова спешились и отвели колесницы в густую растительность. Потом стали срезать ветви и прикрывать ими колесницы. Мы с Гуи прошли к краю дороги и удостоверились, что колесницы совершенно не видны.

Тем временем к дороге подошел Зарас со своими лучниками. Вдобавок к мощному луку у каждого из его людей на шее висел моток тетив, а за плечом виднелись три колчана со стрелами, по пятьдесят стрел на человека.

Я дал им несколько минут на то, чтобы перевести дух, показывая между тем Зарасу, где он должен расположиться на другой стороне брода. Потом отправил его и с высокого берега наблюдал, как он со своими людьми переправляется через реку в четырехстах локтях ниже брода.

Добравшись до противоположного берега, его люди, прежде чем подняться на берег, мазали лицо и тыльную сторону ладоней черной речной грязью. Зарас и Акеми, его верный помощник, поднялись на склон последними, убедившись, что не оставили ни следа, который мог бы выдать гиксосам их присутствие.

Добравшись до ровного места над ущельем, Зарас спрятал своих людей в густом лесу вдоль дороги, расставив их через каждые двадцать шагов по обеим ее сторонам. Густая листва и черная грязь на лицах скрывали их даже от наблюдателя, находящегося рядом. Колонне гиксосов предстояло пройти между двумя рядами искусных смертоносных лучников.

Когда люди Зараса заняли свои места в засаде, я вернулся к краю леса, где ждала в укрытии цепь моих колесниц.

Убедившись, что все они надежно укрыты, я выбрал возле своей высокое дерево. Без особого труда я забрался на верхние ветви. С этого насеста я хорошо видел дорогу по обе стороны от брода. И остался доволен: даже с высоты я не разглядел никаких следов Зараса и его людей по ту сторону реки.

Убедившись, что к приему гиксосов все готово, я посмотрел на море и увидел, что наша флотилия боевых кораблей скрылась за скалистым мысом к северу от устья реки. Море было пусто, пуст и молчалив лес вокруг, тишину не нарушали даже шорох лесных животных и крики птиц.

Я ждал на ветке, пока по положению солнца не решил, что прошел еще час – прошел медленно, как калека без костылей. Затем на краю поля зрения я разглядел облачко пыли над лесом вдали от места, где притаились лучники Зараса.

Облако пыли постепенно приближалось и становилось гуще. Неожиданно в нижней его части я разглядел блеск на солнце отполированной поверхности металла, возможно, шлема или меча.

Вскоре затем я увидел, как из-за поворота показалась первая пара колесниц. Не было сомнений в том, что это гиксосы. Бросались в глаза неуклюжая конструкция колесниц и неудобные колеса с ножами по краям.

Войско гиксосов вступило на ту часть дороги, возле которой ждали лучники во главе с Зарасом. Когда голова отряда достигла берега брода, воин на первой колеснице поднял над головой сжатую в кулак руку в перчатке – сигнал отряду остановиться.

Потом он очень внимательно принялся изучать брод и местность за ним. Даже с такого расстояния я видел – это щеголь. Плащ его был окрашен яркой синей краской из Тира, на горле сверкало три или четыре ожерелья. Шлем из полированной бронзы с защитными лицевыми полосами на петлях такой отличной работы, что я позавидовал.

Убедившись, что никакой угрозы нет, военачальник-гиксос соскочил с колесницы и по камням спустился к реке. Он не стал мешкать и в сопровождении троих своих людей вошел в воду и переправился на противоположный берег. Убедившись, что переправиться можно, он вернулся и поднялся туда, где оставил свою колесницу. Сел в нее и, гикая и подбадривая лошадей, начал спуск.

У воды лошади заупрямились, но он щелкнул хлыстом над их головами, и они неохотно двинулись вперед, и вот уже вода дошла им до брюха. Но тут вдруг одно колесо налетело на подводный камень, и колесницу опрокинуло на бок. Лошади в упряжи опустились на колени, и тяжесть опрокинувшейся колесницы и течение придавили их. Возница и оба колесничих вылетели за борт и под тяжестью своих доспехов ушли под воду.