Магия звезд - Сильвия Макданиел

— Открой-ка бутылочку бренди. Это дело надо обмыть!

Лайла постучала в дверь библиотеки. Ей требовалось поговорить с Дрю, потому что завтра им предстояло вернуться в зал суда.

— Войдите, — отозвался он.

Она открыла дверь и зашла. Дрю, как всегда, корпел над своими бумагами и что-то торопливо записывал.

— Уже поздно. Последнюю неделю ты работал с утра до ночи и лишь на День Благодарения устроил себе небольшой перерыв. Мне кажется, тебе необходимо отдохнуть, — сказала она.

Дрю был так занят последнюю неделю, что они почти не разговаривали. Лайла очень тосковала по нему и винила себя за то, что воздвигла разделившую их стену.

Дрю улыбнулся.

— Я почти уже закончил.

Вид у него был бодрый, глаза сверкали. За последнюю неделю в нем произошла какая-то, перемена, но какая именно, Лайла так и не могла понять.

— Ты подготовился к завтрашнему дню? — спросила она.

Он посмотрел на нее довольно отстраненно, хотя и без прежней холодности.

— О да, я готов. Колетт будет первой свидетельницей, которую я вызову.

Хочу сказать, что я заметила, как ты из кожи вон лезешь, чтобы меня защитить. Моя вина в том, что тебе полностью пришлось менять линию защиты на этом процессе. И все из-за того, что я не была с тобой до конца честной. Дрю, я тобой извиниться, — промолвила она. — Как только у меня появятся деньги, я обязательно тебе заплачу.

Он встал из-за стола и, подойдя к ней, положил ей руки на плечи.

— Последний раз, когда мы беседовали, здесь все кончилось скандалом. Я был разгневан, хотя должен был держать себя в руках.

— Нет, ты имел право сердиться. Я была не права. Ты ведь согласился меня защищать бесплатно, а я, вместо того, чтобы помогать, только осложнила твою работу.

Дрю улыбнулся.

— Да ладно тебе. Сейчас я хочу, чтобы ты отправилась в постель и как следует выспалась. А насчет завтрашнего дня можешь не волноваться. Я хочу, чтобы утром ты надела свое самое красивое платье, потому что завтра наступит конец многому.

— Конец? — непонимающе переспросила Лайла.

— Да, конец судебному процессу. И чтобы ни случилось, скоро мы узнаем твою судьбу.

— И теперь ты считаешь, что я спокойно усну? спросила она.

В ответ Дрю озорно чмокнул ее в кончик носа.

— Да, ты должна показать, насколько веришь в меня, и спокойно отправиться спать.

— И ты будешь доволен, если я хотя бы попытаюсь это сделать? — спросила Лайла. — Я верю, что ты делаешь все, чтобы спасти меня. Просто я страшно нервничаю.

Странно, но сейчас она поняла, что говорит правду. Она действительно поверила Дрю, который обязательно добьется ее оправдания.

— Не хандри. Все будет просто великолепно, — промолвил он, одарив ее на прощание ослепительной улыбкой.

Лайла сидела в зале суда, стараясь не выглядеть слишком обеспокоенной, пока они ждали начала заседания. Неизвестно почему, но Дрю пребывал явно в приподнятом настроении. В то утро за адвокатским столом к ним присоединился и Эрик. Оба защитника перебирали целую кипу документов. Похоже, они что-то скрывали, и время от времени многозначительно перемигивались.

Боковая дверь открылась, и в зал вошли присяжные. Лайла внимательно всматривалась в их лица, зная, что очень скоро эти люди решат ее судьбу.

— Всем встать! — объявил судебный пристав. Шарканье ног эхом отдалось в битком набитом зале суда, когда все присутствующие встали.

Судья занял свое место, и все сели. Он строго посмотрел на Дрю.

— Мистер Солье, защита готова?

— Да, ваша честь, мы готовы. Защита вызывает в качестве первой свидетельницы Колетт Малоун.

Проходя мимо Лайлы, Колетт мило улыбнулась. За завтраком она призналась, что нервничает, но пообещала сделать все возможное, чтобы убедить присяжных в невиновности Лайлы. Лайла и представить себе не могла, как бы она смогла обойтись последние месяцы без Колетт, и была уверена, что горничная постарается все сделать правильно.

Колетт принесла присягу на Библии.

— Еще раз назовите свое имя для протокола, попросил Дрю, встав напротив свидетельской кафедры.

— Колетт Малоун, — ответила дрожащим голосом горничная.

— Вы находились в гостиничном номере в ночь смерти Жана Кювье? — спросил Дрю.

— Да.

— Как долго вы работали у четы Кювье?

— С февраля этого года, — ответила Колетт.

— А у кого вы работали до этого? — спросил он.

— У мистера Хопкинса. Была нянькой у его дочери.

Дрю нахмурился.

— Я пытался найти мистера Хопкинса по адресу, который вы мне дали, чтобы поговорить с ним, но, увы, на этом месте находится пустое поле. Хотя мистер Хопкинс прислал ответ на мое предыдущее письмо.

— Быть может, вы неправильно записали адрес, — ответила Колетт, округлив от удивления глаза.

— Может быть, — согласился Дрю. — Как долго вы знали мистера Кювье?

Лишь с того времени, как я стала работать на него и мисс Дю Шамп, то есть с конца февраля, — ответила она.

Дрю прохаживался перед свидетельской кафедрой, наморщив лоб.

— А вы никогда не работали у женщины по имени Бланш Филь? — спросил он, застыв перед Колетт.

Лайлу бросило в жар при этом имени. С чего бы это Дрю задает Колетт вопрос про Бланш?

Глаза Колетт расширились, и какое-то время она не знала, что ответить.

— Нет, — наконец промолвила свидетельница дрожащим голосом.

— Нет? — удивился Дрю. — Хочу напомнить вам, что вы только что давали присягу, мисс Малоун.

Хлопнула входная дверь, и все, Кто был в зале повернулись, чтобы увидеть, как два полицейских ввели мужчину довольно крупного телосложения.

— Кто это? — спросила шепотом Лайла. — Я видела его уже раньше с Колетт.

Глаза Эрика округлились, но он лишь покачал головой.

— Подождите, скоро все станет ясно.

Лайла посмотрела на Колетт и заметила, как побледнело лицо служанки.

Дрю вернулся за адвокатский столик, и Эрик протянул ему тетрадь в кожаном переплете. Солье вернулся к свидетельской кафедре и протянул тетрадь Колетт.

— Вы узнаете это?

О Боже! — воскликнула Колетт и посмотрела на мужчину, стоявшего возле двух полицейских.

— Это, это… дневник Бланш.

У Лайлы перехватило дыхание. Колетт знала о Бланш? А как у Дрю оказался этот дневник?

Слезы выступили на глазах Лайлы. Она ничего не могла с собой поделать. Инстинктивно она понимала, что Бланш как-то связана с загадочной смертью Кювье, и вот теперь ее дневник будет представлен в качестве вещественного доказательства в суде. И Колетт имеет ко всему этому какое-то отношение.