На крестины в Палестины - Алексей Лютый

– Отлично. Будет вам завтра святой, – самодовольно улыбнулся Рабинович. – А пока расскажите мне, что такое Святое Копье. Есть тут кто-нибудь, владеющий информацией?

– Есть. Например, я. Епископ Андрей, – встал и представился тучный мужчина, отдаленно напоминавший Попова. – Святое Копье является тем оружием, которым был добит Иисус, распятый на кресте. С тех пор в это Копье влилась святая сила. И если воин, владеющий им, сражается против врагов Христовых, то он становится абсолютно неуязвимым для их оружия, и его удар наливается божественной разрушительной мощью. К несчастью для нашего воинства, это уникальное оружие пропало и находится где-то в Иерусалиме. Думаю, если бы мы обладали им, то никакая сарацинская армия не смогла бы остановить наше победное шествие. Еще могу добавить…

– Садись, пять, – оборвал речь епископа кинолог и снова обвел взглядом рыцарей. – Сейчас вы получите немного лепешек. Самим их жрать запрещаю. Раздайте самым слабым и убогим солдатам, а завтра соберите все свои отряды на южной стене. Будет вам и чудо, будет и святой. На этом собрание закончено. Всем разойтись по местам, а мы пока пойдем пообщаемся с кем-нибудь из архангелов…

По дороге назад Сеня подробно изложил свой план Жомову. Задумка была проста, как все гениальное, и должна была дать войскам крестоносцев возможность снять осаду, а ментам – выйти из Антиохии. Правда, для этого пришлось бы рискнуть жизнью многих людей, но Рабиновича это не волновало.

Во-первых, из того, что он знал о крестовых походах, следовало, что люди тут и без его помощи резали друг друга неплохо. А во-вторых, Рабинович совсем не боялся угрызений совести за такой поступок, поскольку твердо знал, что стоит им вернуться домой, как в Первом крестовом походе все нормализуется. Мертвые станут живыми. Ну а тем, кто погибнет позже, просто не повезло. Они и займут вакантные места, осовободившиеся в раю или аду. То есть из-за российских ментов в мрачном средневековье ничего не изменится.

Эта ночь была бессонной для всех членов экспедиции в Иерусалим. Фатима кроила и шила. Ричард с Абдуллой мастерили снаряжение, а сами менты подгоняли амуницию. За час до рассвета все было закончено, и трое друзей уселись в кружок, чтобы позавтракать и решить последние проблемы. Два оруженосца разместились поодаль, чтобы не мешать начальству думать, а вот Горыныч упорно пытался возглавить собрание.

– Я еще раз повторяю, что вам идти на эту операцию нельзя, – обращаясь к Рабиновичу, проговорил он средней головой, в то время как две другие сверлили гневными взорами Попова с Жомовым. – Риск слишком велик. И если с вами что-то случится, вашей вселенной придет конец. Собственно говоря, меня бы это не очень волновало, но этот катаклизм может уничтожить и мой мир. К тому же привык я к вам уже. Хоть вы и дураки безмозглые, а мне вас жалко.

– Спасибо за заботу, но иного выхода у нас нет, – усмехнулся Рабинович. – Послать все равно некого.

– А вы пошлите нас с Абдуллой, – встрял в разговор Ричард, который не утерпел и подобрался поближе, чтобы слышать каждое слово. – Ну а третьим может пойти Боэмунд. Он хоть и франк, но мужик нормальный. Кроме того, относится к знатному роду…

– Нет уж, я сам пойду, – отрезал Жомов. – А на Боэмундово гинекологическое чрево мне наплевать!

Последняя фраза омоновца ввергла его друзей в очередной ступор. Сеня с Поповым ошарашенно смотрели друг на друга, пытаясь сообразить, что именно хотел сказать Жомов. Рабинович решил, что смысл этого высказывания непременно стоит выяснить, поэтому полез к омоновцу с расспросами.

– На что тебе наплевать, Ваня? – переспросил кинолог.

– Эх ты, темнота! Меня дураком постоянно обзываешь, а сам такие простые вещи не сечешь. – Жомов, довольный собственной эрудицией, широко ухмыльнулся. – Гинекологическое чрево – это такой список родственников. Короче, родословная!.. Ты же сам кричал, что у твоего Мурзика она есть, а научное название родословной не знаешь. Олух ты царя иудейского!

– Ванечка, жаль тебя разочаровывать, но список родственников называется генеалогическим древом, – ехидно улыбнулся кинолог. – А не тем, о чем ты только что сказал.

– Вот не надо только теперь отмазываться, и вообще, голову мне не парь! – Жомов покачал пальцем перед носом Рабиновича. – При чем тут дерево? Родственники из чрева появляются, а не с елки тебе на голову падают. И вообще, русский язык не коверкай. Женщины в гинекологию ходят свое чрево проверять. А такого слова, как генеалогия, вообще нет!..

Вот это и называется: уперся рогом. Несмотря на все усилия Попова и Рабиновича, убедить Жомова в том, что он дал родословной неправильное определение, им не удалось. В конце концов Сене надоело спорить, и он решил махнуть на Жомова рукой. Дескать, думай как хочешь, дураком тебе, а не мне на свете жить. В общем, в этом вопросе каждый остался при своем мнении. Зато в обсуждении другой проблемы разногласий между друзьями не возникло. В том, что не позднее чем через час из Антиохии нужно было выйти им троим, и никому больше, никто из ментов не сомневался. Даже Андрюша, отличавшийся жуткой ленью и неумением по-настоящему драться, в этот раз от дела не отлынивал. Он прекрасно помнил, что случилось, когда в руках Боэмунда оказалась резиновая дубинка, и повторения этого не хотел. Тем более что ни у кого из ментов не будет возможности полностью контролировать ситуацию.

– В общем, вопрос решен, – подвел итог обсуждению Сеня. – Мы сейчас выберемся из города вместе с конями и будем ждать. Абдулла, ты затащишь Горыныча на самый высокий минарет и поможешь стартовать, как только получишь условный сигнал. А тебе, Ричард, нужно будет проследить, чтобы в нужное время все войско крестоносцев, за исключением тех, кто должен контролировать внутреннюю цитадель, было на стенах. Во всеоружии и полностью готовое к атаке. И чтобы никто из вас до самого окончания операции языком о нашей задумке не трепал! Еще вопросы есть?

Вопросов не было, и трое ментов, подхватив с пола мешки с приготовленным ночью снаряжением, вышли на улицу. Сеня критическим взором осмотрел лошадей, которых за ночь сделали блондинками при помощи белил, и, заметив на боках проступающие темные пятна, горестно вздохнул. Конечно, это брак, издержки производства, так сказать, но лучшего варианта все равно не было. Теперь оставалось только надеяться, что с крепостных стен дефектов не будет видно.

Выйти из Антиохии оказалось на удивление легко. Оба часовых, которые должны были охранять южные ворота, спали на посту самым наглым образом. Причем один из них, словно заправский медведь, умудрялся сосать во сне свою лапу, а другой обнимал пустую деревянную бочку и зачем-то лез к ней целоваться. Андрюша, посмотрев на них, тоненько хихикнул, но Жомов тут же показал криминалисту кулак, и тот мгновенно смолк. Правда, это не помогло. Ворота в Антиохии оказались давно не смазанными и жутко заскрипели, едва менты потянули их на себя. Тот из стражников, что сосал лапу, от звука открываемых ворот даже не пошевелился, а вот второй тут же вскочил на ноги. Что вполне понятно. В таких снах, какой у него был, бдительность сохранять невольно приходится. Сеня кивнул Жомову, и тот мгновенно со стражником разобрался. Правда, в этот раз все обошлось без применения «демократизатора».