Наследие Пламенных - Ольга Дмитриева (olyauskova)

— Приму.

Когда она подняла взгляд, то увидела, как по лицу магистра Лина пробежала тень. Незнакомец вручил ей кипенно-белый конверт с печатью рода Сидов — дельфином на волнах. Райга осторожно убрала письмо за пазуху.

Серый посмотрел на нее оценивающе и добавил:

— Если вы пожелаете, то можете отправлять письма для Хунты на мою магпочту. Линдереллио, ты не против?

Наставник бесстрастно кивнул, но у Райги мелькнула мысль, что магистр недоволен.

Серый церемонно распрощался с принцем и исчез в очередном портале. Магистр Лин повернулся к своей ученице и спросил:

— Не хочешь прочесть то, что он написал? Или… — в его голосе звучала неприкрытая насмешка. — Сделаешь это без нас?

Райга вздохнула и достала конверт. Нечего было и думать о том, чтобы сохранить содержание письма в тайне, не вызывая подозрений учителя. Она демонстративно вскрыла конверт и развернула листок. Там было всего несколько коротких фраз.

«Будь осторожна. Не делай необдуманных шагов. Следи за словами. Не соглашайся ни на что. Я буду обновлять защиту школы через неделю. Если нужна помощь, дай знать»

Райга обескураженно протянула письмо наставнику. Эльф взял листок и бросил беглый взгляд на строчки. После этого он протянул письмо девушке и задумчиво сказал:

— Не соглашайся ни на что…

— Звучит так, как будто к тебе вот-вот нагрянет очередной герцог с очередным предложением, — сказал Миран, заглядывая ей через плечо.

— И о придворных интригах он явно осведомлен лучше нас, — с досадой произнес принц. — Расспросить бы его…

— Никаких расспросов, — отрезал магистр Лин. — Он лучший ищейка Серого замка. И он уже пытался использовать свой дар против Райги. Он может считать любого из вас так, что вы этого даже не вспомните. В следующие выходные будете все сидеть в комнате. И ни шагу за дверь, пока Аллатриссиэль не уведет своего щенка обратно в конуру.

Райга смотрела только на Ллавена. Тот бросил на нее короткий взгляд. В его глазах она увидела отражение своих мыслей. Ей нужно было поговорить с Хунтой через неделю. Другого шанса получить помощь на экзамене и попытаться вспомнить колыбельную, скорее всего, не представится.

Неделя, в этот раз, тянулась невероятно долго, несмотря на изматывающие тренировки. Ллавена ей удалось уговорить не сразу. Юноша долго отнекивался и отказывался ей помогать. Но к четвергу он сдался под ее напором и, скрепя сердце, согласился. Райтону и Мирану девушка не стала ничего говорить. Сложнее всего было скрывать свое волнение и тревогу от магистра Лина. Но тот, кажется, и сам жаждал выбить из её головы все мысли о Сиде. Всю неделю он гонял Райгу и в хвост, и в гриву. Наконец, у нее начало получаться чертить двумя руками одновременно. И теперь на тренировках девушка училась отражать заклинания воды разного уровня. В комнату она приползала глубоко за полночь и падала в кровать. Волноваться о том, удастся ли ей осуществить свой план, было просто некогда.

В субботу после обеда адепты разошлись по комнатам, а магистр Лин отправился встречать гостей.

Райга ждала Ллавена и нервно мерила шагами свою комнату. О том, чтобы куда-то идти самой, не могло быть и речи. Девушка была уверена, что магистр Лин будет проверять, где она. Ученическую нить не обмануть. Оставалось надеяться на то, что ментальная магия не повлияет на источник и наставник не явится к ней в комнату, чтобы помешать исполнению плана. Ллавен тоже рисковал, отправляясь за ищейкой. Но воспользоваться вверенным ей амулетом Райга так и не решилась.

Юный эльф бесшумно отворил дверь без стука и вошел. Следом за ним в комнату проскользнул Хунта. Сегодня на юноше была серая форма ищеек. Он лучезарно улыбнулся Райге и сказал:

— Чем я обязан приглашению? Передумала?

Райга села на кровать и мотнула головой:

— Не передумала. Но у меня есть к тебе предложение.

Юноша опустился в кресло, закинул ногу на ногу и сказал:

— Излагай.

Ллавен вышел за дверь. Теперь его задачей было отвлечь Райтона и Мирана, чтобы они ничего не заподозрили. А девушка начала сбивчиво рассказывать Хунте про экзамен и магические ловушки. Ищейка слушал ее внимательно.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе создать амулет, который будет снимать магические ловушки без магии? — задумчиво спросил он после того, как девушка замолчала.

Она кивнула и осторожно спросила:

— Это возможно?

— Возможно, — улыбнулся он. — А что я получу взамен?

Райга отвела взгляд и тихо ответила:

— Возможность покопаться в моей голове в поисках нужной тебе информации.

Серый, казалось, не поверил своим ушам. Но думал он не долго.

— Идёт. Но… — его взгляд стал немного лукавым. — Это ведь не вся права, верно？Ты недоговариваешь.

Райга опустила взгляд и промолчала. Мысли в ее голове метались, как бешеные.

Хунтабере сел на кровать рядом с ней и заговорил терпеливо, как с ребенком:

— Не сопротивляйся. Тогда не будет больно. Я буду осторожен, но если ты будешь сопротивляться, процедура будет неприятной.

Райга поежилась.

— Приятной она в любом случае не будет.

— Пусти меня в свои мысли и все будет хорошо. Посмотри на меня.

Хунта поймал её взгляд, и время снова будто замедлилось. Синий свет в его зрачках, синий свет вокруг ладоней, которые обхватывают ее лицо. Тонкие пальцы касаются ее висков. Райга почувствовала, как учащается ее дыхание.

— Спокойно, — еще раз повторил Хунта. — Закрой глаза и сосредоточься на любой мысли. Так мне будет легче проникнуть в твое сознание.

Райга послушно опустила веко и постаралась сосредоточиться на мыслях о своем детстве и колыбельной, которую пела ей мать. Голова отозвалась болью. Чувство чужого присутствия было настолько отвратительным, что ее передернуло.

— Тихо! — голос ищейки теперь звучал у нее в голове. — Все хорошо, просто не мешай мне. И я все узнаю.

Мысли и воспоминания завертелись перед ней калейдоскопом. В голове прозвучал вопрос «Где артефакт Кеуби?». «Песня. Колыбельная» — отчаянно думала Райга.

Но вспомнила она другое.

…Чаша. Темная, со странным серебристым орнаментом. Она никогда не видела такого стиля. Черная маслянистая жидкость внутри. Каменный пол холодит ладони, а запястья — металл оков. Тяжелые наручи прикованы к полу, она бросает взгляд на свои руки и снова смотрит на чашу. Клинок… Откуда он вытащил клинок…

Печать разматывается мгновенно, настоящая боль соединяется с воспоминаниями. Хунта ругается сквозь зубы, в ее голове с новой силой вспыхивает боль. Синий свет закрывает эту страницу ее памяти.

— Прости, — шепчет юноша. — Сейчас…