Очень серьезная организация - Сергей Соболев

Полуянов ответно усмехнулся.

– Почти все деньги на строительство дает Евросоюз. А у них, знаешь, не очень-то своруешь. Да и «откаты» у брюссельских чиновников пока практикуются не так широко, как в иных местах.

– Это только до поры до времени. Слово «otkat» уже вошло в международный обиход.

– Оборудование, которое устанавливают здесь, в боярском Центре, – пропустив мимо ушей реплику коллеги, продолжил Полуянов, – позволит с точностью до десятых долей процента измерять объемы проходящего по магистралям газа. Прежнее оборудование, еще советской поры, давало разночтения в пять-семь процентов. И эти «разночтения» каждый раз получались для нас, для экспортеров, со знаком «минус». Соответственно, вон в те трубы, – он показал на ответвления местных газопроводов, – закачивались дополнительные, сверхнормативные объемы, отобранные нашими местными партнерами из экспортной трубы…

– М-да, нехило, – хмыкнул Мокрушин. – Семь процентов от общего объема? Кто-то из местных на этом неслабо наваривается!

– Ну вот: потребителям из стран Евросоюза надоело наблюдать, как мы собачимся с украинцами из-за этих вот «разночтений», из-за всевозможных «усушек» и «утрусок»… Они ведь недополучают этот газ или получают его с опозданием! Вот они и решили профинансировать данный объект, который – после введения всех трех очередей – уже не позволит местным товарищам так легко манипулировать с объемами транзитного сырья.

…«Охоронец» сопроводил двух приехавших на объект «москалей» в промзону первой очереди Центра, где все было уже готово для торжественного мероприятия. Вот только высокие гости почему-то запаздывали…

Полуянов позвонил со своего сотового в местный офис «Росзарубежгаза». Начальник сказал, чтобы они оставались пока на месте и ожидали новых ЦУ.

В четверть первого пополудни, когда из офиса позвонили на сотовый Стасу, ситуация прояснилась.

– Мероприятие в Боярке перенесено на другие сроки, – проинформировал Полуянова начальник. – В эти минуты начинается совещание в офисе «Нафтогаза». Так что возвращайтесь в Киев; во второй половине дня, ближе к вечеру, планируется вылет нашего борта из Борисполя в Москву; вы оба летите этим самолетом…

Полуянов отключил мобилу и сунул ее в поясной чехол.

– Алексеич, мероприятие в Боярке отменено.

– Почему? – удивился Рейндж. – По какой причине?

– Этого я не знаю. Нам велено возвращаться в Киев. Ну а вечером, если у начальства не изменятся планы, летим обратно в Москву…

«Ну вот и хорошо, вот и ладненько, – обрадовался про себя Мокрушин. – Когда вернемся в Москву, попрошу… нет, потребую!.. чтобы мне предоставили обещанный отпуск! Ну вас всех на фиг… надоели… Хочется к теплому морю, хочется «релакса»…

Полуянов попросил «охоронця» сопроводить их обратно на паркинг. Они обогнули с торца здание лабораторного комплекса первой очереди и находились уже всего в полусотне шагов от КПП, когда там, возле заградительного шлагбаума, стали происходить события, которые – особенно в глазах таких опытных, бывалых людей – всегда проходят по разряду «нештатных ситуаций»…

Микроавтобус «Форд» с эмблемами ДСО МВС на бортах свернул с трассы Одесса – Киев на дорогу, ведущую к возводимому под городом Боярка Киево-Святошинского района крупному промышленному объекту.

Время – ровно полдень. Пасмурно, маловетрено, температура двадцать три градуса по Цельсию.

Весь путь – если не считать легкой музычки, доносившейся из магнитофонных динамиков, – прошел в полном молчании. Кто-то дремал, кто-то думал о своем, потаенном. К числу последних принадлежал и Гайдуков…

Более всего Андрея сейчас беспокоила судьба Оксаны, которую – если верить Леону – «содержат в изолированных, но человеческих, нормальных условиях». У него не выходило из головы содержимое записки, которую ему при расставании сунула в ладонь Оксана. Он понимал, что эти люди вполне могут в кратчайшие сроки «пробить» и изолировать где-нибудь на пригородном объекте того или иного опасного им человека. В случае с Оксаной у них вообще не должно было возникнуть каких-либо сложностей: она, по существу, беззащитна перед такими людьми, перед такими силами… Если бы не угроза Леона – в случае его малейшего непослушания – разделаться с его подругой (а также он не раз уже упоминал в этой же связи брата Юрия и его семью), то Гайдуков при первом же удобном случае свинтил бы от них, сделал бы ноги. Благо в последние два-три дня такая возможность существовала реально: если бы не Оксана, которую они взяли в заложники, только бы его и видели…

Собственная судьба, конечно, тоже была ему далеко не безразлична. Он понимал, что Леон ведет какую-то свою игру. Он не верил ни единому слову этого человека. Андрей пытался понять, что именно задумал этот тип (а заодно и те, кто за ним стоит, кто оплачивает все эти «мероприятия»). Врубиться в его замыслы было чертовски сложно. Возможно, потому что сам «сценарий» был написан таким образом, чтобы каждое из действующих – привлеченных – лиц знало лишь свои реплики и не способно было целиком охватить и понять весь замысел.

Ему не раз приходило в голову, когда он думал о трагических и масштабных событиях – вроде того, что произошло 11 сентября 2001 года в Америке, – что в таких случаях менее всего приходится верить «официальным версиям», тем пояснениям, результатам тех расследований, что исходят от властей.

Складывалось впечатление, что в последние годы применяются какие-то дьявольские технологии, призванные кардинально изменить картину мироздания, разрушить какие-то элементы общественных институтов и выстроить на месте обломков нечто новое, качественно иное. Это довольно сложные, но вместе с тем действенные схемы. Можно было предположить, что подобные «сюжеты» монтируются из десятков или даже сотен разрозненных деталей, затем складываются воедино, как паззл, как фрагменты мозаики. Широко используется сетевой принцип, когда отдельный человек или даже группа лиц, составляющие ячейку либо звено грядущих событий, знают лишь собственную задачу, но не способны оценить масштаб событий, охватить умом весь глобальный замысел. И только единицы избранных, кто придумал и профинансировал подобную затею, способны понимать суть происходящего, и они же, если им удается претворить все задуманное в жизнь, пожнут плоды своих «постановочных акций»…

Что-то подсказывало Андрею, что не только он сам и те, кто находится сейчас в салоне в форме «ряженых», но и даже такие «шишки», как Криворучко, не владеют всей информацией; им неведомы конечные цели тех людей, чьи интересы они здесь обслуживают. Можно не сомневаться, что руководители ЧОП «Славутич-Щит» получили щедрое вознаграждение, как и другие люди из числа местных: где-то же Леон раздобыл форму и оружие, кто-то перекрасил этот «Форд» в цвета подразделения ДОС, кто-то добыл для их группы служебные корочки… Но в том-то и заключается преимущество подобных схем «нового типа», что ни отдельно взятый человек, ни даже фирма, вовлеченная в подготовку подобных постановочных «спецмероприятий», не способны понять и оценить всей опасности собственных действий, не способны видеть дальше собственного носа.