Неизбежное зло - Абир Мукерджи

ограничено и с каждым днем все уменьшается.

Меня словно ударили под дых. Немыслимо, как все могло развалиться за одну ночь. А началось все из-за меня. Я вцепился в предположение старой махарани, что, может, вся затея спланирована Пунитом. Мог же он организовать побег арестанта? Но если так, почему евнух помогал ему? И зачем тому жертвовать жизнью ради принца? Бессмыслица какая-то.

– А что с мисс Бидикой? – спросил я в конце концов. – Теперь, когда арестована махарани Девика, ее освободят?

– Не могу сказать.

– Но она же ничего не сделала.

Махарани вздохнула:

– Если Пунит добьется своего и будет признано, что во главе заговора стояла махарани Девика, тогда, полагаю, он мало что выиграет от тюремного заключения мисс Бидики.

– А вы знали, что он намеревался сделать ее своей женой?

Она кивнула:

– Мало что из такого рода вещей неизвестно в стенах зенаны. Пунит может пожелать продлить ее наказание за то, что она отвергла его предложение. Тем не менее я посмотрю, что можно сделать для ее освобождения, хотя для этого потребуются время и хитрость. Если Пунит догадается, чего я добиваюсь, он может заточить ее навечно. – Махарани помолчала, потом взяла меня за руку. – Вы позволите поделиться с вами некоторыми наблюдениями, капитан?

– Прошу вас.

– Индия – обитель множества верований, и они мало в чем согласны между собой, но есть одно, в чем все они сходятся, – вера в то, что нашей истинной сущностью является наша душа. – Махарани помедлила, поправляя складки на своем сари. – Каждая душа уникальна, разные души ведомы разными страстями, но мы верим, что есть души, которые следуют высшему призванию, которому они должны служить независимо от последствий. Думаю, у вас душа сатьянвеши, искателя правды. Иначе зачем бы вы приехали в Самбалпур? Насколько я поняла, вы схватили злодея, который убил Адира. Другой офицер на вашем месте тут же закрыл бы дело, но не вы. Ваша душа не дала бы вам покоя. Стремление найти истину непреодолимо, неостановимо, как колесница Божественного Джаганната. У вас не было иного выбора, кроме как явиться сюда. И, думаю, вы найдете способ остаться. Вот почему вы здесь сегодня утром. Чтобы найти истину.

Я тряхнул головой. У меня было странное чувство, что старуха дурачит меня. Мистика всегда меня смущала, а индийская мистика – худшая из всех. Индийцы довели ее до такой изощренной степени, что даже если вы отвергаете эту чепуху, то благостное выражение превосходства на их лицах означает, что в душе вы якобы чувствуете, что их галиматья с самого начала была истинной.

– Ничего не могу поделать, – сказал я. – У меня здесь нет никаких полномочий, а если бы и были, сомневаюсь, что власти в Дели позволили бы мне ими воспользоваться.

Уголки ее рта дрогнули в легкой улыбке.

– Пойдемте, – пригласила она, увлекая меня в сторону ворот храма.

Перед нами несла свои воды река Маханади, поднявшаяся из-за муссонных дождей, выпавших в верховьях, и питавшая теперь эти выжженные земли. Махарани указала на громадный валун, торчавший посреди бурного потока:

– Видите эту скалу? Однажды, через тысячу лет, воды реки обратят этот камень в песок. Трудно представить, но это так. Вы это не увидите, но точно знаете, что это произойдет.

– Не уверен, что понимаю вас, – пробормотал я.

– Истина и ее последствия – это две разные вещи, капитан. Истина не предполагает справедливости, как и высокое происхождение не предполагает мудрости. Я знаю, что ваша душа жаждет истины. Если доживете до справедливости, что ж, хорошо, если нет, так тому и быть. В любом случае справедливость может принимать разный облик. Вы можете даже не узнать ее, встретив.

Она направилась обратно к храму. Даве и брамин следили за нами со ступеней.

– А сейчас, – сказала махарани, – я должна возвращаться во дворец. Было бы неблагоразумно задерживаться здесь в это утро.

Я поблагодарил ее за уделенное время.

– И помните, капитан, – сказала она на прощанье, – всегда ищите истину и не беспокойтесь о ее последствиях.

Сорок

Когда я вернулся, Несокрушим уже доедал в столовой свой омлет. Увидев меня, он едва не перевернул стул, вскакивая.

– Вы слышали новости, сэр? – захлебываясь от волнения, воскликнул он. – Говорят, махарани Девика арестована.

– Так и есть, – угрюмо буркнул я.

Он недоуменно воззрился на меня:

– Но почему?

– Потому что Пунит решил, что она замыслила убить его и Адира и усадить на престол своего сына.

– Но она совсем девочка.

– Ей помогал главный евнух. Его схватили, когда он устроил преступнику побег. Оба – и евнух, и покушавшийся на жизнь принца – были казнены этой ночью.

– Но откуда вы все это знаете?

– Я там был, – ответил я, жестом предлагая ему сесть и закончить завтрак.

– Где?

– В городе. И смотрел, как их казнят. А тебе кто рассказал про Девику?

– Одна из служанок. Она говорит на хинди.

– Выходит, ты теперь можешь говорить с женщинами, а?

Он смутился:

– Я никогда не испытывал неловкости в общении с прислугой.

Я сел напротив него, тут же рядом возникла девушка, чтобы принять мой заказ. Возможно, та же самая, что доложила Несокрушиму о ночных происшествиях.

– Что там случилось? – нетерпеливо спросил он.

– Долгая история, из тех, которые не хочется вспоминать.

Однако лицо Несокрушима выражало напряженное ожидание, и я, не упоминая о своем участии в событиях, вкратце рассказал, что произошло.

– Все, что тебе нужно знать, – всем руководит Пунит. И, кажется, наш друг полковник Арора все же не участвовал в заговоре, – сказал я. – Его всего лишь посетила идея, что лучше не приговаривать этих двоих к тюремному сроку, а возложить правосудие на слона, который просто раздавит им череп.

– Слона?

Я кивнул:

– Отлично выдрессированного. Даже разбирающегося в человеческой анатомии.

– Это сказки, – не поверил Несокрушим.

– Оказывается, нет. Если верить полковнику, здесь практикуют эту методику веками. Ну, как омлет?

– Что?

– Омлет, – повторил я. – Вкусный?

Он вытаращился на меня как на психа.

– Чили маловато.

Я махнул официантке и заказал омлет и черный кофе.

– Мисс Грант не появлялась?

– Не видел ее, сэр. Надеюсь, она в «Бомонте». – Несокрушим посмотрел на часы.

– Который час?

– Почти восемь. Что делаем теперь, сэр?

Я вытащил из кармана помятую пачку сигарет, предложил ему одну.

– Теперь придется потянуть за единственную ниточку, которая у нас осталась, – ответил я, закуривая. – Отчет Голдинга.

С улицы донесся рев мотора. Выглянув в окно, я увидел подкатившую к зданию красную «альфа-ромео».

* * *

Полковник и мой омлет прибыли одновременно, но если бы омлет был таким же холодным, как физиономия полковника, я бы вернул его на кухню.