Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - Николай Воскресенский

В период между первым и вторым рассмотрениями вопроса были доставлены в Сенат два документа, весьма нужные для дальнейшей законодательной работы. Первый – Инструкция шведским ландсгевдингам, которую так давно разыскивали Фик и Нирод. Доставил ее сенатор Я. В. Брюс, получивший ее тайным образом «от своего друга», о чем он специальным доношением сообщал Петру 15 ноября того же года[663]. Во исполнение постановления Сената того же, 15-го, числа представил проект организации областных судебных органов президент Юстиц-коллегии А. А. Матвеев[664]. На другой день, 16 ноября, этот проект Матвеева был взят к сноске и выписке.

26 ноября 1718 года состоялось в Сенате вторичное обсуждение проекта – [теперь уже] в присутствии царя. На этом заседании были рассмотрены основные положения предыдущего сенатского изучения шведских и русских областных порядков. От него [от этого заседания] остались два документа, оба написанные рукой Петра. Первый из них содержал перечень должностей, которые намечалось ввести в русских областях[665]. В нем названия должностей были даны по-шведски или по-немецки с переводом на русский язык, например: «ланцгевдинг – глава земской», «обер-ландрихтер – вышней земской судья», «ландсекретарь – земской дьяк» и т. д. В результате оказалось, что для всех должностей нашлись русские названия, кроме двух: кирхшпильфохта и нотариуса. Этих последних не было в русском областном устройстве, не предположены они были и к установлению, поэтому и не нашлось для них обозначения по-русски.

В качестве общегражданских должностей были названы: для областной единицы – губернии или провинции – «ландсгевдинги, или главы земские», а для уезда, как стала с тех пор называться прежняя русская «доля» и проектируемый Фиком шведский «геррар», – «ландскомиссар, или земский комиссар». Не следует забывать, что земский комиссар не впервые был назван теперь и запроектирован к введению в русское областное устройство. Он, как видно из «Краткого описания», находился уже в области при ландрате в качестве его помощника специально по сбору податей с доли и земских дел: «Да с теми ж ландратами для управления всяких сборов и для земских дел в каждой доле быть комиссаром по одному». Таким образом, к двум периодам в истории института земских комиссаров, указанным М. М. Богословским, нужно прибавить еще один, до областной реформы 1718–1719 годов[666]. Это наблюдение дает основание заключить, что и самое название этой должности, подобно высшей в области – воеводы, не являлось даже переводом со шведского.

Для низшей областной единицы – прихода – не было установлено должности кирхшпильфохта – полагаем, по иным основаниям, чем те, которыми Сенат мотивировал свое мнение. Петр никогда не отказывал ни себе, ни своему народу в высших формах гражданственности только вследствие того, что русский народ еще был темен, невежествен и пассивен. Он [Петр] насаждал новые, лучшие порядки передовых «регулярных» государств и мерами воспитания, побуждения и принуждения подтягивал все общественные группы и классы: дворян, духовенство, купцов, промышленников, ремесленников, крестьян – до того положения, при котором эти формы и порядки были бы им по силам. И тем не менее Петр, так же как и Сенат, не принял кирхшпиля, прихода, как земской единицы, хотя и по другим мотивам.

Основания к тому были у него следующие. В 1718 году только что кончилось дело царевича Алексея Петровича, из которого выяснилось, что и он, и его сторонники возлагали большие надежды на использование церковной организации в своем стремлении парализовать усилия Петра, направленные на культурное сближение России с Западом, и его достижения в этом отношении. Но и помимо того, одной из основ политических воззрений Петра было недопущение вмешательства духовенства в государственные и гражданские дела. Недаром царь ввел в написанный им в 1715 году, 12 января, закон – «Пункты в прибавку исповедания архиереом» – особое запрещение, пункт 7: «В мирские дела и обряды не входить ни для чего, разве какая явная неправда показана будет»[667]. Поэтому в его намерения и планы не входило вызвать к жизни в качестве мелкой земской единицы кирхшпиль, объединить вокруг церкви земских людей и тем самым облегчить оказание воздействия на приход наиболее близкого к нему представителя церковной иерархии – священника, тем более в такое время, когда перед Петром стояла еще задача освободить из-под векового влияния церкви мысль и мировоззрение русских людей путем формального ее [церкви] обезглавления – отмены патриаршества в России.

Судебные функции, по изучаемому наброску должностей, сосредоточивались в провинциях в руках обер-ландрихтера, по-русски – «вышнего земского судьи», а в уездах – [в руках] «ландрихтера, земского судьи». В основе этой части проекта лежало установление Петром должности ландрихтера по указу от 24 апреля 1713 года[668], которым впервые она была введена в России. Более детальная разработка организации суда в областях была дана в названном выше проекте президента Юстиц-коллегии, А. А. Матвеева. Намеченная в рассматриваемом перечне организация судебных учреждений и должностей не была окончательной. Последнюю редакцию законопроект в этой части получил в связи с законодательной выработкой текста «Указа о челобитчиках».

Новостью для русского областного устройства было принятие отдельных должностей: бухгалтера, по-русски – «земского наблюдателя сборов», и ландрентмейстера, или «земского казначея»[669]. Установленные же Петром должности земского дьяка, земского фискала, межевщика и профоса, или тюремного надзирателя, – все это должности, хорошо знакомые русскому законодателю и населению России.

Из приведенных сопоставлений, нами сделанных, нельзя не видеть, что проект областной реформы в результате вторичного сенатского рассмотрения с участием царя все более приближался к русским административным порядкам, которые успели уже твердо сложиться к тому времени под влиянием потребностей управления, будучи установлены сепаратными указами Петра.

Наконец, в последний момент – при выработке инструкций: воеводской, ландсекретарской, камерирской и других – областное устройство еще более приобрело черты и характер русского управления. Хотя во втором, собственноручном указе Петра, написанном на том же заседании 26 ноября, и содержалось распоряжение о выработке этих инструкций на основании шведских, но и там было подчеркнуто всегдашнее указание царя о заимствовании «с рассуждением». Петр писал: «В губерниях всех людей во все управления определить и им дать инструкции и прочие порядки все против шведского (или что переправя)»[670].