Божественная дипломатия - Юлия Фирсанова

Элегор начал было говорить, но очень быстро понял, что даже ему не по зубам растолковать не ориентирующемуся в замке, пусть и неглупому человеку, как из погреба в левой центральной части добраться до Галереи, расположенной в южном крыле второго этажа.

– Нет, если я примусь объяснять, то ты только еще больше запутаешься, – махнул рукой бог, выбрасывая из головы приметы колера стен, плитки, описание гобеленов, картин, залов и перекрестков коридоров, о которых собрался было говорить, – а Оскар скажет, что я еще одного приятеля сбил с пути. Меня и то первое время Лейм по замку чуть ли не за руку водил, пока я не освоился. Лучше уж сам тебя провожу.

– Интересно, – с самым что ни на есть философским видом, с каким обычно выдавал шутки и оскорбления, подумал вслух Мичжель, – а что на это скажет вар Оскар?

Элегор только расхохотался в ответ.

Центральная мраморная лестница сменилась широким коридором, потом еще одним, поуже, и еще. Уверенно повернув направо, герцог начал спускаться по каменной, более простой, чем первая, лестнице с коваными перилами, освещенной магическими шарами, стилизованными под естественный огонь факелов. Мичжель украдкой проверил и убедился, что огонь, не дающий копоти, порожден магией. Светильники в залах и коридорах, отличающиеся поразительным разнообразием, его уже удивляли не раз, заставляя невольно восхищаться красотой и продуманностью даже отдельных мелочей королевского замка.

Стража была и здесь, молчаливые, застывшие, словно статуи, оживающие лишь при появлении угрозы, воины. На двух парней, шляющихся среди ночи, они, казалось, не обращали никакого внимания. Должно быть, Элегор имел право здесь находиться, и не только находиться, но даже вести кого-то с собой. И лучшее, что могла сделать стража, чтобы не оказаться вовлеченной в сумасшедший круговорот кипучей энергии герцога Лиенского, это просто игнорировать его перемещения и даже сам факт нахождения в конкретной точке пространства.

Не сказать, чтобы это доводило герцога до горьких слез разочарования, ему не было дела до отношения стражи, сейчас юный бог видел цель – посещение винного погреба – и ни на что иное пристального внимания не обращал, статуи стражников можно будет расшевелить и позже, если захочется.

Зато стражу в очередной раз заметил Мичжель и, не утерпев, обронил:

– В замке серьезная охрана, много постов.

– Конечно, серьезная, – небрежно согласился герцог, – у Нрэна и Дариса веселой охраны не бывает, а насчет много, это как посмотреть. У входов и в ключевых точках парни стоят все-таки больше для порядка, но замок большой, на него и армии не хватит, так что в основном охрану несут небольшие патрули, которые в случае обнаружения опасности могут поднять тревогу. Если интересуешься подробностями, у Дариса спроси, он немного разговорчивее Нрэна будет, даже улыбаться умеет и голову сразу не снесет, заподозрив в шпионаже.

– Нет, я как-нибудь без подробностей обойдусь, – поспешно возразил Мичжель, уже успевший составить о Дарисе не самое безобидное впечатление.

Невольно парень задумался о том, что собой представляет великий воитель Нрэн, если по сравнению с ним начальник королевской стражи смотрится благостным душкой. Похоже, слухи о боге войны не были преувеличением. Встречаться, а тем более расспрашивать о чем-либо Нрэна послу совсем не хотелось.

Наконец была преодолена последняя, очень длинная и довольно узкая по меркам крупномасштабного замка лестница. Ни разу не сбившись с дороги и ориентируясь с такой легкостью, будто в голове у него была карта, Элегор вывел своего спутника в прохладный прямой коридор с гладким, словно отшлифованным полом, ровно идущим под уклон. Коридор находился так далеко внизу, что Мичжель почти физически ощутил давление громады замка, тяготеющего над ним – пришельцем, осмелившимся вторгнуться в священные пределы.

«Пусть даже пределы винного погреба», – пытаясь иронизировать, отметил про себя неунывающий вар.

Ощущение собственной ничтожности неприятно щелкнуло по нервам. Но исчезло в момент, когда герцог, сделав несколько шагов и остановившись перед громадной двустворчатой дверью из темного от времени или специально чем-то пропитанного дерева, гордо, даже с благоговением, которого не вызвало в нем упоминание о галерее Портретов и Зеркал, выпалил:

– Вот! Пришли!

Двери из массивных досок, снабженные толстым тяжелым брусом засова, были плотно прикрыты, но не заперты. Видимо, из-за частой посещаемости места вход в него даже по ночам не перекрывался окончательно, дабы не отсекать страждущих от источника живительной влаги. Элегор взялся за кольца, приклепанные к створкам, и одним рывком распахнул двери с такой легкостью, словно отдернул тюлевую занавеску. На Мичжеля повеяло в меру влажной, в меру сухой прохладцей с привкусом дерева, алкоголя и пыли. Воздух здесь пропитался запахом спиртного, как заправский пьяница.

– Добро пожаловать в величайшее хранилище вин и прочих спиртосодержащих напитков королевства! – провозгласил герцог, уверенно шагнул в абсолютную темноту и хлопнул по стене справа от себя.

Тут же замерцал, постепенно набирая силу, мягкий призрачный свет, похожий на лунный. Он заполнил все огромное пространство погреба.

– Темновато, – констатировал Мич из коридора.

– Ничего, все, что нужно, на ощупь найдем, – уверенно заявил Элегор и походя пояснил: – Не все вина любят яркий свет, а прикрывать их из-за этого, так потом искать неудобно, проще наладить нужное освещение. Ты заходи, не стесняйся!

Мичжель не заставил себя упрашивать. Глаза вара уже привыкли к причудам освещения, и он закрутил головой по сторонам, составляя первое впечатление о королевском «погребке». Огромном, не всякий храм имел такие размеры, каменном помещении с высокими сводами и полом, выстланным рогожей, приглушающей шаги. Может, громкие звуки тоже вредили вину? Или в столь великом месте шуметь не полагалось? Простирающаяся за границы восприятия череда соединенных широкими арочными проемами залов, плотно заставленных козлами с разнокалиберными бочками, среди которых были творения бондарей, отличающиеся поистине гигантскими размерами, а также большие, крупные, средние, мелкие и крохотные бочонки. Кроме бочек в погребе возвышались стойки с бутылками самых причудливых форм, да и находились бутылки подчас в самых неожиданных положениях: перевернутые вверх донышком, стоящие прямо, как солдаты на посту, лежащие и наклоненные под разными углами. Потрясенный Мичжель с испугу даже не стал уточнять, для чего это делается, опасаясь услышать пространную лекцию о правилах хранения спиртных напитков. Вар только прошептал:

– Сколько же здесь всего! Какая громада!

– Ага! – довольно подтвердил Элегор с такой безграничной гордостью, будто лично строил погреб, а не только обеспечивал его значительной частью содержимого.

– Тут и заблудиться недолго, – протянул Мичжель. – Погреб небось подо всем замком тянется.

– Нет, конечно, но если уж где на нижних этажах и стоит заблудиться, то только здесь, – ухмыльнулся герцог. – Казематы Энтиора и королевская усыпальница не столь привлекательны для скитаний.