Няня для сурового папы - Полина Довлатова

— К тому, что ты молодая и наивная, Маша. И такому вот как твой этот… Миша, обвести тебя вокруг пальца так же легко, как конфету у ребёнка отобрать.

— Я не ребёнок, — поджимаю губы от обиды. — И Миша меня не обманывал. Он… в общем он не женат, я это точно знаю. За кого ты меня вообще держишь? Ты что, считаешь я способна влезть в чужую семью?!

— Нет, Маша, я так не думаю! А ещё я не думал, что ты будешь врать мне с три короба! И что найду тебя в объятиях какого-то взрослого мужика я уж тем более никак не ожидал! Что вообще было в твоей голове, когда ты мне по телефону зубы заговаривала?!

— Я знаю, я не права. Прости меня, Кирилл… Я просто не хотела, чтобы Лиза нервничала и чтобы ты расстраивался из-за машины.

— Я не об этом. Насрать мне на эту машину! Я о тебе и этом мужике! Сколько ему лет?! Ты хоть понимаешь, что он тебя на пол жизни старше?!

— Не на пол жизни, а всего на двенадцать лет. Ему всего лишь тридцать… сегодня исполнилось.

— А, ну это, конечно, в корне меняет дело. Двенадцать лет разницы — это вообще фигня.

— Ты Лизу примерно так же старше вообще-то…

— Ты свою ситуацию с нашей не сравнивай. И не думай, что этим ты сможешь мою бдительность усыпить, — рявкает, и, подойдя к джипу, резко распахивает пассажирскую дверь. — В общем, хватит разглагольствовать. Собирай манатки и живо в машину. Дома поговорим.

— Кирилл, я не поеду, — качаю головой и машинально делаю шаг назад.

Нервно сглатываю, потому что у меня нет чёткого плана, что говорить дальше. А ещё я понимаю — что бы я сейчас ни сказала, Кирилл всё равно не примет это и психанёт. Что собственно сейчас и происходит.

— Что значит не поедешь?! Я сказал ноги в руки и мухой на заднее сидение! Дома остальное обсудим.

— Обсудим… когда я вернусь.

Прикусив губу, смотрю как Кирилл упирает руки в бока и, опустив голову, шумно выдыхает.

— Ты вообще в курсе, что все твои одногруппники давно вернулись? — говорит обманчиво спокойным голосом. — Потому что, если ты не забыла, каникулы не вечны.

— Я знаю. Я… ненадолго. Хочу остаться ещё на неделю. Не больше. А потом вернусь. Пока позанимаюсь дистанционно. Ты ведь знаешь, что я никогда не пропускаю занятия.

— Я сейчас, Маша, уже ни в чём не уверен.

— Кирилл, пожалуйста, поверь мне. Дай мне право решать самой. Мне восемнадцать лет, в конце концов! Я ведь совершеннолетняя!

— Возраст поступками определяется, Маша. А судя по твоим поступкам, ты не выросла ещё.

— Так и позволь мне вырасти, Кирилл! Если ты и дальше будешь контролировать каждый мой шаг и не давать самостоятельно принимать решения, этого никогда не произойдёт!

— Вот только не начинай эти речи подросткового характера!

— Я не подросток! И это не речи подросткового характера!

— А очень похоже, Маша. Реально похоже на обыкновенный подростковый бунт. Ты воспринимаешь мою заботу о тебе, как что-то негативное, хотя я просто пытаюсь уберечь тебя от ошибок. Мне не плевать на твою жизнь и твоё будущее!

— Ты слишком сильно пытаешься меня уберечь, Кирилл!

— Серьёзно? — выпаливает, вздёргивая брови. — Посмотрим, как ты заговоришь, когда у тебя появятся свои дети!

— А они у меня не появятся! Откуда бы им взяться, если мне никуда нельзя ездить, ни с кем встречаться и общаться. Я как пленница! Ты никуда меня не отпускаешь, словно я ребёнок! А я, Кирилл, уже взрослая, как бы тебе ни хотелось верить в обратное! И вообще… Я же не навечно тут остаюсь! А всего на неделю!

— На неделю, — хмыкнув, качает головой. — А что будет через неделю, хотелось бы мне знать? На что ты надеешься, Маша? Что этот твой хахаль бородатый тебе в любви признается и кольцо на палец наденет?

Поджав губы, молча отвожу взгляд. Потому что, на самом деле, я понятия не имею, что будет через неделю. Но лучше язык себе откушу, чем признаюсь в этом Кириллу. Я просто хочу остаться. И всё.

— Ни на что я не надеюсь… — бубню себе под нос, старательно не смотря на Кирилла. — Я просто хочу побыть здесь ещё немного. С Мишей и с девочками.

— Ах да! — всплёскивает руками Кирилл, бросив взгляд на тёмные окна дома. — С девочками. У него же ещё и дети есть, плюс ко всем его прочим “достоинствам”. Как же я упустил данный факт!

— Да есть, и что с того? С каких пор дети для тебя стали чем-то плохим? Когда вы с Лизой познакомились, у неё тоже была я. Да, она мне не мать, но она была моим опекуном. А я была ребёнком с особенностями. На инвалидном кресле. И ты принял меня. Ты меня на ноги поставил. Полюбил.

— Ты опять приводишь в сравнение меня и Лизу, но это другое.

— Почему же?!

— Потому что я был взрослый. Я мог нести ответственность. А ты сама из подгузников только выпрыгнула. Ты ещё учишься. У тебя нет образования, работы, отдельного жилья. И был бы твой Миша нормальным мужиком, это первое, о чём бы он думал. О том, что ты слишком молодая, чтобы взять ответственность за двоих детей! А он просто использует тебя, Маша!

— Ты его не знаешь, — качаю головой, не желая принимать аргументы Кирилла против Бурого как нечто весомое.

Он так говорит, чтобы повлиять на меня. Чтобы я сейчас собрала вещи и уехала с ним.

— А ты считаешь, что разбираешься в людях лучше меня?

— Если ты хочешь, чтобы я разбиралась в людях, то должен позволить мне делать это самой, — выдавливаю, изо всех сил пытаясь не разреветься.

Только этого ещё не хватало. Для Кирилла это будет окончательным аргументом к моей незрелости, а я не могу этого допустить.

Поджав губы, смотрю на то, как, уперевшись ладонями в капот машины, он медленно выдыхает, явно пытаясь взять себя в руки.

— Отлично, Маша, — резко развернувшись, смотрит на меня. — Твоя взяла. Играй. Оставайся здесь. Если ты считаешь, что ты уже достаточно большая, чтобы нести ответственность за свои