Жена убийцы - Виктор Метос

Какое-то время Ярдли читала молча, затем закрыла папку и отложила ее.

— У Уэсли в жизни не было ни единого шанса.

— По-моему, ты его жалеешь.

— Я жалею ребенка, на глазах у которого убили его родителей. Я не испытываю ни капли жалости к человеку, который теперь навлекает то же самое горе на других детей. — Она посмотрела на закрытую папку. — Мне следовало раньше присмотреться к его прошлому.

— Слушай, никто глубоко не копает своих пассий. Было бы странно, если б ты этим занялась. — Помолчав, Болдуин добавил: — Если не хочешь сейчас быть одна, я могу остаться.

— Если ты останешься… — посмотрев на него, печально улыбнулась Ярдли. — Думаю, это будет плохо для нас обоих.

— Ты уверена?

Она кивнула.

— Когда-нибудь. Но не сегодня.

Встав, Кейсон подошел к ней, нежно поцеловал в щеку и ушел. Услышав, как хлопнула входная дверь, Джессика открыла досье Уэсли и перечитала его.

К одиннадцати часам ночи Ярдли убедилась в том, что сна не будет. В аптечке у нее имелась пачка снотворного, однако сперва нужно было сделать одно дело.

На этот раз у входа вместо охранников ее встретила лично директор тюрьмы.

— Незачем было оказывать мне такую честь, — смутилась Джессика.

— Я все равно была здесь. С завтрашнего дня беру небольшой отпуск — нужно кое-что доделать.

Гледхилл проводила ее внутрь. Их шаги гулко звучали в пустых коридорах.

— Как вы держитесь?

— Пожалуй, неплохо, принимая в расчет ситуацию.

Помолчав, Гледхилл провела карточкой по электронному замку.

— Джессика, как ваш друг, буду с вами откровенна. Я считаю, напрасно вы в это ввязались. Вы из раза в раз встречаетесь с ним, а он играет людьми… Мне приходится постоянно менять охранников, поскольку он прекрасно чувствует, что сказать, чтобы сделать человеку больно. Короткие замечания тут и там, бьющие в самое больное место. — Она открыла дверь, пропуская Ярдли вперед. — Когда мой малыш попал в больницу и температура не спадала несколько дней, конечно, это стало известно всем. И Кэл поинтересовался у меня, насколько маленький гроб дешевле обычного. Я ничего ему не ответила, однако мысль эта не выходила у меня из головы весь день. Вечером я села у себя в кабинете и разрыдалась.

— У меня нет выбора, — глядя прямо перед собой, сказала Ярдли.

Она вошла в комнату для свиданий первой. Дождавшись, когда охранник ввел Кэла, она попросила отключить видеокамеры. Эдди с хитрой усмешкой смотрел на нее, дожидаясь, когда охранник выйдет.

— Спасибо за то, что разрешила ей встретиться со мной, — сказал он, когда они остались одни.

— Тэра сама так решила.

— Она… просто потрясающая. Унаследовала от тебя внутреннюю силу. Наверное, будет очень интересно наблюдать за тем, как она взрослеет… вот только мне к концу года воткнут иголку в вену.

Ярдли окинула его взглядом, пытаясь воскресить в памяти мужчину, в которого влюбилась, но не смогла. Наверное, она сама сознательно уничтожила какую-то часть своих воспоминаний, защищая свой рассудок от невыносимой боли.

— Что ты ей сказал?

— Она попросила у меня кое-что, и я ей это дал. Я перед ней в долгу.

— Что она у тебя попросила?

— Это останется между нами. — Кэл усмехнулся. — Тебя беспокоит то, что у меня и моей дочери есть какие-то тайны?

Подавшись вперед, Джессика скрестила руки на груди.

— Тэра рассказала мне про Джордан Руссо. Она просила у тебя это? Что-нибудь такое, в чем можно обвинить Уэсли, чтобы тот не вышел на свободу?

Кэл промолчал.

— Мы предъявили Уэсли обвинение, судебный процесс начался. Но он мастерски защищается. Я не уверена, что нам удастся добиться обвинительного приговора даже с тем, что у нас есть.

— Ты сама ведешь дело против него?

— Мне не позволили, — Ярдли покачала головой, — посчитав, что налицо конфликт интересов.

— И обойти это никак нельзя?

— Можно. Если Уэсли подпишет официальный отказ, заявив, что соглашается с моим участием в судебном процессе и не будет подавать апелляцию в связи с конфликтом интересов. Но даже если он согласится, моя контора этого не допустит. Там боятся, что если я проиграю процесс, все решат, что я сделала это умышленно.

— Если б ты была мужчиной, то уже вела бы это дело. И ты это понимаешь, так? Твое начальство считает тебя чересчур эмоциональной. Оно не видит в тебе то, что вижу я. Твердость. Способность терпеть боль, которую другие сочтут невыносимой, и продолжать борьбу. Вести дело против Уэсли должна только ты, иначе он выпутается.

Ярдли почувствовала поток воздуха из заработавшего кондиционера под потолком: он был прохладным, но каким-то затхлым, словно воздух из замкнутой системы пассажирского авиалайнера.

— Что еще ты можешь сказать мне про Руссо?

— А что ты мне дашь, если я тебе скажу? — Кэл пожал плечами.

— Я больше ничего не могу тебе дать, Эдди. Я уже позволила тебе увидеться с дочерью. Отложить приведение в исполнение приговора не в моих силах. Могу только сказать: я боюсь, что если Уэсли останется на свободе, он расправится со мной и с Тэрой. Не знаю, есть ли тебе какое-либо дело до этого.

Гремя кандалами, Кэл протянул руки и прикоснулся к разделяющей их стеклянной перегородке.

— Ты уже поняла Уэсли? Его психологию? То, что он собой представляет?

Закинув ногу на ногу, Ярдли положила руки на колено.

— Существует пять категорий преследователей. На мой взгляд, Уэсли относится к так называемой категории «искателей близости». Как правило, это крайне замкнутые люди, ведущие уединенный образ жизни, с сопутствующими иллюзиями относительно несуществующих отношений со своими жертвами. В каком-то смысле его жертва — не я. А ты. Ему кажется, что он установил с тобой прочную связь, а ты отвечаешь ему взаимностью. Вот почему он готов убивать для тебя. Многие последователи культов смерти совершают убийство или накладывают на себя руки по приказу предводителя культа, поскольку в действительности они «искатели близости».

Кэл кивнул.

— Ты не показывала мне материалы дела Джордан Руссо. Как она исчезла?

— Она шла пешком в расположенный неподалеку тренажерный зал. Мы считаем, по пути Уэсли забрал ее на машине. Дорога от дома до тренажерного зала проходит по оживленным улицам, никаких глухих переулков. Так что вряд ли Джордан похитили средь бела дня на глазах у десятков свидетелей. Она села в машину по своей воле.

— Гм. Очень безрассудно так рисковать, ты не находишь? Уэсли могли увидеть вместе с ней в день ее исчезновения. Я многое могу про него сказать, но безрассудным его никак не назовешь, согласна?